Любим, который замыкал ход, обогнал подругу и зашагал прямо по траве, рядом с принцем.

– Пускай Дэния отдохнёт, отсюда могу и я продолжить. Чтобы появиться в Обинхоре, космач выбрал хороший день – начало ярмарки. Купцы приехали за тысячу вёрст, аж из самого Валга⁸. Торговать краба-пескуна, – он сморщился, понимая, что выдаёт лишние подробности, – просто вышел на площадь и стал городить невесть что, дескать мы разгневали Творцов, и теперь нас пожрёт огонь. Многие смеялись, но большинство отошло подальше, просто чтобы не стоять рядом. Потом, кто-то в шутку крикнул «почему это нас?» и Алкис ответил, что мы приняли тело дракона, помогли его убийцам, и конец возвестят уста Пророка. Сказал, что Создатель покинет своих детей.

Спутники вышли на вершину крутого холма, увенчанного десятком низкорослых, кривых деревьев, словно макушка лысеющего – последними волосами, и Любим замолчал, восстанавливая дыхание.

Заметив это, Грэгор объявил короткий привал, чтобы осмотреться, и направился к изогнутой подковой берёзе, за которой начиналась осыпь камней с южной стороны. Отсюда и до самого подножья всё было видно, как на ладони. Величественная громада вулкана была так близко, что вытеснила из поля зрения детали пейзажа, заставляя сердце трепыхаться в груди, как брошенную на берег рыбу. Немного восточнее, тянули к облакам свои пальцы островерхие шпили, венчающие полукруглые крылья белоснежного храма, уютно примостившегося на ровной площадке. А рядом, онемевшими паломниками толпились хозяйственные постройки, между которыми, точно морок, колыхались тысячи людей. Некоторые из них двигались, участвуя в переноске подношений к дверям, другие просто сидели на земле, охваченные трепетом минуты. Грэгор со вздохом отвернулся.

Он хотел вернуться к остальным, чтобы обсудить план дальнейших действий. Или хотя бы узнать, какие надежды возлагают на вылазку их с Каяной спутники, но земля ушла из-под ног, заставив его лёгкие прыгнуть к горлу. В последний момент принц ухватился за гибкую ветку, которая треснула, но удержала его вес, и не скатился вниз.

Однако не успел он даже выругаться, как землю сотряс второй толчок, за которым последовал грохот, раздирающий барабанные перепонки.

На сей раз, ветка осталась у Грэгора в руке, и он поехал вниз, тщетно пытаясь устоять на ногах. Когда отплёвываясь от пыли, он поднял голову, в ушах всё ещё стоял отчаянный крик Дэнии.

***

Оскальзываясь и падая, мужчина добежал до вершины холма, где храмовница сидела на коленях, закрыв лицо ладонями и сотрясаясь от рыданий. Любим держал подругу за плечо, его грубое, обветренное лицо побледнело, а нижняя челюсть ритмично двигалась, точно перемалывала горсть камней в пыль.

Каяна стояла чуть поодаль, обхватил себя руками. Поймав вопросительный взгляд принца, она покачала головой, обозначая, что с ней всё хорошо. И он, чувствуя, как в желудке ширится сосущая жилы воронка, обернулся, дабы увидеть то, что уже давно грозило обезумевшему городу: почерневшее от пепла небо, столбы дыма, вырывающиеся из щелей в каменном теле горы и языки огня, обманчиво неторопливо ползущие вниз, туда, где толпились возле храма жители Обинхора.

Грэгор принудил себя отвести глаза от страшной картины.

– Нужно бежать! Сейчас, немедленно! – он склонился над Дэнией и тряхнул её с такой силой, что голова храмовницы запрокинулась.

Любим, ожил, точно кто-то повернул невидимый рычаг в его голове. Издав дикий рёв, он кинулся на обидчика, целясь кулаком в его висок. На счастье, принц не только увидел замах боковым зрением, но и привычно почуял угрозу. Тело само ушло вниз и в сторону, а ладонь метнулась вперёд, чтобы ударить противника в солнечное сплетение.

Мужчина захрипел и согнулся пополам.

– Любим, слушай меня! Вы умрёте. Оба. Тем, кто внизу, не помочь, – Грэгор говорил отрывисто, пытаясь восстановить дыхание, – либо космач сотворит чудо, как и обещал, либо нет.

– Уходите! Оставьте нас одних! – Крик Дэнии был полон такой беспомощной злобы, что принц отступил назад, к обрыву.

Внизу царил хаос. Большая часть толпы ринулась по дороге к городу, не пройдя испытание верой. Люди спотыкались, падали и топтали друг друга, а в душном воздухе далеко разносились их крики. Другие, те, кто остался верен Алкису, остались на месте и жались плотнее к дверям храма.

– Идём, – Каяна сомкнула прохладные пальцы на запястье Грэгора и настойчиво потянула его к деревьям.

Бросив последний взгляд на Любима, который, позабыв о драке, опустился рядом с подругой на землю, мужчина криво усмехнулся и позволил криеллке увести себя с места событий.

***

Группа бунтарей Обинхора дожидалась их на той же площади, где была оставлена. Когда вслед за Каяной Грэгор вышел из пресловутой осины, первым, на чем остановился его взгляд, был Гром, сидящий подле крыльца таверны. Мальчик бросал камушки в ползущего мимо жука, заставляя его то и дело менять направление. Остальные, по всей видимости, дожидались вестей внутри, ни одного намёка на торопливые сборы или готовность к немедленному бегству, только ветер, неспешно раскачивающий вывеску и роняющий на опустевший город крупные серые хлопья.

Принц громко выругался, покорность обстоятельствам, которую с удручающей последовательностью демонстрировали ему жители Земель Вольных, с каждой минутой раздражала всё больше. Услышав знакомый голос, Гром поднял голову и мигом, как могут лишь дети, вскочив на ноги, бросился им навстречу.

– Почему вы здесь? Вы должны были уже двигаться к Валту!

– Дядя Налим нас не дождался. Ушёл, и лошадей нет, – на ходу сообщил мальчик, – Голова говорит, что у него в штанах тепло стало, вот и бросил всех, – «гонец» остановился и вытер пыльным рукавом нос.

Не дослушав до конца, Грэгор побежал к таверне. Каяна и Гром последовали за ним. Стараясь не оборачиваться и не думать о том, что в любую минуту всё может закончиться, принц миновал печальный остов помоста, и, поднявшись на крыльцо, с такой силой толкнул дверь, что та едва не треснула от удара о стену.

– Вернулись! – пьяным голосом возвестил хромой голова, снимая ноги со стола, – Эй, народ, они вернулись!

– А Любим с Дэнией где? – обернулась его жена, вытирая руки о подол.

– Остались у вулкана, прямо как вы здесь! – Грэгор уже не пытался говорить мягче или подбирать слова. Ему хотелось свернуть шею горе мыслителю, оставленному за главного.

– Ээ, теперь-то уже что! – мужик выразительно махнул рукой и, задев кружку, проследил за кратким полётом оной к полу, – Слыхали, наверное. Мы Грома отправили к реке, а Налима и след простыл. Детей не пожалел, паскуда.

– А ты вот пожалел? – со злобой процедил принц.

В два шага преодолев разделяющее его и хромого расстояние, он рывком стащил того со стула, игнорирую протестующие возгласы женщин. Голова грузно упал на пол, его лицо покраснело от недостатка воздуха, перекрытого воротом рубахи, которую держал Грэгор. Мужчина попытался принять более удобное положение, уцепившись рукой за ремень обидчика, но принц лишь брезгливо поморщился и, сверху вниз ударил его кулаком в лицо.

После того, как мужчина отпустил ворот хромого, тот застонал и повалился навзничь мешком картошки. К нему тут же подскочила жена и, жалобно причитая, стала вытирать подтёки крови, струившейся к подбородку.

– Какие есть варианты? – Грэгор сделал несколько оборотов кистью, потирая одну руку другой.

– Можно бежать к болоту, но мы не успеем, – подала голос бледная Мальва.

– Поясни! – принц внимательно посмотрел на девушку.

– Там, где дорога к Валту, местность ровная, Пророк догонит, – она судорожно сглотнула, – а болота лежат за отрогом гор.

– Перевал есть? – живо заинтересовался мужчина.

Собеседница молча кивнула.

– Почему она не может перенести нас в безопасное место? – Вольн кивком указал на Высшую, сжимая спинку стула так крепко, что побелели костяшки пальцев.