– Удивлен? – Это вместо «привет». Это вместо всего и в отместку еще и сарказма сверху, горку – за то, что не отвечал мне и больше не появлялся в сети. Помахиваю в воздухе правой рукой, которую он тут же хватает и разворачивает к себе. Тыльной стороной. Пялится на мои ногти. Еще бы ему не пялиться! Я едва без пальцев не остался, когда мне их девчонки красили! Девчонки, к которым я сунулся с абсолютно безнадежной и глупой отмазкой про проигранный спор. Обещал освободить комнату, а той, что явно любит Саню, а еще больше любит пожрать, обещал устроить свидание с так и не явившимся в комнату, начинающим алкашом.

И, сука, я его удавлю, если не пойдет.

Своими же руками. Вот с этим маникюром.

– Ну, как бы это точнее… – Все вертит кисть, а после заглядывает в лицо. Отводит в сторону довольно длинную для мало-мальски подходящей для укладки челку и, не скрываясь, пялится в упор. О, конечно, тут тоже есть на что. Мне и в глаз-то ткнули всего два раза.

Как там было? Знакомьтесь – Лёха?

– Так устрою? Или я все еще не достаточно «твоя девушка»? – Приподнимаю нарисованную бровь и вытягиваю губы, как девчонки делают, перед поцелуем. Вытягиваю, улыбаюсь, а у самого глаз немного дергается и совершенно точно капля пота стекает по виску. Если сейчас ржать начнет или выгонит, то все, пиздец.

Не оправдал себя мой смелый шаг.

И тогда, реально, только вешаться останется. Можно на ебучих колготках, что так неебически давят, где давить не должно вообще. Но так, по крайней мере, можно не брить ноги, да тощие коленки в капронках – это пиздец. В черных, ноги просто кривые. Кривые и кривые – всем похуй.

Шерстяное платье прикрывает их почти до самых упомянутых колен, а ботинки, ненавистные мне, почти новые зимние ботинки, вполне тянут на унисекс. Пуховик только не в кассу, ну да его и снять можно. Все снять можно и прямо сейчас, если кое-кто, все еще порядком пришибленный, напиздел мне про друзей.

Но нет: когда, очухавшись, тянет за собой в квартиру, действительно вижу в узком коридоре разбросанные в беспорядке ботинки и сглатываю.

Вот тут – да. Вот тут, блять, страшно.

Но я же готов, правда? Кто я там сейчас? Люда? Люся? Лена?

Кто я там сейчас? Без сисек, угловатый и страшный, как чума египетская, в образе девчонки. Но ты же спрашивал! Ты хотел знать на что!

В квартире, к счастью, царит полный мрак и прилично надымлено. Но дым не противный сигаретный, а пахнет вишней или чем-то близким к ней.

Кальян вроде же, да?

Стаскивает с меня расстегнутый пуховик, терпеливо ждет, пока расшнуруюсь, и, взяв за локоть, тащит в комнату.

Кальян…

И я, уже было готовый зажмуриться и сбежать в ванную, чтобы засесть там предположительно до навсегда, выдыхаю.

Хотя бы потому, что всем присутствующим откровенно срать и на меня, и на то, как я выгляжу.

Два невнятного вида чувака азартно рубятся в «Мортал Комбат» и ни один из них даже не поворачивает головы.

Пара бутылок пива, ноут около дивана, крайне недовольный чужим присутствием рыжий монстр…

– Эй, черти, это… – начинает было мой почти официальный парень, но его тут же прерывают совершенно пустым и безразличным «ага». И все! Никаких тебе вопросов, ни единого взгляда! Ни-че-го! Чувствую себя так, словно меня только что круто на… бманули. Или даже не так. Раздели, поставили и не трахнули.

Утягивает за собой на диван, усаживает рядом, и я едва не сажусь как привык, поджав под себя ногу. Одернувшись, свожу коленки и скрещиваю руки на груди. На груди, которую можно использовать вместо бильярдного стола, к слову.

Смотрю на него так, как будто бы он мою почку продал, и получаю в ответ только такой же, как и на кухне, ехидный взгляд.

Вот же сучара, а.

– Ну? Как твое ничего? Соскучилась? – улыбается, а мне ему в зубы дать хочется. Первое удивление прошло, и сидит теперь, наслаждается вовсю. Глядит на меня, не отрываясь, и я даже начинаю краснеть в какой-то момент. Тупо чувствуя, как вспыхивают сначала щеки, а после и все остальное. Кажется, даже за ушами печет.

Желаю ему одними губами, без голоса, окурком подавиться и тут же вздрагиваю от неожиданности. Его чудовище, то самое, которое смотрело на меня как на содержимое своего лотка, вдруг спрыгнуло с подлокотника и забралось на колени. Теперь же с важным видом топчется и то и дело щекочет мое лицо своим пушистым хвостом.

Усаживается и бьет меня лапой по руке, когда пытаюсь осторожно погладить.

– Пальцы убери – укусит, – советует не менее озадаченный хозяин кота и тут же сам отводит мою руку. Подвигается ближе, коленом касается моего и по новой принимается изучать мои пальцы. Запекшуюся кровь около ногтевого ложа и неаккуратно обрезанную кутикулу, и будь я проклят, если не заставлю себя забыть, что это. – Больно было?

– Уж не больнее, чем в задницу еб… – Вспоминаю, что мы не одни, аккурат в момент, когда почти тишину нарушает недружный взрыв хохота.

Закусываю язык, несмотря на то что уже явно поздно, и гребаное ехидство проглатываю вместе с лезущей во все стороны кошачьей шерстью.

– А прикольная у тебя пассия. Где взял? – совершенно не отвлекаясь от экрана, спрашивает тот, что ближе к дивану, и я мысленно про себя называю его бритоголовым. Имен же мне никто не потрудился назвать.

Отмалчиваюсь, взглядом буравя явно большего, чем я еще вчера думал, придурка напротив, а он все никак не отпустит мою руку. Вертит ее и так и этак, то и дело сжимая пальцы. Понравилось ему, что ли?

– Да тут, неподалеку. Учится еще.

– А… Все старыми тропами ходишь? Посадят когда-нибудь.

– В этот раз мне ничего не грозит.

Вспоминаю его вопрос о возрасте и кошусь на кошачье ухо. Замечает это и с усмешкой добавляет:

– Ну, почти.

Совершенно безличный кивок в ответ – и снова тишина. Второй парень с джойстиком вообще никаких признаков жизни не подает, разве что только пальцы его движутся как-то слишком быстро. По уши в игре.

«Господин» наклоняется вниз, ставит бук на свои колени, утыкается в него минуты на две и включает музыку. Достаточно громко, чтобы просто для фона.

Потеряв всякий интерес, отставляет в сторону. Краем глаза успеваю заметить значок ВК и кучу непрочитанных сообщений.

И мое, наверное, потерялось в числе прочих. И как раз в этот момент в коридоре, в кармане куртки, оживает телефон. Одинокий звуковой сигнал извещает о новой смс-ке или одном из оживших мессенджеров.

– Посмотришь? – тут же предлагает мне этот на «В», имя которого нельзя называть, и я только отрицательно мотаю головой. Рот больше открывать не хочется вовсе.

Ну его, помолчу лучше. Да и голос у меня далеко не самый мелодичный – странно, но только сейчас об этом подумал.

– Пить будешь?

Демонстративно закатываю глаза и качаю головой снова. Ага. Да. Только нажраться мне не хватало. Залить чужое платье, смазать все это дерьмо на лице. Начать на него орать или обижаться. Не, спасибо. Бросит еще… до того, как мы начнем нормально встречаться.

– Ну тогда, может, хоть чайник себе поставишь?

Вот тут киваю и с готовностью вскакиваю на ноги, едва не запутавшись в непривычно узком платье. Нет, для девчонок, может, оно нормальное, а для меня, привыкшего к широкому шагу и джинсам, просто кошмар.

Да еще и эти ужасные колготки. Ужасные, ужасные, ужасные.

Вообще тихо тут у них. Я, признаться, ожидал чего-то более… трешового? А у них реально скучные взрослые посиделки с приставкой и всего шестью бутылками пива на троих.

Или им просто встретиться и помолчать хочется?

Сворачиваю в коридор, весь в своих мыслях и кошачьей шерсти, и до кухонной распахнутой двери не дохожу каких-то полметра.

Перехватывают за запястье, тащат назад, но не в комнату, а к входной двери.

– Эй…

Приставляет палец к моим губам и тут же, воровато улыбнувшись, обхватывает мое лицо второй ладонью. Прижимает ее к линии челюсти и большим пальцем проводит по щеке. Быстро, смазанно, украдкой.

Наступает еще, не глядя распинывая чужую обувь. Вжимает спиной в деревянную облицовку, едва не насадив боком на торчащий в замке ключ, и наклоняется.