— Зачем?..

— Они нас боятся, неужели не ясно, тормоз? — Рейвен, сидящая за рулем, вновь выглядит миловидной блондинкой. Она одета в военную форму, на ее поясе оружие, он ощущает маленький пистолет у нее под мышкой и нож на щиколотке. — Их цель — истребить всех мутантов, чтобы удержать власть в своих жалких человеческих ручонках.

— Ты, кажется, не питаешь особой любви к человеческой расе, не так ли?

Эрик не то чтобы не понимает девушку, чья естественная форма навряд ли вызывает восторг и расположение окружающих. Но еще вчера он был на восемьдесят процентов человек и лишь на двадцать — предположительно мутантом.

— Любить тех, кто создал проект мирового масштаба такого уровня секретности, что ты даже не увидишь, если у тебя на глазах расстреляют толпу невинных детей лишь за наличие у них гена Х? Тех, кто использует других мутантов в своих поганых целях? Тех, кто заставляет меня и моих собратьев прятаться по углам, шарахаясь от каждого шороха?

— Правительство — не все человечество. Каждый должен иметь шанс самостоятельно выбрать сторону: жить вместе с мутантами или быть против нас.

Эрик не слишком уверен в своих словах, и в глазах Рейвен, наверное, выглядит едва оперившимся птенцом, не понимающим масштаба катастрофы. Но отчего-то ему кажется, что Чарльз Ксавье согласился бы с ним.

Блондинка некрасиво хмыкает, Эрик видит ее отражение в зеркале заднего вида. Это выражение не идет ее миловидному личику, и он слегка морщится от возникающего диссонанса.

— Посмотрим, как запоешь ты, когда озверевшая, испуганная своей беспомощностью толпа набросится на тебя, чтобы задавить. Только потому что ты лучше и сильнее их.

— Я тоже сделал свой выбор однажды. То, что я оказался мутантом, не отменяет того факта, что я принял существование другой расы, будучи еще человеком.

— И как? Это сделало твою жизнь лучше?

Рейвен замолкает, не ожидая ответа, и возвращается к дороге, оставляя Эрика со своими скачущими мыслями, тонущими в хаосе настоящего.

Три часа. Столько времени проходит с момента, когда Эрик меняет один плен на другой.

Они ошибаются, считая, что смогли улизнуть из-под носа Шоу, и попадают в засаду. Кругом лес и пустое шоссе, перегороженное военным кордоном. Они замечают его в темноте слишком поздно, а когда останавливаются — оказываются в окружении. Рейвен матерится, скрипя зубами, их спутники достают оружие, Хэнк тяжело дышит, стискивая большие лапища в кулаки. Эрик чувствует, как по его собственному телу расползается волна страха, а адреналин придает ему сил для предстоящей схватки.

Им нужно уходить, попытаться скрыться в лесу! Но где-то в чаще — снайпер, и раздаются выстрелы. Двое водителей сняты в первые десять секунд, и Эрик успевает увидеть только кровь, брызнувшую на стекла.

Начинается паника. Молодые мутанты, испугавшись, теряются. Кто-то стреляет в ответ, кто-то выскакивает из машины и бежит.

Они покидают автомобиль, отстреливаясь и пытаясь скрыться за корпусом машины. Хэнк в ярости бросается на двоих солдат, подошедших слишком близко. Где-то звучит взрыв гранаты. Вокруг хаос. Ищейки не открывают сплошной огонь: Эрик нужен им живым. И только поэтому у остальных мутантов есть шанс.

Кто-то вызывает ветряной вихрь, переворачивая одну из машин. Мимо Эрика пробегает объятый пламенем солдат, но на краю шоссе лежит как минимум двое убитых мутантов — совсем еще подростки. Меткие выстрелы Рейвен лишают противника преимущества в виде слепящих глаза прожекторов. Эрик тянется к своей силе, ощущает оружие и бронежилеты солдат и отшвыривает противников к их машинам, вырывая автоматы из рук, сдавливая броню и пронзая ноги бегущих острыми лезвиями ножей.

Но он не может остановить летящие в мутантов пули, потому что они не металлические… Кто-то кричит, плачет и стонет. Это смахивает на кровавую бойню больше, чем на честный бой.

А потом он слышит голос, зовущий его.

Рейвен скрылась где-то за другой машиной, парень, вызывающий вихри, пропал из поля зрения Эрика. Он один, и смутно знакомый голос застает его врасплох.

— Выходи, Леншерр! Пока мы не перебили всех, а мы можем, ты знаешь. К тому же у меня есть для тебя кое-что интересное. Тебе понравится!

Эрик думает, что это его шанс. Без лишней крови попасть в логово Шоу! Просто сдаться. Либо действовать по обстоятельствам. Он выходит из укрытия, и стрельба тут же прекращается, никто не хочет ненароком прикончить того, кого ищет Шоу. Что ж, в этом Эрик был прав…

Он стоит напротив того самого мужчины из парка, который шесть лет назад застрелил женщину-невидимку. Страйкер спокоен, будто все происходящее — дело обыденное. Нечто вроде прогулки между вечерним чаем и ужином. Он безоружен.

Он достает из кармана куртки что-то маленькое, поблескивающее в свете еще работающих автомобильных фар.

— Вели своим Икс-шавкам опустить оружие, Эрик Леншерр. Иначе… Думаю, ты знаешь.

В его руке медальон, и Эрику кажется, что кто-то выключил звук. Он ничего не слышит за звоном в ушах. Он знает, что это… чье это…

— Твоя матушка была рада помочь нам в твоих поисках, Леншерр. Будь хорошим мальчиком, не вынуждай нас делать ей больно.

— Отпустите ее, — Эрик шепчет себе под нос, губы еле разжимаются от напряжения, но Страйкер все равно его слышит.

— Ты не понял меня, Леншерр? Я говорю — ты исполняешь, — он делает паузу, давая Эрику несколько секунд на осознание своего бедственного положения: — или… мы будем играть по-плохому.

Он тянется к рации, и это заставляет Эрика разжать пальцы. Сила, готовая вырваться наружу, покорным зверем замирает внутри, подчиняясь его воле.

— Опустите оружие! — он кричит это не своим голосом, не оборачиваясь, не желая встречаться взглядами с теми, кто попал в эту ловушку из-за него.

Они не понимают, что происходит. Не знают, что делать. Рейвен, бросившейся на передовую, почему-то нигде нет… Хэнк лежит у одной из машин, его синяя шерсть почернела от крови, текущей из пулевого ранения в грудь…

— К любому можно найти подход, верно?

Страйкер улыбается, заталкивая сдавшегося мутанта в темный фургон и залезая на переднее сиденье следом. Он протягивает Эрику рацию, и тот словно в тумане слышит срывающийся голос матери.

— Эрик… Ты в порядке? Что происходит?

— Мама, где ты? Тебя не тронули? — они говорят одновременно, и Эрик вцепляется в черный пластик с такой силой, что тот почти трещит под пальцами. Будто это может помочь защитить мать от тех, чьи щупальца власти протянулись гораздо дальше, чем Эрик может себе представить.

— Я не знаю… Эти люди не…

Страйкер вырывает рацию из его рук, не давая ответить.

— Достаточно. Тебя ждут веселые приключения, мутант.

Дуло пистолета смотрит прямо в лицо Эрика, и странная звуко-силовая волна вырубает его почти безболезненно. Третий раз за последние сутки.

Двое. Двое его самых близких людей пострадали только потому, что Эрик из тех, кто под влиянием эмоционального порыва совершает глупости. Он не должен был использовать свою силу на базе, не разобравшись. Не должен был выходить к Страйкеру, решив, что это хорошая идея… Хэнк остался лежать на земле, раненный и беспомощный, в окружении врагов. А его мать в плену у людей, для которых убивать и калечить — способ заработать на хлеб.

Он думал, что, попав в секретное логово Шоу, сразу узнает, что к чему, что сам Шоу, осчастливленный его появлением, спустится и расскажет о своих планах на его мутацию. Но часы тикают, а ничего не происходит.

Черно-белый экран показывает квартиру, где пара человек с оружием сторожат его мать, пытающуюся что-то привычно делать по дому. Эрик не может ей помочь, не может покинуть это место. Объектив камеры следит за ним круглосуточно, не оставляя шанса на фокусы.

— Одно подозрительное движение, Леншерр. И твоя матушка начнет переезжать к тебе в камеру. По кускам.