Однако эти двое людей и впрямь какие-то особенные, не такие, как те, что были раньше. Тех давно бы уже сожрали, а эти ухитрились выжить, не слишком сильно пострадать, да ещё перебить целую кучу монстров!

Ну, ничего! Жаль, что здесь, в поле больше некого призвать. Вот доберутся они до города, там их встретит кое-кто почуднее, чем пауконь!

И всё же Змеёж сомневался. Может не стоит их убивать так сразу, может, стоит за ними понаблюдать, изучить? Но пока он не представлял, как это сделать и решил придерживаться первоначального намерения.

Рана на ноге Стефана, полученная от взрыва патронов была не опасной, но быстро идти она ему всё же мешала. Ларни не пришлось вынимать дробины из его тела, все они лишь глубоко оцарапали кожу, и она только остановила кровь, смазала царапины остатками мази и перевязала ногу брата полосами, на которые окончательно распустила свой сарафанчик, оставшись в одной простыне. Теперь Стефан шёл, прихрамывая, и это замедляло их продвижение. Поэтому до города они дошли лишь к вечеру.

При первом взгляде вблизи было ясно, что этот город мёртв. Улицы были пусты и завалены каким-то мусором. То тут, то там попадались железные повозки, врезавшиеся в столбы и стены домов, столкнувшиеся между собой. Кое-где они совершенно перегораживали улицы, и путешественникам приходилось перебираться через эти завалы.

Дома стояли в основном целые снаружи, но стёкол в окнах почти нигде не осталось, да и перекрытия во многих местах были обрушены. Это был уже не город, а скелет города.

И всё же Ларни и Стефан испытывали какой-то восторженный трепет при виде домов возвышающихся выше стен их родной крепости, улиц на которых могли разъехаться не две, а двадцать телег сразу, и множества разных чудес названия и назначения которых были для них загадкой.

В одном месте им попалась широченная лестница, уходящая куда-то вниз, в темноту. Приключенцы посмотрели друг на друга. Нет, под землю им больше не хотелось. По крайней мере, не сегодня.

Ходить по улицам было не просто. То тут, то там они натыкались на следы различных аварий, на упавшие столбы, на сетку проводов, некогда натянутую над головами пешеходов, а теперь болтающуюся внизу и путающуюся под ногами.

Вскоре выяснилось, что узкие улицы и переулки пострадали меньше и путешественники ушли с широких проспектов и углубились в лабиринт пешеходных проходов и второстепенных проездов. Здесь и дома были более целыми, и машины с человеческими скелетами внутри встречались реже.

– Ты заметил? – спросила Ларни, вдруг остановившись, как будто нашла, что-то необычное.

– Что заметил? – не понял Стефан.

– Тихо здесь.

И действительно, в городе стояла гробовая тишина, хотя он не был полностью необитаем – меж домов летали птицы, гнёзда которых теперь были в жилищах людей, а среди мусора бегало немало крыс. И всё же город поражал своей молчаливостью. Даже птицы здесь, как будто не имели голосов. Стефан пожал плечами. Да, это было странно, но его сейчас больше занимал вопрос о том, где найти воду и кров.

Вода нашлась на первом этаже большого и почти не пострадавшего дома, где внизу стены, выходящие на улицу, были почему-то из уцелевших огромных толстенных стёкол. Сквозь эти стёкла, он и увидел разнокалиберные бутыли с водой. Эта вода к тому же была разноцветной.

Большие, тоже стеклянные двери оказались не заперты и исследователи легко проникли внутрь.

Конечно, они не поняли куда попали – в их мире не существовало даже обменной торговли, и если кому-то чего-то недоставало, он легко мог найти это у соседей, а отказы в таком случае были редкостью. Поэтому они не знали, что такое магазин и даже о торговых лавках имели смутное представление, почерпнутое из книг и рассказов всё той же Маранты.

Но они сообразили, что на многочисленных полках, которыми изобиловало это место, когда-то хранились продукты и разные вещи. Правда, сейчас это были лишь следы от продуктов, давно съеденных крысами, а о назначении большинства вещей можно было только догадываться.

Впрочем, Ларни узнала некоторые из них, например утюг для глажки белья. Но он был какой-то странный, с торчащим из задней части шнуром, который оканчивался небольшой шишкой с двумя металлическими штырями, похожими на пальцы. В его подошве зачем-то были проделаны отверстия, а сама подошва была изготовлена из такого странного материала, который врядли выдержит, если утюг поставить на раскалённую плиту. Одному Инци ведомо, как таким чудом пользоваться!

Цветная вода оказалась несъедобной. На дне каждой из бутылок виднелся подозрительный осадок, а когда Стефан попробовал открыть одну из них, то омерзительная вонь сказала сама за себя, что продукт испорчен.

Но здесь нашлось достаточно бутылок с обычной водой, таких же, как те, что они обнаружили во время своих подземных приключений. Дальнейшее исследование этого места принесло немало радости обоим – Стефан забрёл туда, где в большом количестве лежали и висели по стенам молотки, топоры, пилы и прочие инструменты, Ларни обнаружила разнообразные иглы, ножницы, вязальные спицы и прочие ухищрения для женского рукоделия.

Их немного смущало то, что они берут эти вещи без спроса, но хозяева обнаруженных "сокровищ" не могли бы дать разрешение на их использование, равно, как и что-либо запретить – их кости лежали тут же, на тех самых местах, где их настигла смерть. Странно, но ни звери, ни птицы не тронули этих останков. Разбросанные повсюду скелеты обходили даже крысы.

Путешественники сами не заметили, как навьючили на себя такое количество "ценных вещей", что едва могли двигаться под этой тяжестью. В конце концов, когда один из карманов Стефана порвался, и оттуда с грохотом посыпались гвозди, они остановились и посмотрели друг на друга.

– Давай заберём всё это потом, – предложила Ларни, – когда будем возвращаться.

Стефан согласился и вывалил набранное барахло на ближайший столик. Но он оставил себе пару приглянувшихся топоров, так, на всякий случай. Ларни заткнула за пояс длинные узкие ножницы в бархатном чехольчике. Зачем она это сделала, она и сама не знала.

Наконец они вышли на воздух. Приближался вечер, и надо было подумать о ночлеге.

– Может, заночуем в одном из домов? – спросил Стефан.

– Не знаю, – засомневалась Ларни, – там повсюду скелеты!

Общество скелетов Стефана тоже не устраивало, но как-то чудно и жутко было разбивать лагерь прямо здесь на улице, среди домов с пустыми, незрячими окнами.

После непродолжительного блуждания по темнеющим улицам, они, наконец, выбрали небольшой дом, в котором было множество уцелевших окон.

Войдя в подъезд, Ларни и Стефан оказались в кромешной темноте и поспешили зажечь факел. Они увидели широкую каменную лестницу, уходящую вверх. Через равные промежутки эта лестница имела выходы в коридоры, имеющие по несколько дверей. Путешественники попробовали открыть эти двери, но все они были заперты.

Вдруг одна из ручек повернулась в руке Ларни и дверь распахнулась. За дверью была тёмная прихожая. Здесь факел пришлось погасить и зажечь свечку. (Ларни нашла свечи там же в магазине и прихватила целую коробку.)

Странное чувство охватило обоих приключенцев, когда они вошли в это человеческое жилище. Им всё казалось, что люди некогда здесь обитавшие, живы, и сейчас к ним вот-вот выйдет кто-нибудь и удивлённо спросит, откуда они взялись здесь в столь поздний час, а потом пригласит в дом и предложит поесть. Так, по крайней мере, поступили бы все их соседи, но если бы это произошло здесь на самом деле, незваных гостей наверно бы, как ветром сдуло!

Они миновали прихожую, потом заглянули в комнату-другую. Никого. Нет даже скелетов.

В одной из комнат стояла странная мебель и несколько загадочных приспособлений. По обилию разнообразной посуды и целой армии кастрюль, Ларни поняла, что это кухня. Другая комната была уставлена стульями и креслами, а в центре стоял маленький столик с несколькими стеклянными мисками на нём. Зачем это было нужно, осталось неясным. Зато следующая была сразу опознана, как спальня – в ней была кровать такой ширины, что на ней могли поместиться не только Ларни и Стефан, но и всё их семейство!