Они двигались вдоль Виа Сакра. Свет факелов падал на дома из кирпича-сырца и прикрытые ставнями окна.
Мароция положила руку на свой круглый живот.
Один из носильщиков споткнулся, и носилки наклонились вправо. Чтобы не упасть, Мароция схватилась за левый край и напряглась. Между бедер у нее стало горячо и мокро. Мароция попробовала сесть, и ее юбка пропиталась водой.
Нет, мысленно взмолилась Мароция. Только не сейчас, не здесь. Почему Бог так жесток с ней? Или с ним? Мароция снова погладила живот. У нее будет сын, он станет императором и великим воином.
Сосредоточившись на своих ощущениях, Мароция не сразу заметила, что Иоанн что-то говорит:
- ... Когда Папа Сергий поведет войско против сарацин, я буду молить Феодору отпустить меня с ними...
- Сейчас не время для пустых мечтаний, - Мароция схватила его за руку, Иоанн замер. - Мне нужна твоя помощь.
Носильщик снова оступился. От резкого движения поясницу Мароции будто пронзило копьем.
- Остановитесь, идиоты! - закричала она. - Опустите меня на землю! Быстро!
Ей казалось, она чувствует каждую жесткую доску под собой и каждый камень под ней. Не в силах найти удобное положение, Мароция крепче сжала запястье Иоанна. Упав на колени, он со страхом смотрел на ее живот.
- А ты думал, я просто толстуха? - усмехнулась Мароция и тут же вскрикнула.
- Но ты не можешь здесь...
- Так захотел Бог, - Мароция выгнулась от боли.
Сквозь туман страха и боли она смотрела на перепуганные мужские лица вокруг и испытывала раздражение.
- Принесите воды! Пошлите кого-то в Латеран, чтобы сообщить моей матери, - приказала Мароция.
Старший телохранитель, воин с перебитым носом, кивнул, мальчишка со шрамами на бицепсах побежал к Латеранскому дворцу, двое других помчались к колодцу.
- Чем я могу помочь? - растерянно пробормотал Иоанн. На его лбу появились глубокие, как у старика, морщины.
- Молись, - Мароция сильнее сжала его запястье. Он накрыл ее руку своей ладонью и зажмурился.
- Господи, прости нам грехи наши... помоги...
Его губы быстро шевелились, тело начало раскачиваться в такт словам.
- Нет! - Мароция замотала головой. - Доски слишком жесткие! Подними меня! Мне трудно дышать.
Вернулись солдаты с водой, поставили ведра и, бормоча извинения, попятились в темноту.
Иоанн обнял Марозию за плечи и сел позади нее, чтобы она могла облокотиться спиной на его грудь, как на подушку. Перемена положения уменьшила давление на спину и подарила Мароции короткое облегчение. Она улыбнулась Иоанну.
- Моя повитуха сказала, что молодые рожают быстро. Ребенок выскальзывает из утробы, как рыба из рук, - Мароция одновременно засмеялась и скривилась от боли. - Ты видел, как рожают кобылы? - Во время нового приступа боли, она прижала руку Иоанна к своему животу. - Мать родила меня на рассвете. Она проспала большую половину родовых мук, а когда проснулась, уже была видна головка. Господи, как больно! Ты должен посмотреть! Если вместо головки покажется ручка или ножка, я и ребенок умрем!
- Бог не допустит этого, - Иоанн прижался губами к ее виску.
- Ты должен посмотреть, - дрожащей рукой она скомкала подол платья.
- Я не...
- Ради всех святых, ты уже заглядывал под юбку моей матери!
- Мароция...
- Боишься испачкаться? - боль больше не давала передышек, она сковала Мароцию и не позволяла ей пошевелиться. - Пусть будут прокляты все трусливые мужчины, думающие только о своем удовольствии и приличиях!
Гнев придал ей сил, и Мароция приподнялась на локтях. О Боже, ее будто резали пилой. Иоанн дрожащей рукой взялся за подол ее платья.
- Кровь? Ее много? Ее не должно быть слишком много, - как молитву шептала Мароция.
- Ее почти нет, - Иоанн забрал у одного из телохранителей факел и положил его на землю около разведенных ног Мароции.
- Ты видишь головку?
- Да.
Мароция подняла лицо к небу и улыбнулась. Иоанн коснулся ее колена, отводя его в сторону. Боль стала невыносимой, Мароция откинулась назад и вцепилась зубами в свой кулак.
- Это мальчик, - сказал через несколько мгновений Иоанн.
- Покажи мне, - Мароция потянулась к ребенку. - Разве он не должен кричать?
Морщинистый, как засохшее яблоко, младенец закашлял, а потом заплакал.
- Кричит, - прошептали телохранители, забыв о необходимости отводить глаза.
Иоанн оторвал кусок ткани от своей туники и укрыл им лежащего у Мароции на груди ребенка.
- Чувствуешь себя нечистым? - спросила она.
Он покачал головой и дотронулся до младенца. На Мароцию он не смотрел.
- Это чудо. То, что произошло сейчас подлинное и истинное чудо.
Мароция засмеялась.
- Я назову его Иоанн. В честь того, кто помог ему появиться на свет.
- Но... - Иоанн, будто обжегся, отдернул руку от маленького тельца. - Ты должна простить меня. Прости мою глупость, прости если обижу, прости если оскорблю... Прости мой вопрос... Но где его отец? Почему он не рядом с тобой, почему не взял тебя в жены, чтобы защитить тебя и его перед богом и людьми?
Счастье и гордость переполняли Мароцию. Бог подверг ее испытанию, и она победила - посреди улицы сама без помощи повитухи родила живого здорового мальчика.
- Его отец, - Мароция прижала ладонь к щеке Иоанна. - Отец всех католиков на земле.
Вдохновленная потрясенным взглядом Иоанна, она добавила:
- Когда вырастет, этот мальчик будет править не только Римом, но всей Италией и миром. Захочет наденет перстень рыбака, захочет императорскую корону.
Иоанн поцеловал руку Мароции. Кожа на его щеке была гладкой. Первая юношеская щетина напоминала пушок на голове младенца.
Со стороны Латеранского дворца послышались голоса и крики. Улицу осветили десятки факелов. Мароцию с ребенком, который наконец-то перестал плакать и присосался к груди, перенесли на носилки с подушками.
Всю дорогу до замка Ангела Иоанн шел рядом с Мароцией, и они улыбались друг другу.
***
Когда маленький Иоанн еще не умел ходить, Мароция часто поднималась с ним на крышу замка Ангела. Держа сына на руках, она рассматривала город. Внизу простилался Рим, и малыш тянул к нему руки и сжимал кулаки.
