4

Анна проснулась. Короткий отдых после завтрака оказался лучше иного ожидания. Она дремала совсем недолго, а многое успело случиться вокгруг. Пока лёгкий вертолёт диагностировал себя, роботы провели внешний осмотр. Автоматы заправили машину и добавили масла. Сама площадка выезжала в открытую часть заднего двора. Громкий шум отъезжающей части склада вкупе с ярким дневным светом и разбудил девушку. Сны отошли на второй план, когда потребовалось приступить к решению основной задачи.

Вскоре шум мотора, лопастей и ветра сместил звуки лесной опушки. Птицы разлетелись, кустарник и саженцы в трепете отпрянули от громкого механического чужака. Ветер играл листьями, сгибая молодые ветви. Вращение разрывало тишину на клочья кружением лопастей. Ещё мгновение потребовалось, чтобы машина оторвалась от земли под нарастающий гул. Лёгкий плавный прыжок техники, что вкручивалась в воздух, поднял пассажира, почти не заметив нагрузки.

Площадка убралась спустя пару минут. Вертолёт набирал высоту и двигался на северо-запад. Аня никак не могла согнать недовольство с нахмуренного лица. Девушка обернулась в кабине, бесполезно жалея о нарушенном одиноком спокойствии в ежедневных делах. С расстояния в несколько десятков метров дом уже сливался с холмом. А когда Анна проверила автопилот и выбранный маршрут, неприметная зелёная крыша скрылась за стеной деревьев. Спустя ещё пару минут смешанные посадки липы и ясеня заслонили сосны. Теперь лес представлял собой одно тёмно-зелёное полотно, раскинувшееся от края до края. Отдельные деревья мелькали и сливались внизу, неразличимые на высокой скорости.

Вертолет скользил над землёй. Ручки и педали двигались сами, словно человек-невидимка составлял девушке компанию. Покрывая пару сотен километров в час, Анна гадала, что же скрывается в этом редком отвлечении за набором цифр координат. Встреча могла сулить совершенно отличные варианты, в зависимости от обстоятельств. За прошедшее время ближайшую территорию Аня исследовала лично и занесла слой за слоем на снимки детали биосферы и недоступные спутникам мелочи. Но на эту часть времени не хватило , потому и знаний об очередном пересечении линий катастрофически не хватало. Транспортный узел включал в себя соединение многих поддерживаемых сетей, собранных почти в одном месте, в точке полученных координат. Ближе всего стояла нить спуска и подземная магистраль. Первая сразу приходила в голову, но девушка всеми неправдами старалась не верить в прибытие гостей извне. Срочные дела других полевых сотрудников, острая необходимость в обслуживании сложноустроенного робота или любые иные вымыслы устраивали Анну полностью. Желания хотелось принять за действительность, но вероятности не позволяли забыться.

Аня не считала себя ни гостьей, ни местной, даже спустя годы внизу. Жила без самоопределения, стараясь думать о более насущных делах. Хотя её первая декада дней после спуска недавно приросла до декады лет. Из первых суток девушка могла вспомнить грохот и страх спуска, толчок перед посадкой и первые шаги под этим небом, чарующим и пугающим. Да, сейчас синее полотно, усеянное облаками, стало почти родным, а тогда возможность привыкнуть к глубине синевы после станций и перенаселённых технопарков казалась нереальной. Девушка помнила, как с непривычки днями напролёт болела спина и шея, как приятно это ощущение дополняло необычную открытую миру радость. Как смотрела и дышала первые десятки часов без перерыва, несмотря на прежний полузабытый опыт. Не верила, что антураж первой планеты людей и первых звёзд для множества предыдущих поколений может затихнуть и пройти.

Но Анна привыкла, порой забывая о числе на календаре, вплоть до последней пары цифр. Исследования и полевые поиски так прижились, настолько слились с ежедневной рутиной, что необходимость переменить порядок вещей казалась дикой и даже невозможной. Когда работа доставляет удовольствие - это увлечение. Когда каждое утро дела помогают двигаться вперёд - это любимое занятие в жизни. А если что-то нарушает привычный ритм, не спрашивает и лезет в личное время - оно расценивается как наглое посягательство.

Мало кому понравится грубое вмешательство в привычно личное. А сейчас как раз происходило что-то выходящее за рамки, способное прервать устроенную пёструю ленту дней. Тоже неизвестное, возможно новое, но точно ненужное. Её зона комфорта осталась на опушке, замерев до возвращения хозяйки в спящем режиме.

Слева вдали извивалось русло реки, мелькнула зеркальная гладь озера, обрамлённая листвой, и вновь нахлынула хвоя. До ближайших следов оставленных городов и поселений местных на их границах оставалось ещё более двух часов полёта. До цели - менее часа. Проекция вывела эти данные, но Анна не обращала внимания ни на карту, ни на окружающий лес, залитый ровным прохладным светом. День перевалил за половину, а ветер пригнал облака. Именно в них впервые за пролетевшие часы задержался взгляд.

Тёмная нить иглой подымалась в небо, исчезая в затянутой пеленой высоте. Стекло подстроилось под фокус глаз, но даже с ним зрение оставалось бессильно. С такого расстояния детали прослеживались не так чётко, но терпения девушке хватало. Она ещё по форме обрамляющего острова зелёной травы поняла, что поляна создана и поддерживается искусственно. Кто и как охраняет космический лифт, Анна точно не знала. Но образцовый порядок наводил на определённые мысли. А размеры - на природу перевозок. Обыкновенно около грузовых платформ устанавливали несколько орудий, камеры и машины патрулирования. Всё с минимальными затратами энергии ради сохранности покрытых пылью и грязью башен.

Шанс проверить и посмотреть на встречу механических хозяев не представился. Протокол задания не включал снятие наземной охраны с объекта, даже временное. Вертолёт подлетел ближе и приготовился к приземлению на круг в районе шестого этажа, включающий вертолётную площадку на выступе крыши и первый выход из лифта. Шахта лифта составляла большую часть внутренностей, скрытых от непогоды и глаз. Продолжение, уходившее выше, на вид включало одну функциональную часть, способную только на подъём и спуск. Строения, в которых ранее копошились встречающие люди и машины, громоздились прилетевшие грузы и пассажиры, уходили вниз и глубоко под землю.

Несмотря на однозначное прибытие извне, сулящее незнакомого гостя и малоприятные вопросы, девушка ещё раз обрадовалась автоматизму систем. Аня улыбнулась и выдохнула, стряхнув с себя напряжение. Последние минуты на сосредоточенном лице отчётливо читалась неприязнь, а может и настороженность. Сеть предупредила пилота о возможной необходимости ручной посадки, хоть и с малой долей вероятности неудобных потоков воздуха.

Прежде всего раз Анне приходилось приземляться в ручном режиме, вспоминая прошедшие тренировки. Тогда руки тряслись, ноги едва слушались, двигаясь судорожно, пока голова отчаянно соображала, что, к чему и зачем следовало выполнять. В тот самый момент Анна проклинала когнитивную науку: практические знания необходимо загружать в подсознание или тренировать в реальных условиях годами. Несколько тренировок на тренажёре не дополняются солидным знанием теории, не придают уверенности, но, справедливости ради, позволяют справиться с экстренной проблемой ценой значительного стресса. Как не помогала встроенная сеть, телом управляла она. А раз так, то и паника оставалась личной собственностью, если нет желания подсел на медикаментоз и регулировку организма костюмом. Оставшись целой, Анна посчитала прошедшее чудом, но панический ужас с лёгкостью вставал перед глазами при каждой новой возможности. Поэтому такое спокойствие приносил обычный автопилот, ограждающий девушку от ответственности: ни её сознание, ни встроенный в нервную систему интеллект, часть сети, даже не передавали данные для расчета посадки. Вся безопасность происходящего не требовала её участия - это уютное ощущение успокоило девушку, сбросив часть неприятной тяжести с души, впервые за день. Насколько она помнила, эта мысль стала первой приятной после пробуждения.