- Да ладно…
- И они правы, в принципе. Я начинал с реальных способов смертей и самоубийств. Помнишь, каким популярным было видео про переезд поездом? А сколько шумихи от выпуска про самосожжение?
Хотя в том случае Кристоф оказался виноватым в том, что забыл приписать все возможные предупреждения и ограничения при просмотре, так что некоторые люди не знали, какие ужасы их ждут. Выпуск даже на какое-то время заблокировали из-за жалоб слабонервных зрителей. Парень с раздражением вспоминал их гневные письма. Подумаешь, меньше минуты смотрели, как заживо горит незнакомец. Кристофу, вон, пришлось участвовать в этом, и ничего!
- Но сейчас у меня дефицит идей, - закончил он мысль. - Не хватало ещё снять про какой-нибудь… не знаю, кирпич на голову!
Триша потрепала его за плечи и улыбнулась. Она носила милые детские заколки в виде зверушек и звёздочек, которые ничего не держали, а были обыкновенным украшением. А вот другие виды, вроде серёжек, колец или браслетов, она на дух не переносила.
- У всех случается творческий кризис.
- Конечно. Да… - Кристоф попытался изобразить пренебрежение. - Но мне нравится моё хобби, как бы безумно это ни смотрелось со стороны. Вот только вечно снимать видео я не смогу. Всё когда-то кончается.
Последняя фраза прозвучала на удивление пессимистично, и сам парень с замирающим сердцем осознал, что это правда. У него имелись и другие хобби. Он был записан на теннис, куда ходил в свободное от учёбы время, обожал придумывать и зарисовывать свои версии обложек прослушанных альбомов, а ещё иногда вышивал, но тайно от всех, полагая, что это девчачье занятие.
Впереди, где-то там, за пределами сегодняшних дурачеств с видеороликами, его ждала карьера юриста. Хотя на самом деле Кристоф мечтал попасть в Posteriori. Эта организация, принимавшая в себя талантливых воскрешаемых, почиталась им как какая-нибудь супергеройская лига. Людей там обучали невероятным владением собой и отправляли на захватывающие задания в разные страны. Юная знаменитость трижды посылал им письма, но тщетно. Ему не звонили и не писали в ответ. Должно быть, они видели его ролики и считали слишком несерьёзным для своей организации.
Ещё существовала “Коллегия Ответственных Воскрешаемых”, но её Кристоф ни во что не ставил. Ему не нравились порядки, заведённые там. И, как назло, именно эти ребята сами обращались к нему пару раз с предложениями.
- Эти люди любят меня за то, что я высмеиваю саму смерть, - парень вновь открыл страницу своего канала. - И не просто высмеиваю. Я делаю это открыто, на показ, не страшась гнева религиозной толпы и осуждений моралистов. Может, это и неправильно. Для кого-то смерть - таинство, черта, за которую страшно зайти. Для меня тоже, вообще-то, потому что я ведь не знаю, что случается с человеком, когда он умирает на самом деле. Я ведь тоже когда-нибудь умру… навсегда, - усмехнулся Кристоф, поправляя рукав не по размеру большой футболки. Он любил носить такие, чтобы казаться модным и взрослым. - Но сейчас я могу показать людям то, чего они сами боятся, но о чём думают хотя бы раз в неделю.
- И ты молодец! Кто-то должен был показать им всё это, - заулыбалась Триша. - Но знаешь, что больше всего цепляет людей? Не то, что ты показываешь им этапы смерти в разных случаях, и не смелость твоих поступков. Самым обворожительным является то, что ты, умирающий в каждом видео, потом всегда возвращаешься, такой задорный и оптимистичный. Людям нравится думать, что раз для тебя всё заканчивается хорошо, раз ты не приходишь к камере помятым и сломленным, то и они после смерти будут хорошо себя чувствовать.
- Наверное, ты права.
Кристоф был доволен собой, своим окружением и тем, в каком направлении текла его жизнь. Жаловаться не на что. Мало кто знал, что два года назад, незадолго до создания канала, он, этот оптимистичный парень, пытался покончить с собой. Кристоф уже смутно помнил, какая банальная глупость стала причиной такого поступка. Ему мерещилось, что его существование бессмысленно, что люди живут для страданий. Счастливыми бывают только дети, и то если повезёт с родителями. А потом они взрослеют, и радость умирает вместе с детством. Парень верил, что все люди должны умирать до наступления двадцатилетия, чтобы не растерять остатков светлых чувств и не впасть в пучину отчаянья. Умереть в депрессии хуже, чем с последними сохранившимися крупицами радости.
Кристоф точно знал, что всё сделал правильно. Он покончил с собой, вот только кто-то там наверху посмеялся над его потугами. Или дал парню второй шанс. Кристоф проснулся на какой-то стройке на окраине родного города аж через двое суток. Он чувствовал себя так, словно попал в похмельное утро. Прошлых ночей не существовало, и он даже не знал, как оказался на стройке.
Ответ был до банального прост. Кристоф с изумлением обнаружил, что он один из “тех”. Ему и во сне не виделось, что он может быть воскрешающимся. В его семье таких людей не было, причём как по папиной, так и по маминой линии. Кристоф думал, что данный дар обязан передаваться по наследству, а потому даже не рассматривал вариант воскрешения.
А после изумления наступил восторг. Парень уже не думал о суициде, потому что все попытки оказались бы тщетны, и не грустил, что кто-то заставляет его и дальше волочить эту бесполезную глупую жизнь. Да и не такой уж глупой и бесполезной она начала ему казаться. Внезапно всё изменилось к лучшему. Как будто Кристофу, пока он был мёртв те двое суток, незаметно для него промыли мозги и вставили чип хорошего настроения.
И теперь тот страдавший на ровном месте мальчишка казался Кристофу нытиком и дурачком. Стыдно вспомнить! Он даже Трише не осмеливался открыть, что всерьёз помышлял стать самоубийцей. Об этом знали только родители.
- Ну, ты всё-таки подумай о заливке бетоном, - уже прощаясь, сказала Триша. - Это лучше, чем вариант с замуровыванием, который я тоже на твоём месте не пожелала бы практиковать. Долгая и мучительная смерть от голода… брр, - её передёрнуло. - А застыть в бетоне менее болезненно.
- Ладно, подумаю. Надо придумать какую-нибудь выходку или пафосную речь, чтобы было чуточку зрелищнее, чем просто парень, стоящий под лавиной, - Кристоф помахал подруге. - Пока.
Он вернулся домой, насвистывая понравившуюся мелодию и обдумывая идеи для роликов. Его хобби приносило ему не только боль и славу. Оно оказалось экстремальным - смертельно экстремальным - а это будоражило. Парень подсел на него, как на наркотик, но теперь он был уверен, что на самом деле ему ничего не грозит. Воскрешённые могли доживать до глубокой старости и умирать от изнашивания органов. Многообещающий факт. Как тут не быть оптимистом?
Включив компьютер и зайдя на почту, Кристоф заметил десяток непрочитанных писем. Фанаты и противники строчили ему целые сочинения. Однако среди них обнаружилось одно, заставившее в груди что-то ёкнуть. С замершим сердцем Кристоф прочитал: “От Дарена Ольери. Лиссабон. Штаб-квартира Posteriori”.
========== Проблема № 4. Когда не как в кино ==========
Когда ветер ударял в лицо, и земля стремительно улетучивается из-под ног, Мария ощущала себя одновременно свободной девчонкой и всесильной богиней. Медленно перемещаясь в воздухе, она приставляла к стёклам гоглов бинокль и просматривала местность вокруг. Постройки из жёлтого камня внизу по цвету смешивались с обступившей город пустыней. Почти все дома одноэтажные, и только храм в центре выделялся размерами. Следить за обстановкой с высоты птичьего полёта было основной задачей Марии. Вытаскивать союзников из пекла - второй. К счастью, зачастую они справлялись сами и в прикрытии не нуждались.
Но когда союзники идиоты, эйфория от полётов испарялась без следа, а чувство значимости превращалось в обиду на беспечность партнёров.
Мария всё же свалилась с небес на землю, пусть и не с предсказываемых Дареном трёх метров. Отползла под мост, испытывая колющую боль в колене, и в ярости прикрикнула на сбрендившего Шрингера, весь последний час говорившего стихами:
