«Родители его не бросили, а оставили в безопасном месте, значит, они отправлялись туда, где было очень опасно. А эту планету считают самым опасным местом среди всех магических миров, так как никто не знает, что скрывает этот мир».
Примерно такие мысли гуляли в голове у парня, когда он слушал рассказ Филиппа. После урока боевых искусств ребят ждал двойной урок растениеводства вместе с магами воздуха. Светлана Яркая, которая преподавала этот урок, уже махнула рукой на то, чтобы угомонить учеников. Маги воздуха и огня были очень похожи по характерам – шумные, весёлые и неугомонные. На уроке они собирали сок Злыдня, но так как растение днём вело себя самым мирным способом, то есть не плевалось кислотой и не пыталось выколоть глаза ученикам, то ребятам было немного скучно и ничего другого не оставалось, как болтать обо всём и вся. Из-за этого казалось, что оранжерея была не оранжереей, а ульем с пчёлами – вокруг был постоянный шум, создаваемый детскими звонкими голосками. Больше в это день не было уроков, и огневики собрались в своей гостиной и до самого вечера рассказывали всякие разные забавные и не очень забавные истории.
За столом преподавателей было ещё несколько учителей, с которыми Святославу ещё не удосужилось познакомиться. Одной из них была очень красивая женщина с нежно-голубыми глазами и белыми-белыми волосами. Она носила костюм белого цвета, так как, видимо, была наставником у медиумов. Эта женщина беседовала с каким-то старичком в сиреневом костюме, он часто улыбался, и вокруг его глаз фиалкового оттенка чётче выделялась сеточка морщин, но это его ни капельки не портило. Бывают такие люди, внешность которых совершенно не важна, так как они светятся изнутри – это был именно такой случай. По левую руку от старичка сидел статный мужчина в тёмно-коричневом костюме, его волосы были аккуратно зачёсаны назад и зафиксированы гелем. Весь его вид словно выражал напряжённое ожидание чего-то, но непонятно только чего именно.
Бац! За спиной Свята хлопнулось что-то огромное, заставив мальчика испуганно подпрыгнуть на скамье. Парень обернулся назад и увидел своего сахаяка: зверёк виновато улыбнулся и сию же секунду испарился. На полу перед мальчиком стояла достаточно огромная коробка, которую Святослав поспешил поднять и поставить рядом с собой. На посылке было написано, что она от Ангелины и тёти Таисии. Мальчик тут же распаковал её; к его удивлению, в ней лежала его старая гитара, которую он забыл забрать из дома, и конвертик с письмом. Юноша взял со стола нож и вскрыл конверт. Письмо его очень порадовало, так как он ужасно переживал, что родственники могут обидеться на него за то, что он сбежал и никого не предупредил, не попрощался. Свят развернул письмо, которое, к слову, было не очень большим, и принялся читать:
«Дорогой Свят,
Я понимаю и принимаю твоё решение, тем более я знала, что вскоре придёт то время, когда тебе придётся покинуть нас, хоть и всего на учебный год. Будь прилежным и учись хорошо, чтобы мне не пришлось краснеть за тебя. И, пожалуйста, не вези Геле всякой такой гадости, как фея или гном – она скоро, также как и ты, поступит в академию, так что ещё насмотрится на всё это безобразие. И прошу тебя не ввязываться во всякие авантюры. Знай, если я ничего не рассказываю тебе о родителях, значит так надо, и я хочу лишь того, чтобы ты был счастлив. Учись, заводи друзей, но не наделай глупостей, как ты это любишь.
Удачи,
Твоя тётя Тая»
Также к письму прилагалась небольшая записка от Ангелины, которая просила привезти ей какую-нибудь зверюшку. Свят, впрочем, этого и ожидал от кузины. Письмо, хоть и порадовало Свята, но ожиданий совершенно не оправдало – он то, глупый, надеялся на какую-нибудь информацию о родителях. Парень понимал, что взрослые хотят как лучше, но почему бы не рассказать ему всё сразу? Зачем скрывать от ребёнка настолько серьёзные вещи, как новости о родителях? Вот этого он никак не мог понять.
Василиса, уже позавтракавшая, посмотрела на посылку и удивлённо взглянула на мальчика.
– Ты что, умеешь играть на гитаре? – спросила девочка, взяв в руки инструмент, – Как я могла это пропустить? – задумчиво промямлила она, что юный эмпат и не услышал.
– Ну так, играю помаленьку, – немного смутившись, ответил мальчик, – Моя мама умеет играть, вот я и решил тоже научиться.
– Сыграешь мне как-нибудь? – Глаза девчонки заблестели от восторга.
– Да, конечно, – Парень уткнулся взглядом в свою яичницу, пытаясь скрыть смущение: он ещё ни разу никому не играл. Обычно юноша был бойким и уверенным в себе, но сейчас что-то подраскис и занервничал.
День прошмыгнул очень быстро, махнув на прощание хвостиком. Святослав познакомился со многими ребятами из целителей, так как у них проводился совместный урок по основам приготовления уникальных снадобий или, как его сокращённо называли, ОПУСу. Ученики этого братства оказались очень добродушными и мирными ребятами – настолько добродушными, что один из них даже собирал коллекцию плюшевых кроликов. Святославу это показалось немного девчачьим занятием, но всё-таки не ему решать чем другим заниматься. У самого-то была целая коллекция всего, что связано с космосом, начиная от обычных журналов и заканчивая крохотными фигурками ракет. До того, как он попал в эту академию, парень мечтал стать космонавтом: исследовать просторы космоса, возможно найти планету, на которой также существуют живые существа – всё это невозможно как притягивало Свята. Однако как-то не срослось, и теперь его место здесь, среди одарённых, и он прекрасно это понимал.
Самым последним уроком шло занятие с наставником, чего Святослав ждал целый день. Он звучно постучал, выбивая ритм из трилогии Звёздных войн. Его учитель разрешил войти, взглянув на Свята с нескрываемой насмешкой, но как будто мальчика этот взгляд когда-то напрягал. Что поделаешь, если он любит этот фильм? Парень неспешно прошествовал к учительскому столу и нагло уселся на первую парту. Мужчина вымученно выдохнул – он помнил каждую выходку этого парня: то фейерверк на заднем дворе школы, то исчезновение бачка из туалета, то ещё что-то в подобном духе – при этом мальчику всегда всё прощалось. Юноша явно выделялся среди других людей: был и открытым, и скрытным одновременно, и от него можно было ожидать чего угодно, впрочем, как и от всех существующих ныне и ранее эмпатов. Они негласно решили не представляться друг перед другом, так как это выглядело бы весьма глупо. Вместо этого мужчина вышел из-за стола, обогнул его и встал напротив мальчика, скрестив руки на груди и опёршись на тот же самый стол. Он промочил горло, отхлебнув немного из маленькой стеклянной бутылочки, вытер рукою губы и заговорил:
«Святослав, ты знаешь, что сейчас эмпатов не так много – от силы около шести – но несколько веков назад нас насчитывалось до тысячи. Мы были сильны и могущественны, нас боялись, и никто не мог осмелиться сказать слово против. И мы этим пользовались: мы подавляли людей, играли с их разумом, наводили страх и ужас. Ты, должно быть, задашься вопросом: «Куда же они сгинули?» И это будет весьма оправданный вопрос. Понятное дело, что к нам относились враждебно, да и сейчас не намного лучше. Таких как мы часто называли исчадием ада, потомками двуликого. Нас действительно боялись, но бывали и смельчаки. Очень часто из-за них на наши дома случались облавы. Но это не является самой главной причиной исчезновения эмпатов. Как то раз, в шестом веке до нашей эры, наш предок не поладил с одной из самых сильных предсказательниц. Сильной она была потому, что могла не только предсказывать судьбу, но и насылать проклятья. Чем так мог не угодить наш предок – не знает никто, но проклятие помнит каждый эмпат: «Такие, как вы, не достойны процветания. Пусть каждый ваш порок будет для вас самым злейшим наказанием, до тех пор, пока солнце не взойдёт на юге!» Лишь только она произнесла последнее слово, как безосновательно погибло около тысячи очень сильных эмпатов, а когда наш неизвестный предок почувствовал очень раннюю, но быстро приближавшуюся смерть, то приполз к предсказательнице и взмолился о смягчении проклятия, но она отказала. Наш предок погиб в этот же день – он споткнулся и расшиб голову. После этого странные смерти прекратились, но до сих пор эмпатов на земле неизмеримо мало. Наши специалисты считают, что это остаточный след от проклятия, и я не могу этому не верить».
