Анна медленно шла среди высотных зданий, составляющих комплекс из нескольких сегментов. Сеть постоянно выдавала предупреждения, множество угроз с низкой вероятностью. Только центральная часть города оставалась нетронутой и безопасной, а здесь прогулка по неровной земле между снесёнными временем обломками представлялась делом сложным и довольно опасным.
По зелени, усеянной осколками, девушка двигалась по наитию с помощью анализа собственной части сети, перепрыгивая и перебираясь через препятствия, заглядывая вместе с лучами фонаря внутрь подъездов и в прорехи занесённых пылью витрин. Анна не старалась приводить себя в форму стайера, но поддерживаемая сетью и умной системой одежды только пару раз покачнулась в поисках равновесия. Девушка даже задумалась, как она выглядит со стороны, как звучат и смотрятся её движения, имеет ли ловкость и красота движений значение, лишённые зрителей и восхищённых взглядов. Ей нравилось ловить на себе взгляды и привлекать внимание прежде, во время обучения в оставленной жизни. Теперь чувства совсем забылись и затёрлись за собственной давностью. Аня получала удовольствие от самих движений, тонуса всего тела и механики мышц. Наслаждалась глубоким дыханием, полным свежего воздуха, способностью элегантно проскальзывать между осколками и обломками прежних строений, продвигаясь в свободном движении среди заброшенных остовов, уходящих в высоту безразличного пустого неба. Аня подняла голову вверх, провожая взглядом быстрый бег легких перистых облаков и украдкой посматривая на выбитые временем и непогодой стеклопакеты. Полные прорех остатки небоскрёбов чередовали на себе покрытые грязью целые и повреждённые элементы обшивки.
В прогулке среди потёртых зданий оставалось неизвестным, куда именно вели девушку ноги под вой ветра. Каждый раз, только обнаружив свободное время, Анна безотчётно стремилась на поиски редкого шанса порыться в ворохе вещей, поискать оставленные лавки и магазины и обнаружить приятный артефакт или причудливый механизм, полагаясь на удачу. Ходить не бесцельно, но заручиться доступной информацией и достаточной интуицией в поисках сокровищ. Песочные часы в форме сложной стеклянной картины, угадывающая желания игрушка, ручная инкрустированная камнями имитация муравья, оптическая иллюзия из зеркал или редкая ретро-модификация костюма - девушка тщательно отбирала каждую вещь, подобранную среди памятных сокровищ, среди работающих функций, о которых забыли остальные и прочие там, наверху. В каждой выбранной форме она находила особую историю, которой наслаждались больше, чем обладанием и созерцанием.
Анна знала, откуда растут ноги у этой безумной тяги, но не собиралась останавливаться. Пару десятков лет назад она перебиралась через планету колонистов, на которой ненароком захватила кусочек ускоренной истории, наблюдая за происходящим со стороны. Словно маленький человек, с момента зарождения переживающий все стадии развития вида, общество на той планете перемещалось от появления к тотальному проникновению и симбиозу с биосферой нового мира. Будто на карикатурах стимпанка, механизмы на воде и пару на глазах уступали место двигателям внутреннего сгорания, чтобы и те мелькнули в пёстрой ленте технических революций в короткий миг. Прежние эпохи, занимающие века в первый раз, человечество заново переживало на новых местах, перескакивало или повторяло за недели. Никто не мог сразу построить будущее, по-царски пропустив часть истории. Но время и люди не оставались прежними.
Так в собственной памяти Анна вновь сидела у первой дороги, основной в первом крупном поселении, по которой проносились первые управляемые и беспилотные машины на обживаемой колонистами планете. Далёкий мир, незнакомые люди и привычные образы. Девушка смотрела насквозь, не разбирая поток и растрачивая время в ожидании очередной процедуры перед очередным перемещением, смотря на вырастающий вглубь мир, в который никогда больше не вернётся. Странный клубок перьев, мелькающий среди автомобилей, хлопанье крыльев и замедления механизмов с трудом оторвали её от собственных мыслей.
Одна из машин ещё до начала созерцания, судя по всему и по остаткам на полотне дороги, сбила птицу. Местная, похожая на крупного ворона или откормленную сороку, та сразу же привлекла внимание собратьев. Вскоре ещё несколько особей принялись рискованно пользоваться возможностью перекусить в потоке машин. Что привлекло на дорогу первую жертву, оставалось загадкой, но близость падали, сопряженная с повышенным риском, превращала акт каннибализма в мрачный аттракцион. В любую минуту представление могло расшириться, но никто из безразличных занятых агрегатов или случайных прохожих не спешил прекратить происходящее, будто обитая в параллельном измерении. Потоки и алчные стервятники, рискующие жизнью: ни время, ни место не играли особой роли. Динозавры тонули в болотах в поисках падали, тела доисторических животных собирались после разброса останков спустя миллионы лет. Сейчас же птицы подъедали размазанное тело, на другой планете с иной эволюцией. Но принципы оставались прежними.
Человек превращался в каннибала культуры и прошлого, рискуя своей жизнью в обломках прежних, не считаясь с миром вокруг. Разрастаясь, люди сводили мир к своим желаниям, редко оглядываясь и неохотно смотря по сторонам. А уж снова собирать разбросанное прошлое по кусочкам только по собственной прихоти человечество вообще не спешило.
Девушка гадала, найдёт ли в самой себе отличия. Прогонять вредные мысли, стараясь развеяться в собственной рисковой маленькой вылазке. Даже погружённая в воспоминания, Аня постоянно озиралась вокруг, осматривая изъеденные временем высотки и нехоженые тропы под ногами. И проходив с полчаса, вместе с очередным вертикальным движение глаза уловили летящий предмет, сверкающий на солнечной стороне, на фоне поблекшей стены небоскрёба в пятистах метрах напротив. Ускорив шаг после затихших отзвуком удара, Анна не переставала следить за происходящим, не желая принимать на себя следующий осколок при продолжении падений. Глаза так и бегали по вертикали, стараясь поймать хоть малейшей движение.
Если осколков и предметов, падающих сверху на девушку, наберётся достаточно, вариантов отделаться парой царапин могло и не остаться. Много целей - мало шансов. И тогда ни сеть, ни усиливающие элементы в одежде и на теле, ни быстрота реакции не смогли бы помочь - технологии не творят чудеса. При серьёзном ранении Аня могла рассчитывать на помощь извне только через несколько дней. Носить с собой универсальную медицинскую станцию, набор роботов или иную машину на все случаи жизни при рутинной вылазке, как повсюду возить целый дом - эффективное решение на уровне улитки. Рискуя же отклоняться от основного маршрута и превращая работу в приключение, девушка усугубляла проблему собственной безопасности. Но риск стоял того каждый раз.
Не оставалось возможности предусмотреть всё и окружить себя цивилизацией в отсутствии представителей оной на многие километры вокруг. Серьёзный риск откладывал существенный отпечаток на все решения и мысли. Запоздалая помощь в изоляции казалась удивительно глупой причиной для смерти в век продления жизни, доступных медицинских установок полного цикла лечения, восстановления критических повреждений любой части или всего тела при своевременном обращении. Всё это существовало, но не здесь и сейчас. Девушка оставалась на улицах одна, не стремясь таскать за собой перегруженного робота сопровождения, но и избегая риска умереть от одиночества всеми разумными мерами. Каннибализм культурного наследия прошлого в условиях ограниченного времени требовал особой мобильности. Это самое наследие бросили, чтобы оно распадалось и трескалось под потоками ветра, солнца и воды. Именно эти течения выбили очередной кусок стекла, уже неспособный держаться и восстанавливаться на покинутой высоте.
Теперь множество осколков искрилось под солнцем. Грязь и вырванные клочья из полотна зелени обещали затянуть рану довольно быстро, неизбежно поглощая и затирая все опадающие части. Девушка задрала голову вверх, задумываясь, как скоро разрушения наберут критическую массу и обвалят один из этажей, увлекая вслед в небытие всю конструкцию. Система выдала прогноз и дату последующего анализа местности в следующем квартале.
