У Короедов сперло в горле. Он молча кивнул.
— Про Хваленого я слыхал. Дрянь человек, — мужчина вытянул ногу в узкой начищенной туфле, достал из кармана сигареты и зажигалку. Из раструба капюшона вылетел клуб сизого дыма. — Ему или деньги — или труп, других вариантов нет. Он с этого живет, ему иначе нельзя… Я бы на его месте точно так же делал. Понимаешь, да?
Короедов смотрел на руки незнакомца. Кожа в нескольких местах была подозрительно гладкой, «стеклянной», без рисунка морщин, как зажившие ожоги.
«Сведенные татуировки», — подумал он сразу. А еще заметил на пальце серебристый перстень в виде львиной морды с черным камнем в зубах.
«А ведь ни из каких он не из органов, точно… Бандюган обычный, вот он кто… Ну, может, не совсем обычный… С чего бы он тогда татухи стал сводить?.. А-а, ну и фиг с ним… Главное, не органы… Пронесло… Вот и ладно…»
— Если поможешь провернуть одно дело, деньги у тебя будут, — донеслось из капюшона. — Получишь десять «косых», в тот же день рассчитаешься с Хваленым и забудешь, как страшный сон.
— Какое дело? — хрипло спросил Короедов.
— На какое ты меня подписывал!
— Да я не… Ни на какое… Это сон был кошмарный…
— Мне нужна одна вещь из четвертого зала. Какая — догадайся сам.
Короедов сперва не понял. Потом вспомнил разговор в музее, и сразу дошло.
— Шапка Мономаха?!
Незнакомец только шморгнул носом и сплюнул.
— Но ведь все сразу заметят, — прошептал Короедов. — Это ж такая ценность! Мировая реликвия!..
— Никто ничего не заметит. Витрину вскрою точно по шву, а на место шапки положу копию. Копия хорошая, один в один. Может, несколько лет пройдет еще, пока кто-то врубится.
Прозвучало веско, хоть и несколько самонадеянно. А может, Короедов просто устал бояться и ждать. Он последний раз трепыхнулся:
— Ну, предположим. А что будет, когда все-таки врубятся? — забеспокоился Короедов. — Меня ведь сразу на допрос и в кандалы!
Пых-х! — из капюшона вылетел очередной клуб дыма.
— Тебя никто не заставляет сидеть в этом музее и дожидаться. Свалишь куда-нибудь, где тебя не знают…
— Что? Уехать из Москвы?
— А как ты хотел? Нечего было садиться с ворами в карты играть.
Короедов подумал. В общем-то, он надеялся, что жертвовать московской пропиской все-таки не придется.
— Но я все равно рискую! — сказал он. — Накинь хотя бы еще пять тысяч сверху!
Сидящий рядом мужчина даже не пошевелился.
— Ну, сам посуди, мне ведь нет никакого интереса подставляться, если я расплачусь с этим Хваленым, а сам останусь на бобах! — продолжил Короедов. — Я серьезно рискую. Ты возьмешь шапку, и поминай как звали, а мне тут еще…
— А ты жмот, верно? — перебил его капюшон.
— Но ведь это шапка Мономаха, сам подумай! Это один из самых ценных экспонатов!
Капюшон хмыкнул.
— Ладно. Накину еще пять «косых».
Короедов вздохнул. На душе немного полегчало.
— Только учти, там витрина из бронированного стекла, его даже взрывом не разобьешь…
— Ша! — перебил голос из капюшона. — Запомни, легаш: я лучший в Союзе спец по музейным делам. Таких, как я, больше нет… И не будет.
Короедов помолчал, взвешивая риски.
— Короче, так, — сказал наконец он. — Я проверю твою работу. Если действительно комар носа не подточит — разойдемся. Если нет, я тебя застрелю на месте, как застигнутого с поличным! Уж извиняй…
Глава 3
Кража века
Самый суматошный день — воскресенье, когда особенно много школьных экскурсий и приезжих из других городов. Города и веси, колхозы и совхозы, даже отдаленные горные аулы. Толпа самая многочисленная, самая бестолковая и крикливая.
Студент зашел вместе с последней группой, в 16.30. Улучив удобный момент, когда экскурсовод и смотрительница отвлеклись на пятиклассников, затеявших перестрелку жеваной бумагой, он отделился от толпы, якобы в поисках туалета. Незаметно скользнул в полуподвал. Открыл ключом решетку, спустился по лестнице вниз. Освещенный двумя лампочками-«сороковками» низкий коридор. В конце — металлическая дверь электрощитовой с острой закорючкой молнии внутри желтого треугольника. Студент взял второй ключ из связки, которую передал ему охранник. Замок тихо щелкнул, дверь открылась.
На крохотном пространстве размером с кладовку разместились распределительные щиты, трансформаторы, ободранное кресло и тумбочка. Короедов уверял его, что электрик сюда заходит только по необходимости, когда что-нибудь коротнет или перегорит. Сидит он обычно в соседней комнате — там инструмент, шкафчик для переодевания и все такое прочее. Сегодня у него вообще выходной, за всем техническим хозяйством присматривает дежурная бригада-«аварийка», которая по вызову обслуживает весь Кремль и в данный момент забивает «козла» где-то в подвалах Дворца съездов… Так что, если никакой аварии не случится, все будет нормально.
В электрощитовой Студент задержался недолго. Он без труда вскрыл отмычкой соседнюю комнату. Здесь простора куда больше, и переждать ночь было бы удобнее. Почему Короедов предложил именно электрощитовую, непонятно. Впрочем, ну да — ведь самому ему здесь не сидеть…
Студент обошел комнату, подсвечивая себе фонариком. Открыл шкафчик, увидел там рабочую куртку с надписью «Мосэнерго» и оранжевую каску. В укромном уголке между шкафчиком и стеной обнаружилась обтрепанная кушетка, где электрик, надо думать, отдыхал с устатку…
Вернувшись в электрощитовую, он запер дверь изнутри, заслонил картонной коробкой крохотное окошко под потолком, уселся в ободранное кресло. Снял бороду, парик и очки — они ему больше не понадобятся. Достал видавший виды «ТТ» с вытертыми добела гранями, проверил патрон в патроннике, положил на тумбочку. Рядом положил тяжелый обоюдоострый нож. И стал ждать. В тишине и полумраке.
Звуки, похожие на далекий лай собак… Наверное, разговоры посетителей наверху… И, откуда-то из бесконечности, бой курантов. Бум, бум… Стало еще темнее.
Шорох осторожный, мелкий нарастает, постепенно переходит в наглый топот и поскребывание. По полу бегали крысы. Ему наплевать на крыс, но он все-таки закинул ноги на тумбочку. Так удобнее. Спустя какое-то время увидел две красные точки, два тлеющих уголька перед собой. Как будто крыса сидела у него на животе. И даже почувствовал тяжесть, и тепло, и острую звериную вонь. Провел рукой, смахивая непрошеного гостя. Пустота. Зажег спичку. Ничего. Наверное, уснул. На часах без десяти восемь.
Студент встал, размял ноги. Минуту постоял, прислушиваясь. Натянул на голову шерстяной чулок с прорезями для глаз. Разложил оружие по карманам, повесил на плечо сумку с инструментом. Отпер дверь и вышел в коридор.
* * *
Все было договорено по минутам, но Короедов все равно вздрогнул, когда из темноты выступила фигура с головой темной и гладкой, как у Фантомаса.
— Ну что, отключил?
Короедов кивнул. Глаза в прорезях маски смотрели пристально, недоверчиво.
— Точно говорю… все отключил, — еще раз кивнул Короедов.
— Ладно. Сиди тут, поглядывай. Я быстро.
— Подожди. А как ты собираешься витрину… того, вскрывать? — Короедов облизнул губы. — Ты ж это… Не шуми только, да?..
Фигура поставила на стол клеенчатую сумку с ободранным боком, извлекла оттуда что-то вроде разводного ключа с закругленным лезвием на конце, сунула капитану под нос.
— Это алмазный резак. Ему что стекло, что дерево, что бетон — все по барабану. Тихо, без пыли и визгу.
И вот уже нет никого. Фигура растворилась в темноте. Короедов сидел не шелохнувшись. Он даже старался не думать, отключить все мысли, как радио от розетки. Но это было невозможно. Каждую секунду он боялся, ждал, что раздастся звон стекла, выстрел, крик, что угодно. Или вдруг спустится напарник со второго этажа…
На охранный пульт с отчетливым звуком упала и растеклась капля.
— Елки-палки…
Все лицо было в поту, словно он сидел в парилке. Короедов достал платок, вытерся. И тут в круге света от настольной лампы снова нарисовалась темноголовая фигура.
