Уже на самом краю паники убегающий всё же связал скачущие мысли, вспоминая все возможные укрытия, быстро перебирая варианты. Деревья и узкие лазы грозили отсутствием путей отхода. В развалинах в случае внезапного обрушения или сужения ошибка могла статься чреватой последствиями. Оказаться в тупике нос к носу с разъяренными погоней псинами - не лучший вариант развития событий. Дерево также не казалось безопасным - шансов на успешное отступление укрытие среди высоких ветвей почти не оставляло.

Сомнения пробегали в голове, пока частое дыхание вторило мелькавшим ногам. Не успев использовать иные возможности, движимый интуицией, Тесей свернул с прямой дороги, виляя между возвышений, обегая кустарники и перепрыгивая кошки. Если в скорости на прямой дистанции отсутствие качеств стайера не оставляло шансов, то спринтерские рывки и ловкие увертки не давали ни единого шанса преследователям в извилистой погоне. Несколько метров отделить Тесея оь цели. Оставшаяся четвёрка собак заметно отстала к этой минуте и ещё увеличила дистанцию перед разбитыми дверьми. Расстояние всё увеличилось, пока под ногами мелькала разбитая каменная площадка перед полуразрушенным сводом.

В один из зияющих чернотой крупных и прочных проёмов Тесей впрыгнул в поисках укрытия. Уже на входе невольно сбавил темп, ловко пробираясь среди остатков обвалившейся крыши и прочего мусора. Стены сохранили себя, поддерживая оставшуюся часть потолка, которая дальше переходила в подземный проход. Вьющийся стебли карабкались по всем поверхности, мох виднелся в проиграла. Довольно крепкое здание растения уже заполнили, но не успели серьезно разрушить, вгрызаясь корнями в зазоры между каменными плитами. Но и ему оставалось немного времени.

Сбегать по гранитным ступеням небольшой лестницы не составляло труда, потому что свет звёзд через пролом выхватывал покрытые грязью плиты. Смрад скопившихся слоёв гнили, разложения и отбросов отбивал любую охоту спешить. Тесей всё же подгонял себя, перебирая спешащими конечностями по скользкой мерзкой массе. Если преследователи оставались достаточно далеко, на что он рассчитывал по собственным ощущениям, то идея спрятаться могла и помочь при должном везении. Собаки до сих пор неохотно с спускались в непривычные укрытия, то ли опасаясь проворных орд крыс, то ли скрежета ещё работающих механизмов. Тесею же оставалось полагаться только на память и собственные возможности. Он уже спускался в это переход, пусть и совсем давно. Знал, что подземный туннель, что разветвляется ниже, на этой глубине располагает множеством укромных безопасных углов.

Оказавшись в темном коридоре, Тесей обнаружил ряд некогда прозрачных помещений. Часть из больших коробов, идущих по стене вдоль прохода, оказалась открытой. Другие павильоны стояли разломанными, покрытые трещинами и частично разрушенные. Несколько помещений уцелели, хотя бы с виду, заброшенные в слоях пыли и обломков. Внутри проглядывали бесформенные нагромождения предметов и вещей разного толка, силуэты в мутной темноте. В серо-зелёном сумраке глаза наконец выискали приоткрытый маленький проём, в который Тесей запрыгнул и протиснулся, стараясь как можно меньше шуметь. Он не слышал голосов преследователей, не доносились звуки приближающейся погони. В затишье Тесей позволил себе перевести дыхание, но не расслабиться, принявшись медленно осматривать и обнюхивать собственное окружение.

Стойкие разномастные запахи кружились вокруг, накопленные временем и сбивающие с толку, маскирующие и раздражающие. Среди них никаких посторонних включений выявить не удалось. Что-то тревожно мелькало на границе восприятия, но уж слишком сбивали концентрацию и внимание посторонние ароматы и собственные настойчивые волнения. Сердце и мышцы не спешили успокаиваться. Ни тишина, ни недоступный крупным собакам из-за собственной узости лаз, ни проходящие секунды не приносили Тесею полного спокойствия. Он никак не мог понять, что именно пошло не так, осматривать периферийным зрением серые, покрытые тенью и пылью стены, ряды позабытых предметов и ворохи непонятного хлама на полу. Он всматривался в тоннель перед собой, ожидая увидеть преследователей в любую секунду.

Безмолвные головы манекенов, поваленные и направленные теперь в разные стороны замерли навеки вместе с манипулятором. Машина, что переставляла и выдавала товар задолго до превращения в ржавую рухлядь, словно тоже несла вахту. Множество ненастоящих глаз проглядывало тоннель в обе стороны. Но рычание всё же неожиданно раздалось слева, немного позади. Силуэт проступил из-за кучи тряпья, скрывшей приличную прореху в стенке оставленной кабинки-автомата. Звук срезал тишину быстро, заставив Тесея чуть податься телом в сторону и запустить мысли с новой скоростью в круговорот карусели внутри головы.

Возможно, пёс не преследовал его, срезав путь по прямой, предугадав выбор подземного перехода в качестве укрытия на открытом заросшем пространстве. Значит сообразительная дворняга по направлению догадалась, куда несли ноги Тесея. И он уже ждал беглеца здесь, втиснувшись в лучшее укрытие и рассчитывая на удачу и спешку загнанной добычи. Торжествующая собака сейчас оставалась позади, за доли секунды до броска, до первого укуса. Особенной широты выбора удача не предоставила, что наталкивало на неудобные компромиссы и действия, требующие холодной головы и верных решений. Которые пришли сами в последний момент.

Ни панические мысли, ни сожаления не коснулись биения сердца Тесея. Он оставался в живых в своем почтенном возрасте во многом благодаря собственному умению выживать и одному удачном знакомству . Удача и опыт определили быстрый расчёт движений в следующие секунды.

Потрепанный и наполненный адреналином, Тесей дождался первого шороха, отпрыгнув в сторону спиной вперёд. Клацанье челюсти остановилось в трех сантиметрах от выгнутого влево тела кота, отдаваясь в тишине туннеля. Спустя мгновения, ощутив неприятный чужой прилив сил и выпуская шипение наружу, Тесей со всей силой опустил передние лапы, одну за другой, прямо на голову подавшейся вперед собаки, наваливаясь всем весом передней части тела. Хотя вживленные металлические части отличались легкостью и слаженностью с живыми тканями, их инородность чувствовалась, больше всего в силе и возможностях при критических угрозах. Обычный дикий кот мог повредить мягкие чувствительные ткани на лице глупого пса, почуявшего близость добычи и не рассчитавшего сил. Но Тесей проломил череп, хруст которого сопровождался последним визгом дворняги, пока кот завершал начатое. Теперь он точно уверился, что друзья остывающего комка мяса и костей, ещё исходившего в конвульсиях, не сунутся вниз после услышанных мягких и липких звуков. Остальные мысли загнанного кота в темноте потерялись за успокоением, за возможностью прожить и эту ночь.

Совершенное безразличие овладело Тесеем. Он наклонился к ещё теплому телу, не переживая особенно о том, что именно пойдёт на ужин. Кот знал, что особенное положение никак не меняет суть происходящего: только больше шансов на собственное существование и немного возможностей прожить чуть дольше. Чуть дольше, если ничего критичного не случится на его территории. В привычных местах, куда в последнее время ветер приносил слишком много незнакомых запахов. Только теперь Тесей осознал, что перемены могли как-то повлиять не только на преждевременные миграции птиц, но и на человека. Неприятное чувство встревоженности сильнее привязалось к коту, который уже сворачивался в уголке дальнего павильона, оттягивая долгожданный сон. Шерсть повсюду, особенно на хвосте, собрала массу пыли. Мирное сопение послышалось после получаса, уже глубоко в ночи, когда сумрак полновластно наполнила собой царившая под землёй тишина.

2

Анна открыла глаза и увиденное как смахнуло рукой. Сны оставляли глубокое ощущение сильных переживаний, но почти не оставляли следов за собой, словно ветры в песках. Чувство прохлады и очищения наполнило голову, девушка поёжилась и зажмурилась: смог сменился прохладной свежестью утра, жёлтый свет фонарей - утренними лучами солнца. Ноги опустились в мягкий зелёный ковёр. Реальность окончательно затирала и эти остаточные образы. Ещё сонными шагами девушка дошла до ванной, а после направилась в открытую часть сада. Именно тогда к стандартному завтраку прибавились свежие овощи и ягоды, привычные и приятные ей, затерянной в лесах и в полном одиночестве. В эмали посуды собирался свет, внутри цветовая палитра дополнялась оттенками орехов. Ежедневная рутина началась приятно и норовила подхватить Анну в ещё один день.