Потому что она защищала его, насупленного и обиженного на весь мир, глупого мальчишку, от необходимости надевать герцогскую цепь и выходить к олларовцам. Она опасалась последствий. Увидев малолетнего герцога с его недоверчивым серым взглядом исподлобья и наивно хлопающими длинными ресницами, королевские солдаты бы справедливо решили, что герцог Окделл слишком уязвим, чтобы жить дальше.

Жаль, что эту мысль уловили Манрики. Двенадцатилетний мальчик немногим уязвимее одиннадцатилетнего.

Сестры дружно и покорно склонили головы, когда приехали Манрики. Виконта Консантина захотели обручить с Айрис Окделл, наиболее подходящей ему по возрасту, но вся соль заключалась в том, что она уже помолвлена с Альдо Раканом. Об этом Ричард знал тайно, давно сумев понять, что о обладание некоторыми сведениями лучше скрывать - лучший способ избавиться от неприятностей.

Для того, чтобы заключить помолвку, требовалось согласие даже не Эйвона Ларака, а самого Ричарда, и Леопольд Манрик надеялся, что хмурый мальчик, не успевший еще познать суровой жизни, даст его довольно быстро. И в одно прекрасное утро Ричард Окделл готовился к серьезному разговору. Выспавшийся и умытый, он надел чистую одежду относительной новизны, и с задумчивым видом водил щеткой по темно-русым волосам, глядя в зеркало. Вчера матушка позвала его к себе и строго-настрого запретила соглашаться на помолвку. Право же - смешно приказать и словом не обмолвиться о причинах.

Тесноватый колет из темно-алого бархата, накинутый на плечи, завершал вид малолетнего хозяина замка, и такой вид по всем расчетам Дикона должен ввести Леопольда в заблуждение относительно собеседника. И мальчик в очередной раз порадовался тому, что каждый раз во время родительских ссор уходил читать в библиотеку. Книги лишали его нелепой детской самоуверенности и дарили знания.

- Будущий Повелитель Скал должен много знать, - добродушно сказал отец, когда Ричарду было пять лет, - а не только гонять голубей и играть с кошками.

Именно тогда Ричард и увлекся разнообразным чтением, но сперва увлекался в силу возраста исключительно сказками Древней Анаксии, и перестал их читать после неосторожной пугающей фразы Нэн. К тому же матушка обнаружила в его комнате книгу полную "ереси", забрала ее и пообещала в следующий раз оставить Нэн без жалования.

- Тут еще и разврат! - охнула напоследок Мирабелла, перелистав наспех страницы и увидев что-то ужасное, поразившее ее до глубины души, в конце книги. - Как эта дрянь сюда попала?! Ричард, пообещайте мне, что не будете читать это!

Ричард пожал худеньким плечиком и пообещал, скорее из-за желания навсегда забыть о Гальтаре с ее страшными Тварями, чем из принципа сыновнего послушания. Теперь же он знал о разврате немного больше, однако времени думать о том абсолютно не имелось. Разговор с Манриком обещал быть сложным.

Рыжий граф, рассматривающий мальчика настолько пристально и внимательно, что у любого другого ребенка, не имеющего отношения к старому дворянству, обязательно душа ушла бы в пятки. Но отец рассказывал о храбрости Эпинэ и Окделлов, которую те наследуют из поколения в поколения, из века в век. Нэн говорила "на Лита надейся, а сам не плошай", и несмотря на ее временами скверный старческий характер, Ричард понимал, что няня желает ему помочь.

- Не держите зла на старуху, тан Окделл, - сказала она, едва узнав о грядущем визите Манриков. - Лучше вам верить все-таки Абвениям. Оно как-то душевнее картинок на церковных досках.

Зла Ричард не держал, но относился к ней недоверчиво. А сейчас требовалось сосредоточить мысли совсем на другом.

- Присаживайтесь, эр Ричард, - стареющий рыжий граф похлопал широкой ладонью по красному креслу, и мальчик сел на самый край, выпрямив спину и расправив плечи.

- Благодарю вас.

- Насколько известно мне, - спокойный голос Леопольда не мог обещать ни хорошего, ни плохого, - ваша сестра Айрис не обручена ни с кем?

- Нет, господин граф. Прошу прощения, а откуда вам известно об этом?

- Его Высокопреосвященству кардиналу Сильвестру известно многое.

- Не настолько, - задумчиво отозвался мальчик, - учитывая то, как далек Надор от столицы.

- Это верно, - замялся тессорий, - но мы с вами отошли от темы, и...

- Простите, но я не хочу раскрывать все карты своей семьи, - самообладание явилось к Ричарду не сразу, - пока не станут известны полностью ваши планы относительно моей.

Потому что если обручить Айрис с рыжим и вертлявым внуком тессория, что приехал в Надор и развлекается шуганием кухонных кошек, как деревенский мальчишка, то Ричарда Окделла очень быстро найдут мертвым. Он читал об именно таких способах прерывании древних родов, причинами которым служило корыстолюбивое желание захватить чужие земли. Благо такие безобразия происходили не в Талиге, а в Дриксен или Гаунау.

Не запомнив полностью дату события и страну, в которой такое случалось, Ричард Окделл совершил крупную ошибку. Пришлось мысленно сделать отметку о данной оплошности, окинуть невинным взглядом плохо обставленную гостиную и ждать ответа.

- В моей семье нет никаких заговоров против вашей, молодой человек, - ответил граф слишком поспешно, но внимательных глаз от лица мальчика не отвел.

Один из признаков лжи. Однажды так сказала матушка, разговаривая с отцом на повышенных тонах, и Дикон отлично запомнил.

- А если я скажу, что не верю вам? - спросил он с невинным детским любопытством, к которому нельзя и придраться.

- Вы согласны на помолвку? - тессорий пропустил вопрос.

- Думаю, что нет, - ответил Ричард, вспомнив широко раскрытые от испуга, наполненные слезами и мольбой серые глаза сестры, которыми она смотрела на него, узнав, за кого ее хотят просватать. - Айрис выйдет замуж за любимого, а не по принуждению.

Хотя помолвка с Альдо Раканом немногим лучше, но о ней Ричард ничего не знал. Важно сохранить эту неосведомленность в памяти и не выдавать собственных догадок. Играть по своим правилам, но чтобы при этом недоброжелатели искренне верили, что правила принадлежат исключительно им. Будет невыносимо сложно - все равно, что тащить на своих плечах каменную глыбу, но он справится.

В доказательство своего несогласия двенадцатилетний герцог Окделл посмотрел на графа Манрика с яростным возмущением, а тот недовольно поджал губы и встал. Вот и отлично - значит первая ложь относительно своего настоящего характера и своих настоящих целей. А это значило, что впереди будет немало возможностей укрепить эту способность.

Глава 1. Начало взрослой жизни

Первую победу на словах Ричард Окделл одержал в двенадцать лет, однако умом и сердцем понимал, что этого может оказаться недостаточно для дальнейшего выживания и мести. Если же размышлять о последнем и судить здраво, то мстить убийце отца либо не стоит вовсе, либо нужно изощренно и старательно. А прежде всего надо выяснить, что именно стряслось в Ренквахе, и не от матери, имеющей все свойства характера и все причины для необъективного суждения о Кэналлийском Вороне, не от отца Маттео, угодливо поддакивающего ей, а от других людей. Лучше - от очевидцев "роковой схватки".

А еще лучше - от самого Рокэ Алвы.

Впрочем рассчитывать на такое чудо следовало бы в последнюю очередь. На выезд из Надора и отправление в Олларию Ричард перестал надеяться еще в четырнадцать лет, и к тому же его присутствие требовалось в резко обедневшем Надоре. Другое дело, что здесь не найти книг по управлению землями и ведению хозяйства, а отцовские комнаты были закрыты от него в связи с малолетством. Впрочем, когда матушка узнала, что ему нужно, грустно вздохнула, покачала головой и ответила тихо о вынесенных из отцовских комнат вещах. В их числе были и книги.

В шестнадцать лет Ричард помнил, что злился недолго. Глупо растрачивать себя на такую глупость, когда самое малое, что он может сделать - это взять себя в руки и усиленно скрипеть мозгами, пока они не сообразят что-нибудь дельное. Надорский замок покрылся толстым слоем сырости, белесой плесени, и, впридачу, гнетущим трауром, поэтому Ричард Окделл не мог допустить, чтобы это продолжалось вечно.