Держа в руке очень странный меч – полупрозрачный, как будто бы даже ненастоящий – эльфийка сурово командует своему противнику: «Контратака! Контроль клинка! В сторону! Резче!». Ее визави, светловолосый эльф, старательно подчиняется этим командам – и вдруг его полупрозрачный меч пропадает. В ладони остается лишь рукоять.

- Пожалуй… на сегодня хватит, - устало выдыхает эльф знакомым голосом. – Благодарю вас, рыцарь-чародей.

- Вы делаете успехи, - без тени улыбки отвечает эльфийка, и у нее в руке тоже остается только рукоять от меча. – Жду вас завтра в это же время, рыцарь-чародей.

Она уходит, на ходу быстро кивнув Жозефине, и до той наконец доходит: это же одна из магов, собиравшихся обучать Инквизитора своему искусству. Выходит, это сражение магическими клинками? Что ж… в любом случае, это производит впечатление.

Инквизитор – а это, без сомнения, он – снова создает клинок из магии и делает резкий взмах. Затем утомленно вздыхает и качает головой.

- Этим я разве что удивлю врага, - печально констатирует эльф, и его клинок снова исчезает.

- Позволю себе не согласиться.

Фарель вздрагивает и оборачивается на голос антиванки. Его волосы взмокли от пота, ворот дублета небрежно расстегнут, на левой ладони несколько неглубоких шрамов – именно так юные Жозефина и Иветта представляли себе отважных пиратов, готовых похитить их и бесцеремонно увезти на край света.

Леди Монтилье еле сдерживает мечтательный вздох.

- Жозефина? – удивленно выдыхает Инквизитор. – Вы… наблюдали за мной?

- Я только что подошла. Вас это смущает?

- Нет, только… я не уверен, что тут есть на что смотреть. – Долиец окидывает свежую россыпь шрамов на своей ладони печальным взглядом. – Я ведь не Кассандра и не умею как следует обращаться с мечом. Тут нужны годы тренировок…

- У вас совсем неплохо получается, - ободряюще улыбается Жозефина. – Но… позволю себе поинтересоваться: это какое-то особое оружие? Я видела, что ваш клинок просто исчез…

- Ах, вы об этом. – Инквизитор демонстрирует ей блестящую рукоять с синеватым отливом. – Это призванный клинок. Он создан из чистой магии. Сейчас он будет немного слабее, чем обычно – я еще не успел толком восстановить силы; но для демонстрации подойдет.

Загадочные слова заклинания порождают немыслимое: из рукояти само собой в мгновение ока появляется полупрозрачное сверкающее лезвие.

- Милосердная Андрасте! – восклицает антиванка и порывается прикоснуться к клинку, но долиец предупреждает ее:

- Осторожно, он даже сейчас довольно острый.

Леди Монтилье все же слишком любопытна, чтобы не потрогать пальцем обух загадочного меча. На ощупь магическое лезвие вполне осязаемо.

- Это потрясающе, - восхищенно говорит Жозефина. – Я слышала о рыцарях-чародеях, но мне никогда не доводилось видеть их вживую – и уж тем более в бою.

- Леди Вивьен впечатляюще смотрится на поле боя, - соглашается Фарель и сокрушенно прибавляет: - Но вот показать мне пару приемов, увы, она не согласилась. Я ей не слишком симпатичен.

- Возможно, она просто еще не присмотрелась к вам, - не задумываясь, выпаливает антиванка в ответ на эту обезоруживающую откровенность – и только, сказав эти слова, понимает их явную фривольность.

К счастью, долиец не мадам Меприз и не собирается распекать ее за такую формулировку.

- Вы сейчас не заняты, Жозефина? – осторожно интересуется он. На щеках его проступает легкий румянец.

- Думаю, нет. – Леди Монтилье клянет себя: назвать его «милордом» уже как-то не поворачивается язык, но звать Инквизитора по имени все еще непривычно.

- Вы не откажетесь немного прогуляться со мной?

- Я… – Теперь, кажется, румянец начинает проступать и на щеках Жозефины. – Думаю, это замечательное предложение.

Инквизитор закрепляет рукоять меча на поясе и хочет было подать руку антиванке, но, увидев кого-то, сдерживается. Леди Монтилье смотрит в том же направлении и видит весело ухмыляющуюся Сэру.

- В Скайхолде ни от кого не спрячешься, - тихо и с оттенком недовольства произносит Фарель.

- К сожалению, таков весь мир, - вздыхает Жозефина. – Когда вы отправитесь на бал в Зимний дворец и увидите орлесианский двор своими глазами, вы поймете, что за вами всегда пристально наблюдают.

- Милостивая Силейз! – Долиец едва заметно вздрагивает. – Прошу вас, Жозефина, не напоминайте мне об этом. Лелиана сказала, что до посещения мирных переговоров мне надо вызубрить наизусть все правила орлесианского этикета – и что это куда сложнее, чем расправиться с прорвой демонов.

- Не беспокойтесь, Фарель. Я… мы будем рады вам помочь.

Инквизитор смотрит на нее немного недоверчиво – и в то же время с радостью.

- Спасибо.

Руку ей он все же подает, и они направляются обратно в замок.

- Надеюсь, Лелиана не слишком запугала вас? – с улыбкой осведомляется антиванка. Фарель медлит с ответом.

- Как сказать, - наконец отвечает он. – Честно говоря, я с трудом представляю себя на торжественном приеме. Когда я посетил вечер леди Вивьен, она поспешила сразу изолировать меня от прочих гостей и поговорить о деле. На этом моя светская жизнь в Орлее, собственно, и закончилась.

Леди Монтилье тихонько смеется.

- Вы себя недооцениваете. На наших гостей вы производите хорошее впечатление.

- Видимо, потому, что я по возможности стараюсь молчать и слушать других.

- И это – очень ценное качество, ведь…

Внезапно перед ними словно из-под земли вырастает Лелиана. Инквизитор съеживается под ее грозным взглядом.

- Вижу, ты решила немного отдохнуть, Жози? – интересуется орлесианка.

- Э… да. – Жозефине становится неловко в присутствии подруги, не упускающей взглядом ни единой мелочи. – Ты… что-то хотела у меня спросить?

- Не у тебя, Жози. – Взгляд тайного канцлера становится еще более грозным. – Хотела уточнить, Инквизитор: вы поразмыслили над моим последним отчетом?

- Да, - отводя взгляд, отвечает долиец. – Он был весьма… доходчив.

- Надеюсь, что так.

Антиванка слишком хорошо знает Лелиану и без труда догадывается, что предмет разговора имеет к леди Монтилье самое прямое отношение. И дуется на подругу за то, что та позволяет себе так общаться с Инквизитором.

- Я полагаю, Лелиана, что в разумности милорда Инквизитора сомневаться нет нужды, - строго произносит Жозефина.

- Я и не сомневалась, Жози.

- Возможно, мне лучше оставить вас вдвоем? – с надеждой интересуется Фарель, пытаясь ускользнуть от взгляда орлесианки. Та наконец улыбается:

- Нет-нет. Дело совсем не срочное. Думаю, ваш разговор куда важнее.

Церемонно кивнув долийцу на прощание, она уходит.

- Что это с Лелианой? – не выдерживает антиванка, как только они доходят до внутреннего дворика с садом. – Она не затаила на вас обиду?

Инквизитор старательно отворачивается.

- Все в порядке?

- Да, все в порядке. Давайте… сменим тему, если можно.

Леди Монтилье окончательно укрепляется в мысли, что именно она была предметом разговора. И что Лелиану надо будет строго отчитать.

- Я вынуждена настоять на том, чтобы вы мне все рассказали, Фарель, - говорит она, осторожно прикасаясь к его ладони. – Я знаю Лелиану и ее… бесцеремонность в некоторых вопросах.

Долиец смотрит на нее безо всякой уверенности, наконец кивает и уводит антиванку в укромный уголок.

- Мне не хотелось бы говорить об этом, - бормочет он, - но Лелиана недавно сделала мне… серьезное предупреждение.

- Касательно чего?

- Касательно… вас. Она опасалась, что я могу… обойтись с вами неподобающим образом.

Если Сэра от волнения начинала ругаться последними словами, то Инквизитор, наоборот, начинал выражаться очень дипломатично и путано. «Болтаешь, как Жозефина», однажды пошутил Железный Бык.

Самой Жозефине, впрочем, сейчас ни капельки не смешно.

- То есть? О чем вообще речь, милорд?

- У вас очень хорошая подруга, Жозефина, - ни к селу ни к городу прибавляет Фарель, нервно разминая ладони. – Она так заботится о вас. Хорошие друзья – это настоящее сокровище…