- Анна-Рената Колиньяр? - ахнул он, заводя руки пойманной за спину.

- Уйдите! - зло огрызнулась девица.

- Ваше счастье, что вы не убили монсеньора.

- Ваше счастье, что мой брат еще жив! Вы вернулись с победой, а он каждый день рискует там жизнью! Он был ранен!

- Вы слишком злитесь. Пойдемте, следует обсудить это с монсеньором. Вам не сделают ничего плохого.

Около стены сидел на корточках Алва, рассматривая землю, а когда увидел Ричарда и разозленную девицу, поднял брошенный мушкет. Юноша успел рассмотреть окровавленные мундир и руки монсеньора, но держался тот слишком хорошо, для раненого.

Все кэналлийцы успели уйти в процессе погони и унесли раненого коня, а также увели Сону. Быстрые... Ричард облизал пересохшие губы и послал эру вопросительный взгляд.

- Отведите нашего убийцу в дом, юноша.

- С Моро все в порядке?

- Надеюсь, что да.

В голосе маршала послышалась едва уловимая горечь, и Ричард не стал бередить его душевные раны, просто осторожно подтолкнул Анну-Ренату к двери. Потом пришлось крепко взять ее под руку, чтобы кэналлийцы не поняли, что именно она стреляла в спину соберано, и не решили бы чего доброго заняться самосудом. Плохо знающий южные обычаи, порой достаточно дикарские, юноша не хотел рисковать жизнью молодой девицы, и кроме того, решил сделать все, чтобы Анна-Рената не угодила в Багерлее.

Они пришли в кабинет, и тут девица, к его удивлению, не стала оказывать сопротивления, лишь насмешливо посмотрела на кабаньи головы. Затем с интересом взглянула на оружие, украшавшее стены, кубки резного стекла, и послала заинтересованный взгляд Ричарду.

- Как вы думаете, - произнесла она нараспев, - почему в доме Ворона ни одного портрета?

- Не знаю, - чувствуя, как кружится голова, подкашиваются ноги и слипаются глаза, Ричард опустился в кресло.

- Ваш эр старается не помнить своих близких. У него никого и нет. Он давно забыл, как много значит семья, и поэтому ему безразличны чувства людей, что потеряли родных. Я боюсь потерять брата, которого по вашей вине сослали в Торку.

- Уверяю вас, сударыня, что я к этому не прикладывал никаких стараний. Моя сестра Айрис волнуется обо мне не меньше, чем вы об Эстебане.

- У вас есть сестра?

- Вообще три, но Айрис ненамного старше вас.

- Вот как? - выдохнула девушка. - Ей следует стать фрейлиной, чтобы не оказаться в старых девах. Она ведь хороша собой?

- Она худа и бледна, но при хорошем питании и регулярных прогулках это изменится, а ее здоровье улучшится.

- Вот как... Я хотела бы стать ее подругой.

Ричард Окделл кивнул, и все происходящее стало казаться ему редким абсурдом, потому что герцоги обычно не разговаривают мило и ласково с преступившими закон графинями, а графини не стреляют в лошадей. И все-таки он не держал зла на эту девушку, даже если бы она...

- Я хотела ранить вашу лошадь, - тихо произнесла Анна-Рената. - Прошу простить мой праведный гнев, который уже утих.

- Если вы пообещаете держать его в узде, - ответил Ричард, внимательно глядя на смуглое печальное лицо. - Мне бы не хотелось, чтобы будущая подруга моей сестры и сестра моего друга оказалась в Багерлее.

- Я надеюсь там не оказаться. Но в любом случае, Ричард Окделл, я теперь поняла, что вы достаточно верный и честный человек, чтобы на вас рассчитывать, - темные глаза стали блестящими, - я хотела бы стать и вашим другом тоже.

- Хорошо, - кивнул Ричард. - А я в свою очередь спасу вас. Нужно только немного подождать.

Глава 43. Ряд душеспасительных бесед

Насчет возможного поведения кэналлийцев Ричард сильно ошибся - когда пришли Рокэ Алва и два молчаливых смуглых человека в синем, они вряд ли собирались причинять девушке вред. Выслушав его приказ на родном языке, люди соберано подождали, пока Анна-Рената поднимется со стула, и вывели из комнаты, при этом не прикасаясь к девушке. Юноша проводил их обеспокоенным взглядом.

- Монсеньор, ей не причинят вреда?

- Нет.

- Я хотел бы извиниться за вашего коня, - голос внезапно захрипел. - Графиня Колиньяр целилась в моего.

- Вот как? - Алва вскинул бровь. - Для чего же?

- Она хотела мести за то, что я окружен почестями, а ее брат - опасностями. Так что я попросил бы вас отпустить эту девушку... - Ричард отлично понимал, что будь на месте Анны-Ренаты бледная, невинно хлопающая длинными ресницами красавица, вроде Катарины, он бы не поверил ей, но в Анне-Ренате отлично виделся огонь искренности, что горел в темных девичьих глазах.

Но нет, в нее бы он тоже не влюбился. Они слишком разные для такого рода отношений, и потом... Ричард молча смотрел, как герцог Алва разливает по высоким резным бокалам темное вино.

- В первый раз я увидел Моро случайно, когда ему было четыре года.

Перебивать было нельзя, и Дикон спокойно слушал историю спасенного жеребенка, обещающего вырасти конем-убийцей, потому что его эр хотел выговориться. Но хотел ли он мести?

- Скажите, жизнь Моро сейчас вне опасности?

- Да.

- Тогда вы ведь можете отпустить Анну-Ренату Колиньяр? - Ричард смотрел в упор на Алву, спокойно, твердо и прохладно, будучи уверенным, что если эр согласится на игру в гляделки, оруженосец проиграет, не выдержав пристального взгляда синих глаз. - Она не причинит вам больше вреда. Я позабочусь об этом.

- Вы же не влюбились, юноша?

- Нет, монсеньор. Просто каждому свойственно ошибаться, и будь на ее месте я, вы бы...

- Прогнал вас на все четыре стороны.

- Вот и все, - Ричард развел руками, чувствуя, как душу словно обжигает колючий злой снег. - Прошу вас выполнить мою скромную просьбу и дать мне возможность отыскать выпавший карас из вашего меча, - он посмотрел на лежавшее в кресле оружие, которое недавно принесли слуги. - А потом я провожу девушку домой.

- Вы боитесь ссоры с Колиньярами и Манриками?

- Нет, - отмахнулся юноша, - это вы стереотипно мыслите. Мне не хочется человеческих страданий, и если человек натворил глупостей из-за своего крутого нрава, а не по злому умыслу, не имеет смысла серьезно его наказывать - конечно, если из-за этого не прервалась жизнь других людей.

- Что ж, дело ваше.

Ричард пересек комнату торопливыми шагами, чтобы взглянуть на короткий старый меч из превосходной стали. Едва заметный узор из сплетенных роз, самоцветы, и прочие разнообразные камни, потускневшие от времени. У каждой Силы было четыре ипостаси - Рассветная, Полуденная, Закатная и Полуночная или Весенняя, Летняя, Осенняя и Зимняя.

- Проводите госпожу Колиньяр к ее дому, - сказал Алва, - но камень вам лучше не искать. Ночью на улицах опасно: убийцы, привидения, бродячие собаки и можно простудиться.

- Ну, предположим, - засмеялся неожиданно повеселевший Дикон, - убийц мы с вами разогнали, привидения безопасны, от собак можно защититься пистолетом, а от простуды спасет теплая одежда.

- «Их четверо, но сердце у них одно. Сердце Зверя, глядящего в Закат», - Рокэ задумчиво взглянул на меч. - Старый девиз. Помнится, вы мне о нем рассказывали.

- Да. Паоло говорил мне...

- Идите вызволять прекрасную эрэа, пока я не передумал, - Рокэ кинул Ричарду связку с двумя ключами. - Направо по коридору, второй этаж, последняя дверь. Раньше эту комнату использовали для домашнего ареста непослушных детей.

Позже о длинной прогулке по Олларии до особняка обер-прокурора Ричард мог бы мало рассказать по той причине, что он и Анна-Рената молчали, и, в сущности, в этом ничего страшного не было, однако недомолвки с кем-либо всегда изрядно не нравились Повелителю Скал. Это напоминало матушку, словно бы окаменевшую изнутри, в ее безграничном горе, когда пришла весть об отцовской гибели, и когда она не сказала своим детям ни единого утешительного слова. Дикон не хотел винить вдову Окделльскую, понимая, что она просто не нашла подходящих слов, однако ему самому при чьем-то извиняющемся молчании становилось очень неуютно.