- Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за ту боль, что я причинил тебе, Мароция?

- Когда бог позволил тебе убить моего мужа, он потребовал, чтобы я сделала выбор. Я исполнила его волю, я сделала выбор. Я не простила тебя. Когда Бог заберет тебя, он снова поставит меня перед выбором, возможно, я выберу тебя, - на глазах Мароции выступили слезы, и она отвернулась от Иоанна.

У нее кружилась голова от тяжелых запахов подземелья. Она не почувствовала облегчения, когда оказалась на улице. Где-то за стенами замка закричал петух. На востоке перед рассветом звезды светили особенно ярко. Но их свет был всего лишь отражением света приближающегося солнца. Как все вокруг всего лишь отражение наших намерений.

Из замка вышел Стефан. Повернувшись лицом к стене, он помочился на пробивающуюся между камней траву.

- О чем говорят люди в городе? - спросила его Мароция, когда он приблизился к ней.

- Консулы сидят дома, разглядывают договор аренды земли, который они подписали с тобой или твоей матерью. Боятся Гвидо и не знают, что делать, - Стефан почесал выбритую щеку. - Бедняки любили Папу Иоанна за бесплатные обеды по воскресеньям. Они называют Гвидо убийцей. Бродяги вчера бросали камнями в его солдат.

- Хорошо, - сказала Мароция и достала мешок с травами из складок платья. - Я хочу, чтобы сегодня вечером ты подсыпал это в бутылку вина и отнес ее в казарму, солдатам Гвидо. О герцоге я позабочусь сама.

Стефан кивнул и отвел взгляд, наблюдая как стая уток поднимается над Тибром.

Мароция вернулась к себе в комнату, упала на кровать и сразу заснула. Она спала без сновидений, как человек чья совесть чиста, как человек сделавший свой выбор.

Гвидо любил прикосновения, и вечером Мароция надела самое легкое и тонкое из своих платьев. Вспомнив, как ей нравилось прикасаться к волосам мужа и сына, она распустила свои. Перед ужином зашла в комнату к слепому Иоанну.

- Помолись со мной, - попросила она старшего сына.

А когда он опустился на колени, Мароция стояла рядом и смотрела в его изуродованные глазницы. Ее первенец, когда погружался в молитву, был похож на святого. На престол Петра давно не восходил святой.

За ужином она села рядом с Гвидо и сама наполнила его кубок отравленным вином. Пока Гвидо пил, ел и болтал, Мароция заметила, что Альберик выглядит подавленным. Весь вечер он рассматривал камни в стене и почти не прикасался к еде. Ближе к полуночи встал и, не прощаясь, вышел из комнаты. Это лишний раз убедило Марозию в правильности принятого решения.

Гвидо ослабел лишь к четырем утра. Его локоть соскользнул со стола, а взгляд стал мутным и бегающим перед смертью. На его лице выступила испарина, руки начали дрожать, и он завалился на пол. Со своего места Мароция видела, как он несколько раз дернул ногой. Когда Гвидо затих, за окном закричала ночная птица, Мароция встала и закрыла стеклянные глаза своего мертвого мужа.

Потом она завернулась в меховую накидку и поднялась на крышу. Когда рассвет вызволил Рим из темноты небытия, Мароция услышала шаги и обернулась.

У Альберика покраснели глаза, будто он плакал.

- Гвидо и его люди мертвы. Как ты могла?

- Я сделала это ради Рима и ради тебя. Рим никогда не простил бы Гвидо свержение Папы Иоанна и сожжение Латеранского дворца. Тебе Рим принадлежит по праву, и люди Рима ждут твоих приказов.

- Гвидо пришел, потому что мы попросили его о помощи, - Альберик словно не слышал Мароцию. - Пришел, потому что я попросил его. Я попросил его сражаться на нашей стороне против Папы Иоанна и императора Ламберта.

- С тех пор, как Папа Иоанн надел на Ламберта императорскую корону, император всего лишь раз приезжал в Рим. Рим никогда не интересовал Ламберта. Папа Иоанн пытался нарушить это равновесия, а Гвидо завершил бы начатое им и затеял бы здесь войну с Ламбертом. Эта война не принесла бы Риму ничего кроме горя и разрушений. Как новый патриций всего Рима, ты преклонишь колено перед императором Ламбертом и подаришь ему голову его брата-бунтовщика. Тогда все вернется на свои места. Ламберт будет править Сполето и грызться с соседями. А Рим станет твоим.

- Ты... - Альберик скривился. - Ты видела, что я сплю с Гвидо, потому убила его.

- Он был не достоин тебя.

- Ты убила его, потому что он выбрал меня, а не тебя?

- Мне не нужен Гвидо, - Мароция приблизилась к сыну и опустилась перед ним на колени. Он дрожал. И она начала гладить его икры, как в детстве, когда перед дождем у него крутило ноги.

- Но ты сама послала меня к нему! Ты знала, что ему нравятся мальчики! Стефан сказал, что об этом все знали. Все кроме меня. И ты послала меня, чтобы я просил его о помощи. Попросил помочь отомстить мне за смерть отца. Ты догадывалась, что он попросит взамен.

- У нас не было выбора. Мы все были бы мертвы, если бы не он. Это был единственный путь спасти Рим.

- Спасти Рим или отомстить за моего отца? - Альберик посмотрел на нее сверху вниз.

- Мы и Рим не отделимы друг от друга. Рим твой город. Ты здесь родился и вырос. Рим принадлежит тебе. Я не могла позволить, чтобы Гвидо стоял между тобой и Римом, - Мароция скользнула руками вверх по его бедрам.

- Гвидо... - Альберик болезненно поморщился. - Я мог бы сам справиться с ним. Ты не должна была решать за меня.

Он испугано охнул, когда Мароция погладила его пах и распутала завязки его штанов.

- Прости меня, за то, что я слишком люблю тебя, - прошептала она и, удерживая взглядом взгляд сына, взяла его плоть в рот.

Она мечтала об этом с момента, когда увидела, как Альберик отдается Гвидо. Альберик был идеальным. Он унаследовал лучшее от отца и матери. И он всегда был и будет частью Мароции.

- Ты самое важное и чудесное, что есть у меня в жизни. Ты мой свет. Единственная моя надежда, - прошептала Мароция, прижимаясь щекой к животу сына.

***

Когда после встречи с императором Ламбертом Альберик вернулся в Рим, горожане встретили его как победителя. Город ликовал, как в день, когда его отец и Папа Иоанн вернулись после войны с сарацинами.

Светило яркое солнце. Под копыта лошадей бросали зерна и первые цветы. Били барабаны и звонил колокол в часовне на крыше замка Ангела. Римская милиция разгоняла людей перед лошадью Альберика.

Когда Альберик спешился, Мароция бросилась ему на шею. Иоанн слепой поцеловал брата в левую щеку.

Стефан отдавал приказы солдатам, когда Мароция увлекла сына в замок.

- Какой он, император Ламберт? - спросила Мароция, когда они остались наедине.

- Болезнь поразила его кости и превратила его в хромого горбуна, - ответил Альберик, целуя ее в шею.