Не зная что делать и как себя вести дальше, девушка прошла к столу и замерла.

- Присядь и покажи рану, - велел хозяин, прикрыв за собой дверь. Беспрекословно подчинилась, наблюдая за знахарем внимательно осматривающим палец. Затем обследованию подверглись лицо, шея и живот. К ее облегчению вожак тактично отвернулся, едва взялась за подол рубахи. Хитро прищурившись, Ирбин по-доброму взглянул на нее и объявил осмотр законченным.

- Чиста. Тем не менее, в целях безопасности, карантин необходим, - с абсолютно противоположным видом вымолвил он.

- Спасибо, - поблагодарил Аксен и отступил от двери, освобождая проход.

- Пойдем, девочка, - позвал ее целитель, и снова едва заметный прищур. Заранее готовая к подобному исходу, не успела сделать и шагу, как резкий оклик остановил:

- Нет. Я сам определю ее.

С удивлением посмотрела на мужчину, начиная догадываться о причинах особого внимания к своей персоне, однако совершенно не улавливая резона в чрезмерной опеки. Открыла было рот, но под суровым взглядом вынуждена была его закрыть, так и не издав ни единого звука. Растерянно замерла, провожая глазами старика и, с изумлением узрев плотно закрывшуюся дверь за обоими, в смятении опустилась на лавку.

Через несколько минут вожак вернулся и, замерев напротив нее, произнес:

- Остаешься здесь до конца карантина.

- Не вижу ни чего предосудительного в утреннем происшествии, - приподнимаясь, осторожно начала она, - поэтому...

- Поэтому ты остаешься здесь, - ровно закончил за нее.

- Я могу заразить вас.

- Свет свидетель, значит я это заслужил.

- Это крайняя мера. Не вижу в ней смысла.

- Зато я вижу. Если ты действительно чиста, тебе нельзя в карантинную зону, - логика в его словах прослеживалась, а следующая фраза вовсе была лишена таковой. - Я хочу знать наверняка, в каких условиях тебя содержат, соответственно лучше всего проконтролировать это самому, а не отправлять тебя в закрытую область.

- Меня осудят, - голова и плечи поникли, из уст вырвался едва слышный шепот.

Он приблизился и мягко перехватил пальцами за подбородок, вынуждая поднять взор.

- Забыла о наших порядках? - в интонации звучала улыбка. - Ты несовершеннолетняя. В глазах Света и Одичалых я приютил ребенка. Располагайся.

Махнув головой на заднюю часть дома, отпустил и устремился к выходу. В ее разуме что-то перемкнуло, и вопрос вырвался сам собой, прежде чем она успела осознать его:

- Вы действительно считаете меня ребенком?

Аксен замер на пороге и медленно обернулся к ней, взглянув прямо в глаза. Глядя на застывшее выражение лица, Ева терпеливо ждала ответа. Затянувшийся контакт прервался, дверь закрылась, а вопрос повис в тишине.

Мучаясь бездействием и тягостными мыслями, приняла решение отвлечься и как следует оглядеться. Осматривая полки, заполненные сухими травами и разнообразной снастью, внезапно вспомнила что в понятии Одичалых означает карантин. Ее не пустят за порог и просто-напросто не допустят до работы, пока она находиться в группе риска. Лишь по истечении отведенного срока она сможет вернуться домой и к повседневным заботам. Исходя из всего этого, Аксен также будет лишен всего, пребывая рядом с ней. "Шокотерапия в действии" - подумала она, так как ноги перестали держать, и опустилась на пол. Слишком много потрясений за один день, чтобы все прошло без последствий. Облокотившись на перегородку, вытянула конечности и прикрыла глаза. В таком положении и застал ее вожак, войдя в дверь со струганной деревяшкой в руках, служащей подносом. Обнаружив на ней два комплекта посуды, почувствовала голод.

- Когда я говорил располагаться, я имел в виду не пол, - ровно проговорил он.

Она вдруг улыбнулась, осознав весь комизм ситуации и резво подскочила.

- Подбирала место для спального мешка.

Темная бровь, под цвет волос, взметнулась вверх.

- Обычная кровать не подойдет? - поглядывая на девушку, выставил на стол две тарелки и пару исходящих паром кружек.

Она повторила его жест и веселым тоном спросила:

- У вас есть запасная?

Уголки губ еле заметно дрогнули, а от уголков глаз разбежались лучики, совершенно преобразив суровый облик мужчины.

- Запасной нет, но я знаю где ее взять.

- Места подскажите?

Он внезапно нахмурился, всем корпусом развернувшись к ней. Однозначная реакция вызвала смятение.

- Где ты спишь у Верты?

Уловив суть требования, послужившие резкой переменой настроения, сникла:

- Последнее время, на подвесной кровати, - ну не удалось ей приспособиться к мешку набитыми сосновыми иголками. - Я спросила ради шутки.

Кивнул, принимая объяснение и пригласил к столу, доставая из мешочка свежую круглую булку:

- Преломи со мной хлеб.

- Свет вернет вам долг, если этого не сделаю я.

Закончив с обычаями, оба одновременно опустились на лавку и омыли руки в прикрытом полотенцем ковше с водой, стоящем в центре стола. Обтерев ладони, отломила кусочек от все еще теплого каравая и вкусила наваристый суп с крупой. Во славу оценив шедевр кулинарии Одичалых, мысленно похвалила повара. Кто-то очень радеет за аппетит их вожака, ибо пряностей не пожалели.

Отставив пустую тарелку, осторожно приложилась к искусно выточенной из дерева чаше, отметив позабытое удобство распития горячих напитков из посуды, не обжигающей руки. В их Доме обреталась только жестяная утварь, часто оставляющая красные отметины на ладонях, так как на трапезу, взыскательной женщиной отводилось от силы пятнадцать минут. Все же не умели местные находить удовольствие в обыденных мелочах, вечно куда-то спешат и суетятся, словно на самолет опаздывают. Она никогда не пренебрегала свободным временем, стараясь извлекать пользу из каждой минуты, а здесь пренебрежение к попусту утраченному времени соизмерялось преступлению, отчего порой приходилось очень трудно.

- Не придавай значения домыслам, - вымолвил Аксен, неправильно расценил ее задумчивый вид, - Те, кому нужно знать причины, в курсе утреннего происшествия.

Она отрицательно замотала головой, еще больше растрепав косу:

- Меня беспокоит не это.

- Что? - отставляя пустую чашу, спросил он.

- Карантинный режим, - тяжко вздохнув, произнесла она.

- Какой именно аспект?

- Отсутствие свободы.

Мужчина вскинул брови, явно удивленный ее ответом и пояснил:

- Ты вольна делать все что тебе взбредет в голову, кроме "общего" промысла и тесного контакта с людьми. Тем не менее прошу тебя не покидать пределов поселения.

Изумленно уставившись на собеседника, едва не уронила чашку:

- Это послабление мне?

- Считай что ты заслужила отдых за свои старания, - ровным тоном изрек он и выпрямился. - Пора подумать о ночлеге. Вода для омовений во дворе, ведро найдешь рядом. Это передал тебе Карт.

Приняв из рук вожака заплечный мешок, невольно покраснела. Наверняка друг озаботился обеспечить ее нижним бельем и одеждой, Верта крайне брезглива, чтобы ковыряться в ее вещах. Поймав на себе внимательный взгляд, еще пуще залилась краской. Теперь он точно осведомлен о ее размышлениях.

- Спасибо, - пропищала девушка и выскочила за дверь.

Быстро ополоснувшись на заднем дворе, прикрытая всего лишь тонкой шторкой, приподнимающийся от малейшего порыва ветра, переоделась в чистое и вернулась в дом. Раздумывая над возможностью окупнуться в речке, резко замерла, обозревая огромную по ее нынешним меркам кровать. Не узкий лежак, покрытый тонюсеньким матрацем, а целое лежбище. Чуть больше полуметра шириной, выполненное из лозы, являло собой изящную и легкую на вид конструкцию, укрытую - на первый взгляд - периной.

- Что это? - не удержалась от вопроса, не отрывая взгляд от "королевского" ложа.

- Твоя постель, - незнакомым голосом ответил ей.

Подняла на него взор и, узрев на суровом лице еле обозримую улыбку, поперхнулась воздухом. С трудом восстановила дыхание, уговаривая себя не удивляться, тихо уронила: