- Чем же? – удивилась Анна Захаровна.

- Против системы шли, протесты устраивали, - ответила Саша и, усмехнувшись, добавила, - Что, Анна Захаровна, больше не хотите себе такую невестку?

- Подожди с выводами, Саша, разобраться во всем надо, - сказала женщина, - Что было дальше?

- А дальше Коля сказал, что я ему небезразлична, поэтому сообщать, куда положено, он не будет, - продолжила Саша, - Начали общаться, потом и я что-то почувствовала к нему. Коля мне задним числом все так провернул, будто я свою каторгу на Сахалине отбыла месяц за год. Сейчас я якобы на поселении в Среднеколымске, а паспорт, настоящий, не поддельный, лежит у Коли. Работаю в школе по поддельному паспорту, а замуж пока что не хочу, потому что душа просит нормального венчания, как у людей, а не какой-то ерунды под чужой фамилией. А так мы живем, какое-то подобие семьи, я к Зине, вроде, отношусь как к дочери, а с так называемым мужем на разных кроватях спим – венчания же не было.

- Саша, - подумав, сказала Анна Захаровна, - Давай сделаем так: Коля придет домой и поговорим обо всем втроем.

- Хорошо, - ответила девушка.

Рыжий пришел домой довольно поздно, уставший после службы.

- Коля, садись, давай поговорим, - сказала Анна Захаровна.

- О чем? – спросил Рыжий.

- О венчании, - ответила женщина, - Не дело жить с барышней без венчания.

- Мама, мы на разных кроватях спим, - задумавшись, сказал Рыжий.

- Дочь таких тонкостей не знает, однако, видит, что ты живешь с женщиной без венчания, - ответила Анна Захаровна, - Плохой пример ей подаешь.

- Мама, не все так просто, с венчанием, да и Саша пока что не хочет идти под венец, - подумав, сказал Рыжий.

- Про то, что не все так просто, Саша уже все успела рассказать, - ответила Анна Захаровна, - Коля, давайте уже как-то решать эту ситуацию.

- Хорошо, - ответил Рыжий и обратился к Саше, - Саша, ты замуж за меня согласна выйти?

- Согласна, - ответила Саша, - Только хочется, чтобы все было как положено: венчание в столице, допустим, или в Твери, под своей фамилией, потом посиделки с близкими друзьями.

- С твоим паспортом и не в деревне… - задумчиво сказал Рыжий, - Сложно это, Саша, и, может быть, невозможно.

- Я не говорю, чтобы звать всех знакомых и малознакомых, но маму с сестренкой не позвать на венчание я не могу, - ответила Саша.

- В принципе, с батюшкой можно будет договориться, - через некоторое время сказал Рыжий, - Решим этот вопрос как-нибудь.

Незаметно подкрался конец четверти. Саша, заполняя табели, с некоторым огорчением выставила Зине ее заслуженную колонку троек и двойку по поведению.

- Табель отдашь папе, - сказала девушка дежурную фразу.

- Александра Викторовна, может быть, вы распишетесь в табеле? – спросила Зина, подойдя к Саше после урока, - Вы же теперь с папой живете.

- Нет, Зина, пусть в табеле расписывается папа, - ответила Саша.

Придя домой чуть позже, чем Зина – девушку задержал в школе разговор с некоторыми родителями, Саша увидела, что Рыжий уже вернулся домой.

- Саша, - с порога сказал Рыжий, - Расскажи, что в табеле, можно ли его смотреть или лучше не стоит?

- Поведение лучше, нежели в прошлой четверти, - подумав, ответила Саша.

- А успеваемость – одни тройки, - сказал Рыжий, - Все здесь понятно.

- Зина много отвлекается, - сказала Саша, - Не слушает объяснения, потом не понимает, потом переспрашивает. Хорошо, что хотя бы переспрашивает.

Тем временем, Рыжий открыл табель. Увидев там двойку за поведение, мужчина сказал Саше:

- Сашенька, радость моя, сходи погулять, я буду с Зиной разговаривать.

- Разговаривай при мне, - ответила Саша.

- Ты волноваться будешь, - сказал Рыжий, - Не дашь нам поговорить нормально. Да и вообще, продуктов в доме мало, картошки бы купить было неплохо.

Практически выставив Сашу за дверь, Рыжий пришел в комнату к дочери.

- Ты почему объяснения учительницы не слушаешь, отвлекаешься? – спросил он, - Почему у тебя двойка за четверть по поведению?

- Александра Викторовна снизила оценку за спички, - сказала Зина.

- Александра Викторовна по своей доброте только за спички двойку за четверть ставить бы не стала, - сказал Рыжий, - Что еще было, рассказывай.

- Еще я по пожарной лестнице лазила на крышу, - нехотя начала рассказ Зина, - Бегала по классу на уроках…

Через час Саша, нагруженная покупками, вернулась домой. Положив на кухню картошку и крупы, девушка услышала голос Рыжего:

- Сашенька, а почему я все, что касается поведения Зины, узнаю от дочери после расспросов в конце четверти? А ты, как учительница, ее прикрываешь.

- Потому что я твою реакцию заранее знаю, - ответила Саша, - И мне жаль девочку.

- Зато так бы, может быть, проблему решили бы раньше, а так я занялся воспитанием только в конце четверти, - ответил Рыжий, - Давай договариваться, что ты будешь все рассказывать сразу, что касается поведения или успеваемости Зины.

- Хорошо, - ответила Саша, - Но ведь у девочки и так прогресс, практически от нуля перешла к двойке.

- Саша, у девочки, да и у мальчика тоже, не должно быть двоек по поведению, - сказал Ражий, - Пошли, что ли, посидим, поговорим.

- Пошли, - сказала Саша, - А где Зина?

- У себя в комнате, наказана, - ответил Рыжий, - Пускай обдумает свое поведение.

- Пускай, - ответила Саша, подумав, что Рыжий запер девочку в комнате.

Через час Рыжий сказал девушке:

- Саша, сходи к Зине, скажи, чтобы садилась за уроки.

- Я им на каникулы ничего не задавала, - удивилась Саша.

- Зато я расписал план занятий на все каникулы, раз учится на тройки, пусть устраняет свои пробелы, - сказал Рыжий.

- Так у нее тройки вышли за четверть потому, что сначала получены двойки, потом исправлены, а потом снова двойки и снова исправления, - ответила Саша, - А по кругу тройка выходит.

- Все равно, пусть занимается, - сказал Рыжий.

Придя к девочку в комнату, Саша увидела, что Зина стоит на горохе.

- Папа сказал, чтобы ты садилась за уроки, - обратилась к девочке Саша.

- Как я сяду, если папа меня наказал, - вздохнула Зина, - А стоя долго не проучишь.

- Учи стоя, - сказал подошедший Рыжий.

Тем временем Саша, выйдя из комнаты девочки, обратилась к Рыжему:

- Ты зачем так к ней сурово относишься? Неужели не жалко ребенка?

- Нормально я к ней отношусь, не будет двойки за поведение получать, - ответил Рыжий.

- Какой же у тебя вредный характер! – в слезах воскликнула Саша, - Ко мне на каторге цеплялся, к ребенку так относишься!

- Я к тебе на каторге цеплялся? – удивленно спросил Рыжий, - А кто там не работал, кто буянил, кто с Урзанцевой бунт затевал?

- Не работала, потому что плохо было, не буянила, а жаловалась на плохое питание, а Урзанцева тогда ту ситуацию затеяла, когда ты меня, варвар, больную работать отправил! Кто сказал, что не даст мне в карцере отдыхать, что так к стене прикует, что я лечь не смогу?

- Слушай, ты, давай уже прекратим вспоминать прошлое! – возмутился Рыжий, - Не приковал же, а просто попугал. А из-за кого я премии лишился, когда ты с Урзанцевой с каторги сбежала? Кто мне не дал доработать нормально последние месяцы?

- Сбежать с каторги – логичное желание каждого осужденного, - сказала Саша, - Особенно, того, кто осужден ни за что.

- А ты еще у нас считаешь, что осуждена ни за что?! – воскликнул Рыжий, - То есть, агитировать – это нормально?

- Да, считаю, что нормально, - ответила Саша, - Сейчас я не готова к агитации, но считаю, что для других или для меня тогда это было вполне допустимо.

Вдруг замолчав от неожиданной пощечины, Саша на секунду задумалась и сказала:

- А еще и на женщин руки подымает, причем, даже не на службе. А я, знаешь, не на каторге сейчас, поэтому и ответить могу!

Со всей силы ударив Рыжего в грудь, Саша вдруг почувствовала, что через мгновение ее руки оказались заведены за спину, а сама она крепко зафиксирована Рыжим.