Синий зверь кидается к нему, чтобы добить или помочь, но Эрик не может нормально видеть сейчас. Ему мерещится, что у него над головой серый металлический купол, от которого отражается холодный рассеянный свет.

«Шоу ищет тебя! Он знает, где ты находишься! Вам нужно уходить! Сейчас же покиньте это место! Все должны уйти!»

— …это место! Все должны уйти! — Эрик кричит это против своей воли, его язык подчиняется чужому разуму, вторгшемуся в его голову.

— Что происходит? Что с ним, Хэнк? — Рейвен подходит ближе, не зная, что делать. Ее глаза сияют желтизной.

— Не знаю, понятия не… — он не договаривает, потому что Эрик вдруг валится ничком с громким стоном.

Он больше не кричит и может только тяжело дышать через рот, хватая воздух, и сжимать ломящиеся от боли виски. Будто стоит убрать ладони, и голова развалится на две половинки, как скорлупа попавшего под молоток грецкого ореха.

Эрик не думал, что контакт с телепатом может быть настолько ужасным. Ладно, он вообще о подобном не думал…

Чужой разум еще здесь, парит невидимой тенью на границе сознания.

«Прости, я не хотел причинить тебе боль. Но вы должны торопиться. Люди Шоу уже едут за вами…»

Голос телепата сбивается и становится тише, так что последние слова Эрик понимает лишь интуитивно. Зверь и Рейвен что-то говорят, трясут Эрика за плечо, но он старается из последних сил удержать в разламывающейся голове чужое сознание.

— Г… где ты, телепат?

Звериная лапа на его плече замирает, и Эрик чувствует, как в его кожу впиваются острые когти, как блондинка Рейвен склоняется над ним, пытаясь заглянуть в его лицо, и глаза у нее огромные, как блюдца.

Он жмурится — лишь бы только не отвлечься и не потерять последнюю тонкую нить к чужому сознанию.

«Я не знаю… Пожалуйста, найди меня…»

Когда Эрик чувствует, что может открыть глаза, в комнате стоит гробовая тишина. Он медленно поднимает голову, чтобы посмотреть на людей («Мутантов», — поправляет он себя мысленно), которые столпились вокруг. Их уже не трое, около десятка, кто-то замер у двери, кто-то рискнул войти. Ближе всех только Рейвен и Синий Зверь — за искаженными мутацией чертами лица Эрик отстраненно узнает Хэнка. Они смотрят на него, словно на Иисуса, спустившегося с небес, — с ужасом, неверием и благоговением, не иначе. Кожа Рейвен сейчас синяя и чешуйчатая, а глаза горят желтым, как у кошки, и Эрик понимает, что это ее настоящая форма. И что каждый, находящийся в этой комнате, никоим образом не связан с Шоу, кроме как попытками спасти свою шкуру от его преследований.

Девушка в перчатках до локтя почти шепчет, но ее вопрос слышат все в комнате.

— Ты говорил с ним? Говорил с телепатом?..

Эрик поднимается на ноги, сбрасывая со своего плеча чужую руку и окидывая всех растерянным взглядом человека, чья жизнь за сутки перевернулась с ног на голову пару раз.

— Говорил, — его голос осип от крика, но, по крайней мере, сейчас он управляет своим языком: — Мы должны найти его.

— Думаешь, ты сейчас велосипед изобрел, херов гений? Чем мы тут, по-твоему, занимаемся последние три года? — Рейвен скрещивает руки на груди, ее голос злой и твердый, но Эрик видит, что она взволнована. — Мы не знаем, где его искать.

— Шоу едет сюда, вы же слышали! Нам надо уходить! — какой-то парень в клетчатой рубашке почти кричит, и Эрик кожей ощущает страх, пропитывающий комнату.

— Постойте, не лучше ли дождаться людей Шоу, а потом просто проследить за кем-то из них до его логова? — Эрик переводит взгляд с одной мутанта на другого. — Шоу не оставил бы без присмотра своего телепата.

— Ха, какой ты простой, тормоз! — звонкий смешок Рейвен отражает отчаянное уныние остальных, но на вопросительный взгляд Эрика отвечает Хэнк.

— Рейвен работает на Шоу под прикрытием уже год. Когда мы только начали, то думали, что вот она — наша надежда. Но с тех пор дело не сдвинулось с мертвой точки. Рейвен так и не смогла узнать, где держат Чарльза.

Имя заставляет Эрика моргнуть. Спустя столько лет он узнает о загадочном голосе хоть что-то. Очевидно, этим ребятам есть чем поделиться с ним.

Рейвен обрывает его мысли:

— Уходим, пока спецотряд не разобрал нас всех на запчасти. База раскрыта, всем эвакуироваться быстро и без суеты! — она стремительно покидает комнату, и все торопятся следом, взволнованно гомоня.

Никто не готов сложить головы в неравном бою с вооруженными до зубов военными под защитой телепата. А Эрик не смеет настаивать, и Хэнк уводит его за собой. О, им есть о чем побеседовать.

========== Глава 3 ==========

Это место не смахивает на обитель сумасшедшего доктора-мясника из фильма ужасов. Обычная тюремная камера с серыми стенами, унитазом и раковиной в углу и привинченным к полу столом. Эрик добился своей цели. Добрался до логова Шоу. Не совсем тем путем, на который рассчитывал, правда.

Эрик поворачивается на жесткой койке, слишком короткой для его роста. Он лежит на левом боку, который болит не так сильно, как правый: в него он получил на пару ударов больше. И наблюдает за последствиями своей горячности через небольшой черно-белый монитор, прикрепленный к стене. Чтобы он не забывал, почему должен лежать смирно, почему его пальцы сжимаются в кулаки вместо того, чтобы выпустить на свободу металлокинез, почему он уже третий день ничего не делает, отлеживая то один, то другой бок, с отвращением принимая пищу и воду, которую ему приносят.

Двадцать восемь.

Столько лет сейчас Чарльзу Ксавье — телепату, подключенному к машине под названием «Церебро». Правительство разработало ее около двадцати лет назад для отлова мутантов.

— Так люди все знают? Правительство знает?.. — Эрик дергает себя за волосы, держа в руках тонкую папку с большим «Х» на обложке. Он был глупцом, считая, что никто не в курсе…

Они уезжают с базы на нескольких машинах. Он в компании Рейвен, Хэнка и еще двоих парней-мутантов. Ему в руки суют документы, в которые он жадно вцепляется в надежде на ответы. Внутренний голос предупреждал, что они ему не понравятся… Конечно, так и есть.

— Не вини себя. Ты не мог этого знать, — Хэнк хлопает его по плечу своей большой мохнатой лапой и смущается от взгляда Эрика, которым тот окидывает его с головы до ног.

— Почему ничего не сказал мне? Мы шесть лет знакомы, ты всегда знал о моем интересе к мутациям, — Эрик понимает, что его вопрос не совсем честен, но ему хочется думать, что кто-то еще виноват в происходящем кошмаре его жизни…

Хэнк с укором вздыхает.

— Думаю, ты и сам понимаешь почему, Эрик. Таких, как мы… Нас мало.

— Мутантов? — Эрик бросает беглый взгляд на другую папку на его коленях, гораздо толще дела Чарльза Ксавье. Папку с жертвами Шоу, о которых удалось узнать Рейвен.

— Нет. Тех, кто смог скрыться от Церебро, — Хэнк смотрит куда-то мимо плеча собеседника, на унылый пейзаж за окном. — Обычно все случается при первом проявлении силы. Машина настроена так, чтобы телепат мог замечать подобное и тут же сообщать о местоположении мутанта. Большинство не успевают понять, что с ними происходит. Люди Шоу реагируют быстро.

— Как ты смог избежать их участи?

Хэнк как-то съеживается, будто стараясь стать неприметнее, хотя с его мутацией это маловероятно.

— Я родился таким, и потому не было никакого первого проявления.

— Что? Не смеши! Да ты еще вчера выглядел нормальным парнем! — Эрик пихает его в плечо.

— Это из-за сыворотки, усиливающей возможности. На самом деле у меня просто… немного иное строение стопы, дающее кое-какие… дополнительные возможности, — заканчивает он как-то нелепо, и Эрику почему-то не хочется расспрашивать про сыворотку. Если тихоня Хэнк со своими стопами превращается в нечто столь жуткое на вид, то Эрик лучше будет держаться подальше от этой штуки.

Двенадцать. Столько лет Чарльз Ксавье прикован к Церебро, день за днем находя новых и новых мутантов для Шоу.