- Все может быть, - ответила Саша, - А что отвечать? Скажу, что согласна. В конце концов, человек он не самый плохой, у каждого есть ряд недостатков. А так, наверное, мы с ним будем более-менее нормально жить вместе.

Придя в кафе, Саша, увидев Рыжего, сказала:

- Добрый вечер, Николай.

- Может быть, уже будем на ты переходить? – спросил Рыжий, - Я-то на ты с самого начала тебя называл, еще в Забайкалье, только в школе называл по имени-отчеству, так, может, и ты будешь меня просто называть Колей?

- Хорошо, - согласилась Саша.

Присев за столик, Рыжий сказал:

- Так что, на замужество согласна?

- Согласна, - ответила Саша.

- Это хорошо, я очень рад, - ответил Рыжий, - Так вот, смотри, теперь рассказываю, как все это можно провести по документам, я уже все продумал. С Урзанцевой все гораздо проще, она свои пять лет, половину срока, почти до конца отсидела, ей только четыре месяца оставалось доотбыть, а ты только семь месяцев из всего срока пробыла на каторге. В принципе, за некоторое вознаграждение можно сделать так, будто бы тебя перевели на Сахалин и там ты, показав примерное поведение, отбыла свой срок месяц за год. Соответственно, что твой срок каторги, что срок каторги Урзанцевой окончился в прошедшем сентябре.

- А что за вознаграждение? – спросила Саша, - Себя кому-то предлагать я отказываюсь. Я не уголовница, в конце концов.

- Денежное вознаграждение, - ответил Рыжий, - Про то, что ты не уголовница, и слышал, и знаю. Даже больше скажу, у тебя таких денег может не быть, поэтому заплачу из своего жалования, благо, оно у меня достаточное.

Посмотрев на Сашу, Рыжий сказал:

- Дальше ссылка на поселение. Паспорта со штампом о запрете въезда в крупные города тоже можно будет избежать, ограничение снимем, допустим, через годик после окончания ссылки. За сотрудничество с полицией. Допустим, вам с Урзанцевой будет по пять лет поселения. Но это все на бумагах, в реальности черт с вами, живите по своим липовым паспортам в столице, только не попадитесь никому. Я знаю, где вы живете, буду за вами приглядывать, чтобы новую распроклятую политическую деятельность не начали. Так что, ты согласна на такие условия?

- Согласна, - ответила Саша. Мысль о том, что она сможет получить себе легальный паспорт, минуя каторгу, немало радовала девушку.

- Штампа о судимости в паспорте тоже не будет, - сказал Рыжий, - Место ссылки будет, допустим, какой-нибудь Среднеколымск, но тебе какая разница? Живи, себе, в столице, только старайся не светиться нигде, чтобы паспорт не попросили.

- Хорошо, - согласилась Саша.

- Теперь следующий вопрос, ты насколько религиозная? – спросил Рыжий.

- Я крещеная, православная, а что? – удивилась Саша.

- Я к тому, что тебя сожительство устроит или постель только после церкви? – уточнил Рыжий.

- Без венчания не хотелось бы, - ответила Саша.

- Тогда венчание будет не в столице, а где-нибудь в деревне, - сказал Рыжий, - Где священнику будет плевать на документы.

- Хорошо, - снова согласилась Саша.

- Теперь, что касается легенды, - сказал Рыжий, - Моей матери, Анне Захаровне, можешь говорить правду, она не разболтает. Но, я думаю, ее вполне устроит версия о том, что я с тобой в школе познакомился.

Посидев немного в кафе, Рыжий сказал Саше:

- Ну что теперь, пошли в полицию, оформлять все документально. И твое сотрудничество с полицией, и ссылку, и все остальное. Паспорт для большей сохранности будет у меня храниться.

От мысли, что ей придется идти в полицию, Саша немало испугалась. Руки девушки задрожали, а сама Саша ничего не стала отвечать.

- Что, боишься? – спросил Рыжий, - Не бойся, я не обману. Нужна твоя подпись на документах, да и Урзанцевой потом надо будет расписаться.

Взяв себя в руки, Саша пошла вслед за Рыжим.

Саша дописывала документ о сотрудничестве с полицией, как вдруг в кабинет вошел Черныш.

- Щербинину в столице поймали? – спросил он, - Все, Щербинина, готовься к тому, что тебе и срок накинут, и по возвращению на каторгу плетей выпишут. И всем будет плевать, что ты еще несовершеннолетняя.

- Нет, с Щербининой будет небольшая махинация в документах, - ответил Рыжий, глядя на Сашу, которая была готова разреветься.

«А ведь если бы действительно на каторгу вернули, все бы так и было», - подумала Саша, - «Я бы не пережила того, чтобы мне еще и срок накинули».

Узнав, в чем дело, Черныш, засмеявшись, спросил:

- Понятым на свое венчание позовешь? Или молодая супруга будет в шоке от того, что встретила тех, кого видела в Забайкалье, в столице?

- Позову, - ответил Рыжий.

Расписавшись во всех необходимых документах и увидев своими глазами паспорт, Саша услышала фразу Рыжего:

- Когда будет свадьба?

- Может быть, не здесь об этом поговорим? – предложила Саша и подумала, - «А то такое чувство, что я себя продаю за этот паспорт».

- Хорошо, - согласился Рыжий и положил паспорт Саши к себе в карман.

- Знаешь, Коля, - начала Саша, - Я хочу себе нормальную свадьбу, как у всех людей. С венчанием в городе, а не у черта на куличках, под своей реальной фамилией. Может быть, подождем некоторое время?

- Можем и подождать, - ответил Рыжий, - Переезжай ко мне домой, будем жить вместе. Если не хочешь – не будем жить как муж и жена, главное, Зинку воспитывай. И, кстати, не забудь проконтролировать, чтобы Урзанцева тоже свое сотрудничество с полицией подтвердила, иначе не будет ей никакого паспорта.

- Хорошо, - согласилась Саша.

========== Размолвка ==========

В конце декабря 1887 года Саша наконец-то решилась и переехала в дом Рыжего. Анна Захаровна была очень рада, что ее сын нашел себе невесту, однако, как-то неодобрительно смотрела на то, что до сих пор не было венчания. Наконец, не выдержав, женщина решила поговорить с Сашей, когда они остались наедине: Рыжий был на службе, а Зина – на прогулке.

- Саша, а почему вы с венчанием тянете? – спросила свекровь, - Это же неправильно, жить вместе, но так и не дойти до церкви.

Ласковое обращение вкупе с мыслями, которые не раз посещали Сашу, настолько затронули душу девушки, что она начала плакать.

- А вот плакать уж точно не надо, - сказала Анна Захаровна, - Я же просто спросила.

- Анна Захаровна, - плача, сказала Саша, - Можно я вам все расскажу, вы только пообещайте, что никому ничего не скажете.

- Хорошо, не скажу, - ответила женщина и подумала, - «Может быть, Саша беременна, скрывает это, а Коля никак ее не может в церковь отвести».

- Анна Захаровна, - начала Саша, - Я беглая с каторги, с вашим сыном в Забайкалье познакомилась. Хотя как сказать познакомилась, он там жандармом был, за порядком следил. Потом мы с одной осужденной решили сбежать. Потому что осточертело все, надоело там находиться, по сути, ни за что!

- Саша, а за что тебя осудили? – спросила женщина, - Судебная ошибка?

- Нет, Анна Захаровна, в прямом смысле слова судебной ошибки не было, - ответила Саша, которая не захотела врать: девушке хотелось сказать всю правду, да и Рыжий, если что, мог бы рассказать то, что было на самом деле, - Меня за агитацию осудили.

На мгновение замолчав, Саша посмотрела на свекровь: женщина не выражала никаких эмоций. Решив, что раз она начала говорить – стоит продолжать, девушка решила рассказать все, как и планировала.

- Мы сделали себе поддельные паспорта, приехали в столицу, устроились работать в школу. И надо же было такому случиться, что Коля отдает Зину именно в мой класс! Понятно, сперва я ему кого-то напомнила, потом он обратил внимание на то, что я стриженая. Для начала поверил в сказку о том, что я тифом болела, а потом узнал и меня, и вторую барышню. Это и неудивительно, несмотря на то, что каторжан было много, вспомнить нас было не так уж и сложно, мы с Олей из общего ряда каторжан неплохо выбивались.