Камень уже валился с ног. И не спал давно, и просто устал. Дарри не рассказал Вараз-зе ни о том, что случилось на стоянке, ни о столкновении с Созерцающим, ни о женщине-демоне. Он даже не рассказал обо всех своих изысканиях, находках и возможностях, от-крывшихся для него в рунах, изучении амулетов и магии. Гном уже засыпал на ходу, но тут вспомнил кое-что.

- Варазза, помнишь, ты мне рассказала, как тебя поймали туги? - заметив, как она помрачнела, он добавил, - прости, что напомнил об этом. Ну, помнишь, ты сказала, что на тебя надели "Внутренний щит". А где он теперь?

- Здесь. Я унесла оттуда все, что связано с магией - ошейники с жезлами, "Внутрен-ний щит", и там было еще несколько амулетов, один защитный и несколько связных. Но я не смогу их активировать.

Дарри испытал разочарование. Можно было бы и самому поковыряться в амулетах, но...Он вспомнил про обгоревший стул, про "свежих друэгаров", и подумал, что со сли-пающимися глазами он тут может наворотить таких дел... И, плюнув на все, стянул кольчу-гу, снял ремень, обвешанный оружием, сапоги, и улегся на руины диванчика. Через секунду он уже храпел, громко и раскатисто, как могут только гномы, и даже не заметил, как армирка заботливо укрыла его лоскутным одеялом, а потом, подумав, скользнула к нему под бочок и, не взирая на трубный храп, тоже заснула. Потому что, как он не сказал ей всего о своей ночи, так и она ему не сказала, что не сомкнула глаз до самого его возвращения, болезненно вслу-шиваясь в рокот пулеметных очередей и трескотню винтовок. Несколько раз из подвала вы-биралась Наталья, смотрела на них... Один раз, вспомнив сестру, разрыдалась и убежала вниз - поплакать. Больше ничего в их жизни в этот день не произошло.

А утром они проснулись от того, что исполнилась мечта Дарри - взлетел самолет. Точнее, сам взлет они проспали, невзирая на бешеную канонаду, ему предшествовавшую. Форт гвоздил из всего, чего мог - винтовок, пулеметов, обычных и крупнокалиберных. Ва-разза проснулась только тогда, когда забухали гаубицы, и начала расталкивать Дарри. Из по-греба выскочила с перепуганным лицом Наталья. Дарри мычал и просыпаться отказывался. Но когда, ревя моторами, взлетел самолет, он подскочил на постели, очумело хлопая глаза-ми, и, шлепая босыми ногами, подскочил к двери, распахнул ее и уставился в небо. На ры-ночной площади творился если не кромешный ад, то его генеральная репетиция. Вся пло-щадь была заставлена грузовиками, как мнимых купцов, так и купцов настоящих, крестьян-скими телегами, завалена кучами разнообразного добра, явно награбленного в Пограничном, повсюду метались бандиты и сипаи, пытавшиеся из винтовок подстрелить самолет. Повалив забор, на площадь, чуть не задавив нескольких мародеров, выскочил броневик "Гладиатор" и, сбавив ход, поехал в объезд всей этой мятущейся толпы по большому кругу. Дарри было плевать на это. Зачарованно он смотрел вслед самолету, закладывавшему глубокий вираж. "Громовержец", - восторженно, почти молитвенно прошептал он. Дарри видел самолеты только на картинках, бредил ими и знал их все. А у самолета на наклоненном борту засвер-кали-заплясали сразу четыре огонька, прокинувшие сверкающие трассы куда-то за рынок. И через пару секунд там рвануло, громко и внушительно. Медленно и величественно, в клубах черного дыма, в воздух взлетел сарай, разваливаясь на куски. Судя по всему, накрыло мино-метную батарею и штабель боеприпасов при ней. Давешний броневичок добавил жару, хле-станув по толпе из своей спарки. Дарри опомнился, представив, что сейчас будет. Захлопнув дверь, он заложил ее брусом, крикнул растерявшимся женщинам: "В погреб, бегом!" и, сгре-бая в охапку все свое барахлишко, кинулся за ними. Едва они спустились, как сумасшедшим дятлом по стене простучала очередь. Стекло, героически пережившее все эти дни на своем месте в маленьком подслеповатом окошке, с жалобным звоном разлетелось вдребезги. Они сидели на кровати в каморке Натальи, и он успокаивал обеих женщин. Пару раз кто-то дер-гал дверь, пули продолжали стучать в стены сруба. Выходить сейчас было бы безумием. На-конец, выждав полчаса, Дарри, строго шикнув дамам, чтобы не вздумали лезть за ним, и на-тянул сапоги. Это только конченый балбес будет сжимать пальцы ног в кулачки и бегать под обстрелом по битому стеклу босиком.

Вопреки ожиданию, лавка была почти цела. Разбиты стекла в окошке, на стене напро-тив, залетев в окно, пули размочалили несколько шкафчиков. По большей части они были пусты. Варазза и Наталья, еще дожидаясь его возвращения из города, самые ценные декокты спустили в погреб, да и потом многое раскупили. Гном осторожно, не подходя к окну, вы-глянул на улицу. А вот про то, что творилось на рынке, сказать "Почти цело" было никак нельзя. Можно было сказать "Разгром". Кучи барахла, разметанные толпой и пулеметными очередями. Измочаленные ряды, разбитые машины и телеги. И трупы. Много трупов. Живых не было видно - народ с рынка разбежался. Но через некоторое время появились самые дерз-кие и алчные - спасти свое, пощипать чужое. Но "час мародера" был недолог. Заслышав в небе вой моторов, все смелые и жадные кинулись наутек. "Громовержец", пополнив боеза-пас и заправившись, вернулся с запасного аэродрома. И не один  над городом теперь ревели двигатели трех крылатых машин. Если бы авиаторы не совершили этой ошибки, а устроили карусель, когда на смену улетающему тут же становился бы следующий борт, мятежников, возможно, положили бы всех. Со следующего вылета так и случилось, но три часа осаждаю-щим подарили. Первыми смекнули, что к чему гуляйпольские. И ломанули на оставшихся у них машинах к парому, чтобы уйти в Вирац. К концу второго рейса парома дошло до всех. Паром, перевозивший две машины за раз, едва не утопили, да он и не успел бы перевезти всех за три часа. И свары за очередь почти мгновенно перешли в очереди пулеметные. Вто-рыми в списке стали корабли и баржи. К тому моменту, как "Громовержцы" закрутили кару-сель, в Вирац, кидая все, бежали уже не то, что на лодках - на бревнах. Некоторые, отчаяв-шись переправиться, уходили даже вглубь Тверского княжества, крупными отрядами, как сипаи, или мелкими бандами, как баронские роты и окончательно рассыпавшиеся гуляй-польцы. Но в целом уже все было предельно ясно. Агрессоры не отступали, а драпали. Круп-ные банды молотили с неба те же "Громовержцы", на бежавших в лес наводили егерей, пер-выми подходивших к Пограничному. Наплевав на границу с Вирацем, один из самолетов пе-ремахнул через реку и накрошил бандитов на дорогах баронства. Ошибка навигации, ага... Всего этого Дарри не видел. Наказав женщинам не высовывать до его возвращения носа из лавки и никому, кроме него или военных из форта, дверей не открывать, он, в который уже раз, окутавшись серебристым облачком незначительности, поспешил на рыночную площадь. Ему хотелось еще раз глянуть на полный разгром в самих торговых рядах. Оглянувшись на лавку, он присвистнул. Небольшой сруб словно пытались пожрать гигантские древоточцы. Следов попадания в стены было преизрядно, а крышу так и вовсе придется перекрывать. Но в целом, надо сказать, лавка уцелела, часовне досталось больше.

Город уже начали прочесывать военные из форта. Капитан Шадрин, комендант форта, стремился до подхода деблокирующих сил максимально взять ситуацию в свои руки. Рас-следование было неизбежно в любом случае, и, чем больше гирек у Фемиды будет на оправ-дательной чаше, тем больше шансов хотя бы уравновесить тяжесть профуканного бунта. По-этому и чесали город со всем тщанием. Пока еще не патрули, а несколько мангрупп на "Гор-гульях" . Страхуя друг друга, первым делом они пробились по разгрому и развалу базара к управе.

В городе еще постреливали - оборонявшиеся Пришлые, засевшие в осаду не только в управе, но и еще в нескольких укрепленных зданиях, тоже не теряли времени. Они вышли и начали, пока еще хаотично и без единого плана, зачищать деморализованных налетчиков. Пленных поначалу не брали вовсе. Из управы, разбаррикадировав заваленные выходы, на-встречу "Горгульям" выбрался сводный гарнизон. Успокоив форт по поводу судьбы управы и людей в ней, кто-то из мангруппы, увидев двух гномов (Торир по-прежнему дрых в лазаре-те и все пропустил), спросил, знают ли они такого чертовски важного и героического гнома, как Рарри. Получив утвердительный ответ, групперы по рации повторно связались с фортом, и уже через двадцать минут на "Полевике" в сопровождении Полухина и его жены-маранийки, которые сочли себя обязанными сопровождать своих, как ни крути, спасителей, подкатили Рарри и Балин. Каждая из компаний гномов, увидев в другой только двоих роди-чей, опечалилась. Однако недоразумение быстро рассеялось. Получалось, что достоверно погиб только один из их рода, бедолага Глоин. А вот судьба молодого Дарри была темна. До того момента, пока погромыхивая пустым кузовом на кочках, к управе не подкатил "ЗИЛ". Рарри не мог ошибится - это была машина Орри-Кулака. И из кабины выскочил сам хозяин темной судьбы. После чего без должного почтения и даже весьма нахально спросил, не его ли они ищут. Гимли расчувствовался и смахнул с морщинистой щеки слезу. А потом пред-ложил молодому наглецу подойти, чтобы он мог как следует надрать ему уши. Дарри гордо подбоченился и сказал: