– Что-то многовато для одного. А как с доказательствами?

– Доказательства есть, иначе бы тебя не задержали.

Он подошел к стулу и сел, закинув ногу на ногу.

– И что теперь? – спросил он абсолютно спокойно.

– Поедешь в Питер, где будешь давать показания следователю прокуратуры. Я советую тебе, пока еще есть время, взять лист бумаги, ручку и написать явку с повинной.

– Вы что, смеетесь надо мной? – удивленно приподнял брови Андронов. – Короче, мне надоело слушать ваш бред и без адвоката я разговаривать не буду.

– Куда ты денешься. Еще просить меня будешь дать возможность добровольно покаяться.

– Ага, – с иронией произнес Андронов и отвернулся.

Я собрался подкинуть еще одну тему для размышления, как открылась дверь, и меня позвали к телефону.

– Есть! Владимирыч! Есть! – орал Ковалевский. – Есть ствол!

– Где нашли, – спросил я, стараясь сохранить спокойствие.

– Под задним сиденьем в тайнике.

– Ни к чему не прикасаться! Сейчас иду. Понятых найди.

В камеру я вернулся победителем. Павлов сразу заметил изменение в настроении.

– Случилось что?

– Подожди, Женя, я хочу пару вопросов молодому человеку задать. – Я встал напротив него. – Скажи мне, Юра, а что ты хранишь под задним сиденьем?

Андронова передернуло.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– О пистолете Макаров.

– Не понял! – встрепенулся Попов.

– В его машине обнаружили тот самый пистолет.

Попов прошелся по кабинету, затем подошел к Андронову и взял его за грудки.

– Ты зачем, тварь, в обменник полез? Говори!

Андронов молчал.

Я взял Женю за рукав.

– Оставь его. Пусть в камере подумает о своей судьбе.

Попов вызвал конвойного, и мы пошли в гараж.

Кроме эксперта и Ковалевского там присутствовал дежурный следователь, который составлял протокол осмотра машины. Пистолет был упакован в полиэтиленовый пакет и лежал на капоте. Здесь же находились еще несколько пакетиков с дактилоскопической пленкой и другими мелкими объектами. Ковалевский светился, как медный котелок. Меня же занимали другие мысли. После обнаружения пистолета, возникла серьезная проблема. Она заключалась в том, что Андронова мы могли не получить. Сейчас за него ухватятся местные. Начнется этап предварительного следствия, а это два месяца, как минимум. Конечно же уголовные дела будут объединены в одно производство, и расследование будет проводиться Михайловым, но когда это случится?

Из кабинета Попова я позвонил Котову.

– Никаких вопросов, – безапелляционно заявил он. – Забирайте его из ИВС и конвоируйте в Питер. У вас же на руках санкция прокурора о его задержании.

– А здесь вооруженный разбой и подозреваемый задержан. Следствие уже подключилось. Так что ситуация патовая.

Котов некоторое время молчал, затем спросил:

– Что думаешь делать?

– Надо, чтобы прокурор наш на местного прокурора вышел и договорился. Все равно дела объединять будут.

– Хорошо. Сейчас переговорю с Михайловым и позвоню.

– Ну что решили? – поинтересовался Евгений, когда мы обедали в управленческой столовой.

– Жду указаний.

– А по мне, хоть сейчас забирай! – Попов широко, во весь рот зевнул. – Извини, из-за этого отморозка вторые сутки на ногах.

– А чего тебе переживать? Подозреваемый есть. Теперь пусть следствие ковыряется.

– Молчит он, отказывается отвечать на вопросы. Следак рвет и мечет.

– Что он неврастеник? – удивился я. – Андронов в любом случае будет осужден за незаконное хранение оружия. Так что по большому счету, он вам без надобности.

– Лично мне и даром не нужен, но решать будут наверху.

После сказанного Поповым я уже был уверен, что Андронова сплавят нам. Не будут с ним биться как рыба о лед, а предоставят эту честь Виктору Павловичу Михайлову. Сейчас на скорую руку составят необходимые протоколы, вынесут постановления и с чувством выполненного долга передадут подозреваемого мне.

Я оказался прав. Через некоторое время позвонил Котов и сообщил, что в отношении Андронова все вопросы урегулированы. Об этом я сообщил Евгению. Он пообещал обеспечить нашу отправку. Затем на связь со мной вышел Михайлов и предупредил, что материалы уголовного дела, перешлют спецпочтой, а пистолет, сопутствующие документы и Андронова должны доставить мы.

Расставшись с Поповым до вечера, я и Ковалевский решили пройтись по городу. Здесь я был несколько лет назад вместе с командой ГУВД по рукопашному бою. Матчевая встреча закончилась нашей безоговорочной победой. После соревнований мы всей командой побывали на острове Кижи и провели время очень весело. С того времени Петрозаводск мало изменился. Нагулявшись, мы зашли в кафе и плотно поужинали, истратив почти все командировочные деньги.

В назначенное время я и Ковалевский были в управлении милиции. Расписавшись у дежурного в получении вещественных доказательств, я убрал опечатанные пакеты в спортивную сумку и стал ждать Андронова.

Когда задержанного привели, я прицепил его наручниками к Ковалевскому, и мы прошли во двор. Здесь нас ожидал специальный УАЗ с зарешеченным отсеком. Андронов и Ковалевский были водворены в клетку, я и Попов сели в салон. Скоро мы были на вокзале. Евгений и вооруженный автоматом милиционер, проводили нас до поезда. Попов протянул четыре билета. Оказавшись в купе, я освободил Ковалевского от пут. Руки же Андронова сцепил за спиной. Положил сумку с вещественными доказательствами в рундук нижней полки. Оставив Сашу караулить, я вышел на перрон, где меня поджидал Попов.

– Здесь подарок для Сергея Павловича, – сказал он, протягивая пакет, – Мы с ним работали, когда я приезжал в Ленинград в командировку. Хороший мужик!

– Сам знаю, плохие люди у нас надолго не задерживаются.

Мы обнялись, и я запрыгнул в уже тронувшийся вагон.

– Гражданин начальник, – обратился ко мне Андронов. – В туалет выводить будете?

– Один раз гарантирую, но не более, – сказал я. – Сообщишь, когда захочешь.

– Понятно, у вас не разгуляешься, – проворчал Юрий.

Сейчас он напряженно думал, что делать? Где прокололся? Почему разыскивали именно его? Теперь, когда нашли ствол, дело было совсем плохо, но не безнадежно. Он не допускал мысли, что вольная жизнь закончилась, и в перспективе маячат годы тюрьмы. Почему? Ведь он никого не убивал и грабил. Блондину повезло. Сейчас он в Питере при деньгах, а его везут со скованными руками под конвоем. Это несправедливо.

«Нет, еще повоюем», – решил Юрий. Предстояло освоиться и осмотреться. Он сразу разделил конвойных. Один опытный. С этим все ясно! Другой молодой. Когда они ехали к вокзалу, немного поговорили, и тот шел на контакт.

Андронов надавил скованными руками на стенку купе. Храповой механизм наручников еле слышно щелкнул и металлические скобы сдавили запястья.

Андронов и повел плечами.

– Гражданин начальник, руки затекли, расслабь браслеты.

Я проверил. Действительно, наручники были застегнуты туговато. Я взял ключ и ослабил их.

– Спасибо.

Поведение Андронова меня насторожило. Об ухищрениях задержанных я прекрасно знал. Только не представлял, на что он рассчитывает. Если на то, что его раскуют, то зря. На эту удочку я не поддамся, даже если будет умирать. Проходили! Тогда, что ему от меня надо?

Я посмотрел на часы. В дороге мы были только полчаса. Ковалевский достал книжку, купленную в Петрозаводске, и углубился в чтение. Я рассеянно смотрел в окно. Андронов, прислонился к спинке дивана и закрыл глаза.

Напряжение дня начинало сказываться. Вагон мягко покачивался на рельсовых стыках, и меня неодолимо потянуло в сон. На короткое время я отключился.

– Гражданин начальник, а как по поводу туалета? – услышал я голос Андронова.

Я вздрогнул, сонливость мигом слетела.

– Владимирыч, ты что? – спросил Ковалевский, оторвавшийся от чтения.

– Ничего, – ответил я. – Вывести до гальюна его надо.