Мила вскрикнула и тут же натянула одеяло по самую макушку. Вчерашний день снова навалился на нее во всей красе. Ночь, тишина, тяжелые шаги, дверь ратуши, слетающая с петель, неистовое пламя свечей, детский плач… И чудовище в черных доспехах, тянущее к Миле огромную когтистую лапу.

– Ты вообще собираешься завтракать? – поинтересовалось чудовище.

Наверное, сам Черный Рыцарь питался лишь сырой плотью детишек… но аромат, пробивавшийся даже сквозь меховое одеяло, щекотал ноздри и заставлял желудок предательски урчать. Что бы ни шкворчало на сковородке рядом, пахло оно чудесно. Мила чуть высунулась наружу – Черный Рыцарь как раз снимал лакомство с небольшого костерка.

– Поешь, – позвал он. – Я не собираюсь оставаться здесь на целый день.

Мила тихонько заплакала. Уже совсем скоро Черный Рыцарь отправится в путь и заберет ее с собой, увозя все дальше от родных Верховин. Сколько они вообще успели проехать, пока она спала? Десять верст? Двадцать? Конь, способный поднять седока в черных доспехах, наверняка одержим Дьяволом и может скакать без устали хоть всю ночь. И теперь Мила больше никогда не увидит ни Матушку Яну, ни Марту, ни Анну – вообще никого! И ей придется быть послушной игрушкой – она ведь обещала. Чтобы спасти тех, кто отдал ее в награду чудовищу.

– Не хочу, – всхлипнула Мила. – Я этого не заслужила!

– С этим пока не поспоришь, – отозвался Черный Рыцарь. – Но если не поешь, через пару часов начнешь валиться с коня.

Он про завтрак?! Мила снова зарыдала и зарылась в постель. Лучше умереть, чем принять хоть кусочек из рук Нечистого.

Впрочем, хватило ее ненадолго. Сердце обливалось кровью, но желудок, похоже, уже смирился с неизбежным и настойчиво требовал пищи. Презирая себя за безволие, Мила стянула одеяло с лица.

– Что там такое?

– Мать, жареная в собственных детях.

– Что?! – вздрогнула Мила.

– Яичница с вяленой курятиной. – Черный Рыцарь усмехнулся и снова взялся за сковородку. – А чем, по-твоему, я должен завтракать? Непорочными девами?

Мила дернулась назад. При свете дня и без доспехов ее новоявленный господин больше не выглядел порождением Тьмы, но два ряда крепких белых зубов вполне годились, чтобы впиться в беззащитное девичье тело. За ночь щеки Черного Рыцаря успела покрыть густая щетина. Но разве у оживших покойников растет борода?..

– Благодарю, мой господин, – пискнула Мила, старясь принять сковородку так, чтобы ненароком не коснуться Черного Рыцаря.

– Дьявол… – пробормотал тот. – Да хватит уже!

Он вдруг протянул руку и крепко сжал ее запястье. Мила взвизгнула, рванулась, но Черный Рыцарь держал крепко. Пальцы у него оказались будто выкованные из железа. Но теплые.

– Перестань верещать. – Черный Рыцарь прижал ладонь Милы к широкой груди. – Вот, чувствуешь?

Под грубой тканью рубахи билось сердце. Спокойно, размеренно – раз, два, три. Мила замерла и прислушалась. Нет, никакой ошибки. Черный Рыцарь дышал. На смену страху постепенно приходило что-то другое. Мужчина – и так близко! Конечно, Мила танцевала с юношами из Верховин или из соседних деревень на Майское Древо уже не первый год, но это было… что-то другое. Не такое, как сейчас.

– Простите меня, мой господин, – прошептала она.

– И почему старики рассказывают про нас всякую чушь? – Черный Рыцарь вздохнул и покачал головой. – Я что, похож на ходячий труп?

– Нет, мой господин…

– Ну, уже что-то. Кстати, я собираюсь искупаться. Составишь мне компанию?

Мила только сейчас обратила внимание, что они остановились на ночевку недалеко от узенькой речки. Наверное, это Вишенева – только самый исток. Значит, Верховины не так уж и далеко, десять верст вниз по течению. Там можно купаться, но здесь, почти у самых гор, вода ледяная даже летом. Он что, и холода не боится?..

– Ой! – Мила отвернулась и почувствовала, как ее щеки запылали. – Простите меня, господин!

Пока она разглядывала искрившуюся внизу среди деревьев Вишиневу, Черный Рыцарь уже успел раздеться.

– Прекрати все время извиняться, – проворчал он, поворачиваясь спиной. – Ты что, никогда мужчин не видела?

Конечно, Мила видела. Но Верховинах не принято купаться без подштанников… И там нет никого похожего на этого Черного Рыцаря. Когда он плюхнулся в воду, Мила все-таки решилась немного подглядеть. Зрелище выходило приятное – разумеется, если не вспоминать вчерашнее. Но сейчас думать о плохом почему-то совсем не хотелось. Вкусная еда, солнце, речка… и мужчина в речке. Черный Рыцарь стоял по пояс в воде и растирал лицо ладонями. Отсюда Мила не видела его страшных глаз, и он казался ей самым обычным человеком. Еще молодым – едва ли старше тридцати зим – но уже давно вышедшим из юношеского возраста. Под загорелой кожей перекатывались мускулы – такие руки бывают только у крепких зрелых мужчин. Разворотом плеч Черный Рыцарь немногим уступал Дани, но в поясе казался чуть ли не втрое меньше здоровяка-лесоруба. Когда он закончил умываться, Мила снова уставилась в сковородку и старательно делала вид, что даже не смотрела в его сторону. Впрочем, не смотреть было сложно…

– Ты искупаешься?

Черный Рыцарь откинул со лба мокрые волосы, и по его плечам покатились переливающиеся на солнце капельки. Вода стекала вниз по груди, животу… и дальше. Мила снова вспыхнула и заставила себя заглянуть ему в глаза. Странно, но они тоже изменились – остались темными, как ночь, но теперь из них исчезло обжигающее черное пламя.

– Купаться?.. – жалобно переспросила Мила. – Вода, наверное, ужасно холодная…

– Ничего особенного. – Черный Рыцарь сложил руки на груди. – Может, мне стоит просто тебе приказать?

– Как вам будет угодно, мой господин. – Мила опустила глаза. – Но могу я хотя бы просить вас…

– Не подглядывать? – Черный Рыцарь запрокинул голову и расхохотался. – Дьявол… Ступай сейчас же. И не бойся – я уже и так видел достаточно тощих девок.

* * *

Ричард уже успел натянуть штаны, свернуть постель, закинуть ее на спину Келпи и затушить костер, а Мила все еще не вернулась. Наверняка ушла вдоль берега на полтора-два ярда – чтобы он уж точно не увидел. Вряд ли девчонке хватит смелости удрать. Да даже если и так – куда она денется? До ближайшей нормальной дороги почти три мили, а в лесу она быстро устанет. Так что причины проверять нет. Совсем нет. Ни единой.

– Дьявол… – пробормотал Ричард, пиная сапогом остывающие головешки.

Еще несколько мгновений он переминался с ноги на ногу, а потом тряхнул головой и развернулся. Пройдя половину ярда, Ричард замедлил шаг и начал ступать осторожнее – так, чтобы ни одна веточка не хрустнула. Почему-то старый охотничий прием на этот раз давался с трудом. Не хватало терпения – хотелось ускориться, двигаться быстрее. Словно Ричарду действительно было куда торопиться.

– Да чтоб тебя. – Он присел на корточки и осторожно отодвинул рукой ветку ивы. – Куда забралась?..

Впрочем, место для купания Мила нашла подходящее. Там, наверху, дно было сплошь покрыто острыми камнями, а здесь река чуть изгибалась и подмывала берег, оставляя полоску песка в несколько футов шириной. Мила еще не успела забраться в воду – только распускала тесемки платья. Когда-то зеленого – такого же, как ее глаза, но уже давно безнадежно вытертого и вылинявшего. У сироты из небогатой деревни едва ли были деньги на хорошие наряды – да и вообще в Верховинах все девки одевались просто. И все были будто на одно лицо – светловолосые, крепкие, загорелые и острые на язык. Но Мила отличалась от них.

Зеленые глаза. Волосы темные, но не черные – когда она поворачивала голову, в ее шевелюре едва заметно поблескивали рыжие искорки. Ее лицо и руки за лето успели чуть потемнеть от солнца, но под платьем, которое Мила спускала с плеч, кожа оказалась совсем белой, будто выточенной из мрамора. В одежде девчонка выглядела совсем худенькой, но сейчас перед Ричардом появлялась женщина, уже вступившая в пору зрелости. И откуда только взялись крепкие бедра и такая грудь? Ее едва ли можно было бы назвать большой, но уж точно не плоская, приподнятая, с затвердевшими от холода маленькими розовыми сосками.