Но, если Дарри чувствовал исходящую от жреца мощь, то и тот, невзирая на руну, скрывавшую Камня, уловил его Силу. Вряд ли он ощутил саму руну незначительности, но вот то, что Дарри машинально потянулся к Силе, почуял. А Дарри и в самом деле потянулся за ней - он хотел испепелить кровожадного Созерцающего. Но тот, неожиданно встав, слов-но наткнулся на стену, быстро развел руки в стороны и запрокинул голову вверх. Капюшон свалился, явив бритый череп, тощее лицо, оскаленные зубы и злобные глаза. Созерцающий сделал резкий взмах растопыренными руками, словно подгребая к себе что-то, и Дарри едва не упал. Как будто из него вышибло дух, нет, хуже! О, теперь он понимал, что чувствовала бедная друидка...Словно ледяные железные клещи вцепились в его нить Силы и безжалост-но, с мясом, кровью начали выдирать ее. Он беззвучно раскрывал рот, не в силах ни вдох-нуть, ни выдохнуть, в глазах то темнело, то взрывались радужные круги, и казалось, что вот именно так и умирают. И вдруг, мгновенным всплеском счастья, все кончилось. Он сполз по забору, все видя и ничего не понимая. Лишь через три-четыре бесконечно сладких и глубо-ких вздоха мозг стал понимать, что видят глаза.

Монах напротив него, выпучив глаза от боли и ужаса, стоял на коленях, и, как и он сам минуту назад, пытался вздохнуть. Силы в нем не было. Вообще! Его амулет, небрежно сорванный, валялся в пыли, а вместо него шею туго перетягивала, не давая дышать, крепкая стальная цепочка, даже цепь, с бляхой, от которой ощутимо несло магией. Концы цепи были намотаны на левый кулак той самой женщины, которая недавно убегала от тугов. Женщины? Да это настоящий демон! Глаза на поллица с вертикальными зрачками светились нездешним зеленым огнем, свирепый рот с массой острых зубов напоминал скорее пасть, а само лицо пугало и завораживало одновременно. Она была прекрасна, совершенна! И ужасающе страшна. Низко рыкнув, она несколько раз легонько, но ощутимо для монаха пнула его изящным сапожком под ребра, и без малейшего усилия вздернула его на ноги. Тот стоял, пошатываясь безвольной куклой, потрясенный то ли тем, как легко его скрутили, то ли поте-рей дарованной Кали Силы. Демонесса достала одной рукой из своего рюкзачка что-то звяк-нувшее, от чего тоже пахнуло свирепой и безжалостной магией, и, щелкнув замками, сковала монаху руки за спиной. Звякнувшее и магическое напоминало наручники, но с длинной це-почкой, и конец этой цепочки был в левой руке у демона. Или женщины? Она уже не была страшна, а была просто волнительно-прекрасна. Голосом, способным растопить любое сердце, она сказала жрецу:

- Подумай, какую ты мне доставишь радость, если вздумаешь сопротивляться! - и она ощутимо стукнула по лысой голове рукоятью кнута, который держала в правой руке. Или не кнута, потому что он был раздвоен, как жало змеи, и это жало было из металических сементов. А еще с него капала кровь, прямо на бритую голову Созерцающего. Красавица подняла невесть откуда взявшийся небольшой мешок из темной ткани. Дарри готов был по-клясться бородой Прародителя, что, когда он столкнулся с монахом, ни на земле, ни у мона-ха мешка не было. Изящно и ловко, как мать, наряжающая маленького сына на прогулку, она надела мешок на голову монаху. Дернув цепочку от наручников, она проворковала, но в го-лосе вновь отдаленным раскатом грозы пророкотал демон:

- Ну, иди, заинька, вперед, я тебе буду подсказывать, куда, - и пнула того прямо в тощую задницу, - пока прямо, да поживей! Тебя ждут новые друзья и новые развлечения!

И она, словно дама с собачкой на прогулке, удалились по улице. Уходя, демонесса ог-ляделась, и Камень готов был поставить все, что угодно об заклад - она глянула ему прямо в глаза и насмешливо улыбнулась. Он испуганно проверил самого себя - не исчезла ли руна, которую он сам на себя наложил. Но нет, все в порядке. Потрясенный, он встал. С первого раза не вышло. По нему словно проехал грузовик, а потом промаршировал хирд. Все было на месте, все по отдельности работало. Но вместе слушаться отказывалось, словно он был в стельку пьян. Ныло сердце, будто бы его тоже чуть не вырвали вместе с силой. Это было со-всем не похоже на утро, на истощение магии, но ощущалось ничуть не лучше. Как будто ему избили душу. Наконец, шатаясь, он встал. Держась за забор, он так и шел вдоль него, все бесконечные десять шагов до калитки. Дальше опираться было не на что, и он просто нава-лился на воротный столб. Калитка была распахнута. Туги далеко не ушли. Их обезглавлен-ные тела лежали не дальше двух-трех шагов от распахнутой двери. Казалось, их убили сразу, одним невероятным ударом. Еще раз порадовавшись, что ничем не заинтересовал демонессу, он почти не сомневался, что она его прекрасно видела, Дарри задумался - а бывают ли доб-рые демоны? Нет, он точно будто пьяный. Но все же понемногу разобранное состояние стало его покидать, и он решился оторваться от воротного столба. Кажется, голова переставала кружиться и уже можно не бояться с каждым шагом выплеснуть ее содержимое, словно зо-лотую рыбку из аквариума. Понемногу он разошелся, и шел все бодрей, пока не подумал - а куда он, собственно говоря, идет? Происшествие в переулке напрочь отбило самомнение и горделивые мысли о неуязвимости и могуществе. Оглядевшись, он понял, что ноги сами не-сли его по последнему обдуманному маршруту - к городской управе. Но Камень уже сомне-вался, стоит ли пытаться пробиться туда. Стрельба, вплоть до рокота пулеметов, шла и от форта, и от управы, и еще из пары-тройки мест, где, как видно, засели Пришлые. Шальную пулю не смутишь руной незначительности, и обиднее всего будет, если эта пуля будет от своих. И окончательно его замысел лопнул через минуту. Впереди была широкая улица, на которую ему предстояло свернуть из переулка. Он вдруг понял, что уж с минуту как слышит странный шум оттуда - и вот этот шум стал отчетливей. Мерный топот, лязг, шум моторов... В город пришли первые части сипаев. И пройти сквозь них не было ни малейшей возможно-сти.

До Вараззы он добрался не меньше, чем через три часа. Уже начинало светать. В го-род, который только что казался пустым, словно насыпали людей с горкой. Повсюду он на-тыкался на сипаев, которые пытались стать на постой, жаркие, но короткие перестрелки обо-значали места, где пытавшиеся отсидеться и ранее не найденные горожане принимали по-следний бой. Кое-где сцепились и какие-то баронские роты с сипайскими частями, и банды гуляй-поля с теми и другими. Может, сводили старые счеты, а может, плодили новые - кто же знает. И каждый раз приходилось застывать, таиться, искать дорогу в обход... Пока он добрался до часовенки Арру, с него сошло семь потов. Он устал и был чуть жив, одна ра-дость  последствия колдовской встряски уже почти не ощущались. Правда, все еще иногда возникало ощущение, что его, как машину на ремонте у нерадивых слесарей  вроде бы и разобрали, и почистили, и смазали, и собрали - но то ли собрали немного не так, то ли оста-лись "лишние" детали.

Друидка открыла на условный стук. Лицо ее было немного напряженным, но, когда он, наконец, распустил руну и Варазза его увидела, она явно обрадовалась. И купчиха тоже. Все же, место силы, и защита Арру - это хорошо, а место силы, защита Арру и гном с дро-бовиком и секирой - ещё лучше. Волдырей у Натальи уже не было - как объяснила армирка, они как раз собирались завтракать, и желтые надутые пузыри, с одной стороны, не усиливали аппетит у Вараззы, с другой - просто лопнули бы, попытайся Наталья двигать челюстями. Вот и пришлось их на время снять. "На время!" - строго повторила друидка, глядя на купчи-ху, а затем спросила Дарри, будет ли тот завтракать с ними. Слова про завтрак как-то встряхнули гнома и пробудили к жизни, но прежде, чем ответить, он земно поклонился Ва-раззе и попросил прощения. Она вопросительно вздела бровь, и он ответил:

- Порядок бьет класс. И одиночка ничто, когда происходит такое. Я сделал то, что собирался, но только чудом остался жив. Ты была права, а я вел себя, как глупый подросток, - и закончил изящно, как и положено гному, - а теперь давайте завтракать!