Ветер гнал по мостовой первые листья, трепал полотнище флага, раскачивал где-то незакреплённую ставню, создавая единственный живой звук. Низкие тучи ползли на восток, угрожая пролиться затяжным дождём.

Дочь Илдариона нерешительно оглянулась по сторонам, кожей чувствуя, как вокруг бродят остатки мощной силы, делавшей город ещё более тревожным. Умышленно неторопливо пройдясь вокруг бывшего помоста, дабы освоиться, она встретилась глазами с большим серым котом без уха, сидевшим прямо на остове свиной туши и выгрызавшим из неё последние куски. Кот равнодушно выпрямился и, облизнувшись, гордо вернулся к трапезе. Однако его безразличие к любым невзгодам мира каким-то образом успокоило Каяну.

Набрав полную грудь прогорклого воздуха, она раскинула руки в стороны и нетвёрдым, но понемногу крепнущим голосом, завела песнь поиска. Мелодия отражалась от каменных стен и слепых окон, растекалась по улицам, подхваченная холодным вихрем. Криеллка постепенно забыла где находится, погрузившись в мир энергии, и перед ней всё более отчётливо светилась одна из его бесчисленных нитей.

К реальности девушку вернул громкий и требовательный окрик.

– Эй! Ты кто такая? Отвечай!

Открыв глаза, Высшая увидела не одного, а целый десяток людей, вышедших на площадь с другого конца. Мужчины, женщины, даже пара детей – растрёпанный мальчик, лет десяти, держал за руку курносую малютку. Все они смотрели на незнакомку с опасливым интересом, но без открытого страха. Впереди же, будто намереваясь при необходимости заслонить остальных грудью, размашисто шагал ещё не старый, мускулистый человек с крупными, точно рублёными, чертами лица. Переложив тисовый лук из одной руки в другую, он остановился и снова крикнул: «Эй!»

– Подожди, Любим! – женщина в одеждах храма, с глубокой складкой на лбу, догнала защитника и легонько дотронулась до его плеча, – Она маг. Это не просто песня, дай минутку, чтобы правильно оборвать.

Тот, к кому была обращена просьба, отрывисто кивнул, не выказав протеста. Каяна изменила тональность, отпуская драгоценную нить, и, замолчав, начала разглядывать обветренные лица.

– Кто ты и что делаешь здесь? – повторил мужчина тише, убедившись, что незнакомка ведёт себя мирно.

– Я криелл земли, вы зовёте нас Высшими, – девушка тоже не ощутила значимой угрозы от группы изгоев, но вела себя осторожно, памятуя о странностях Обинхора.

Люди зашевелились, указуя на Каяну и переговариваясь так, словно предмет разговора не мог их слышать. Молодая особа с пышными, кучерявыми волосами намертво ухватилась за локоть своего долговязого спутника, глядя на него снизу-вверх полными восторга глазами, а он радостно и немного снисходительно улыбнулся в ответ, накрыв её руку своей. Хромой, седеющий мужчина, опирающийся на гладкую, изогнутую сверху палку, склонился к своему худощавому соседу, который шептал так, что его усы-щётки двигались, как чудная многоножка.

– Это она! – мальчик, до этого спокойно стоявший позади взрослых, просиял и наставил на Каяну палец, тряся рукой от нетерпения, – Она появилась из праздничного дерева и назвалась творцом!

– Ну-ка уймитесь! – рявкнул сразу на всех Любим, – Ты прости, но мы о Высших только по байкам слыхали.

– Я знаю, – девушка постаралась улыбнуться.

– Почему ты здесь? – храмовница вела себя тише остальных, однако, была скованной и уставшей, а боль, шедшая от неё волнами, отдавалась у криеллки в подвздошье.

– Слишком долго рассказывать, – Каяна уклончиво сменила тему, – мы с другом хотели помочь вам спасти хоть кого-то.

– Он тоже из ваших? – собеседник запустил руку под волосы, перевязанные тонкими кожаными шнурками, и потёр шею.

– Нет, он человек.

– И так бывает? – Любим хорохорился, изо всех сил делая вид, что даже встреча с ракхом была бы для него пустяком.

– Нельзя спасти тех, кто этого не хочет, – с горечью перебила его спутница, – меня зовут Дэния.

– Каяна, – помедлив, назвалась девушка, – Что произошло с горожанами?

– Слишком долго рассказывать, – сплюнул на землю мужчина, – Гром, куда чужака бросили?

Мальчишка, не выпуская из рук ладошку сестры, подошёл ближе к «вожаку» и указал на дом из красного камня.

– Вольн, сходи-ка со мной, – уже на ходу бросил он молодому парню в кожаном доспехе, и тот полубегом двинулся следом.

***

Спустя десяток минут, проведённых в полной тишине, окружённая беззастенчиво разглядывающими её людьми, Каяна увидела, как дверь, за которой скрылись добровольцы, распахнулась вновь, и мужчины вывели прикрывающего ладонью глаза принца.

Он, пошатываясь, следовал за ними и, дойдя до остальных «бунтарей», криво улыбнулся Высшей.

– Всё-таки нашла способ меня вытащить? Боюсь, что расплатиться с тобой за всё, мне уже до конца жизни не удастся.

– Это мелочь, – девушка отвела взгляд и почувствовала, как горят щёки, но Грэгор, кажется, ничего и не заметил.

– Помнишь меня? – без обиняков спросил Любим, принимая от храмовницы свой лук.

– Ты меня плечом боднул вчера, на площади, – ответил мужчина, приглядываясь к его лицу внимательнее.

– Да, – собеседник поморщился, – думал, ты отреагируешь как-то, за мной пойдёшь. Хотел предупредить, что чужим тут опасно.

– Нужно было толкнуть ещё разок, – посоветовал Грэгор, пожимая протянутую руку.

– Может уйдём с улицы. Здесь никого нет, и всё же…– Дэния тревожно озиралась по сторонам, вздрагивая при любом шорохе.

Любим согласно кивнул и, призывно махнув рукой, повёл группу к таверне, над которой висела доска с украшенной завитками надписью: «Вотчина Пророка».

Очевидно, заведение совсем недавно процветало: узкое здание, выкрашенное, вопреки названию, зелёной краской, аккуратные наличники на окнах, гостеприимно распахнутая прямо на площадь дверь. У порога бунтари расступились, пропуская детей и женщин, в том числе Каяну, решившую не возражать чужим традициям, первыми.

Внутри было темно и пусто, словно хозяева покинули это место уже давно. Однако люди сразу же начали деловито обустраиваться: пышноволосая девушка и энергичная жена хромого отправились на поиски еды в погреб, подозрительно быстро найдя туда дорогу. Вольн и долговязый сдвигали столы.

Высшая опустилась на край лавки с изогнутыми ножками, чтобы не мешать, и когда Любим, пристроив другую такую же рядом, начал хлопать себя по животу, не решаясь видимо начать разговор, задала вопрос, который давно вертелся на языке:

– Почему вы не бежите?

– Эх, – мужчина крякнул, присаживаясь на почтительном отдалении.

– Среди тех, кто ушёл к Пророку, наши родные и друзья, – с укором посмотрела на гостью Дэния.

– Неужели они верят ему больше, чем вам?

– Ты про Алкиса? – храмовница нервно растёрла пальцем едва заметную царапину на столешнице, – он так заморочил всем головы, что целый город стал похож на стадо коров! Двое моих сыновей отправились к вулкану, даже не простившись.

– По правде, так не весь, – Любим виновато скосил глаза на подругу, – те, у кого была голова на плечах, удочки смотали, едва только началось всё. Нас тоже звали.

– Ещё не поздно, – Грэгор кивнул на детей, притихших в уголке, – не себя, так их вот спасти.

Повисла тяжёлая пауза. Каяна задумчиво наблюдала, как женщины сноровисто расставляют добытую снедь.

– Ты прав, – наконец ответил мужчина, поднимая голову, – теперь уже точно тянуть страшно. У нас всё давно готово. Лошади и вещи в моей рыбацкой сараюшке у реки. Сейчас их купец сторожит. Его это племяшки.

– А где их мать? – криеллка поняла, что не хочет знать ответ, ещё до того, как он прозвучал.

– Ушла с Алкисом. Брат Налима хотел забрать малышню, когда уезжал, да только они нам устроили битву! Хотели силком их волочь, так они брыкаться и кусаться, Гром меня до крови цапнул, – Любим задрал рукав и показал отметины, – потом из обоза выскочили, и дёру.

Мальчишка в своём углу насторожился, точно собирался, если будет нужно, опять устроить побег, и крепче прижал к себе сестру, но мужчина только вздохнул, не обратив на него внимания.