В это весеннее утро причина всего переполоха спокойно спала на последнем этаже дешевой парижской гостиницы. Тонкий матрас был свидетелем тысяч быстрых союзов. Свежий ветерок с реки трепал занавески на единственном окне. Он приносил шум моторов и гудки проезжающих грузовиков, наполнявшие крохотную комнатенку.

Ник проснулся, как всегда быстро. Кэти Лин уже поджидала его одетая. Умытая, в чистом платье, она воплощала тонкую чарующую красоту евразийки.

Заметив ее пристальный взгляд, Ник прикрыл тело простыней, ночью отброшенной в сторону, и закурил.

— Мне кажется, — сказала Кэти, — что ты считаешь меня ребенком или девственницей. Я ни то и ни другое.

Она присела на край постели, провела рукой по мощному панцирю мышц на его груди.

— Я принял тебя за сонную малышку, — ответил Ник и улыбнулся, глядя на нее сквозь дым сигареты.

— Если в Китае ты спас кого-то от смерти, то этот человек — твой, с ним можно делать все, что угодно. — Ник привлек ее к себе, пробуя мягкую нежность губ, ощущая чувственность в стройном девичьем теле. С неохотой он отпустил ее.

— Разве не писал Правитель, что даже живя среди варваров нельзя забывать о добродетели? — спросил Ник, иронически приподняв брови.

Девушка восторженно рассмеялась.

— Вдобавок ко всем прочим достоинствам ты читал Конфуция? Мне кажется, в данном случае он имел в виду более общие, философские категории.

— Ты должна написать отцу записку и объяснить ситуацию, — сказал Ник.

Она приняла более серьезный вид.

— Конечно. Ты одевайся, а я пока буду писать.

Ник взглянул на часы и быстро оделся. Когда Кэти закончила писать, Ник взял записку и сказал:

— Пора идти. Мы уже опаздываем.

Они не опоздали. Опаздывал работник ЦРУ. Уже полчаса они сидели над остывшим кофе. Теплое утреннее солнце заливало светом ряды желтых и красных цветов — продавцы цветов начинали свой день. Наблюдать за рыночными торговцами — настоящее развлечение для туриста. Мимо прошествовал продавец газет, выкрикивая захватывающие заголовки о битве среди преступных групп, выяснявших отношения ранним утром в квартале Ле Алль.

Нику достаточно было одного взгляда на взволнованное лицо пробирающегося к столику ирландца, чтобы понять, что произошло нечто ужасное.

— Пропала Доминик Сен-Мартен. Естественно, мы проверили ее дом, офис и родителей, но…

— А замок Джонни Ву вы проверили? — мягко поинтересовался Ник. — Черт возьми, я велел ей вернуться домой вчера ночью. Я детально объяснил, что и когда сделать…

— Потребуется разрешение властей, — неуверенно произнес Ржавый. — Возможны неприятности.

— Я даю тебе разрешение, — бросил Ник. — Ладно, займусь этим сам. Отвези Кэти в безопасное место. Не оставляй ее без присмотра ни на минуту. Раз уж китайцы не смогли найти ее за две недели, то вряд ли найдут сегодня. Но смотри, не покидай ее ни на секунду!

— Понял, сэр, — ответил Донован.

— Мне нужна машина. Оставишь мне твою. Вы двое пойдете пешком. Если кто-нибудь пристанет к вам на улице — сначала стреляй, а потом спрашивай в чем дело.

Тут Ник язвительно добавил:

— И не выходи из гостиницы, пока я не приду за тобой.

Несколько минут спустя Ник, сидя за рулем грузовичка «шевроле», принадлежавшего посольству США, отчаянно маневрировал в потоке транспорта. Как никогда красиво выглядели в это утро сады Тюильри, зеленые газоны проглядывали сквозь остатки утреннего тумана; у каменной громады Лувра деревца распускали почки. Ник не обращал внимания на эти красоты, проклиная задерживающие его заторы на дорогах.

Когда Ву еще не знает о кольце, которое взяла Доминик, то очень скоро он выяснит и это. Доминик — настоящий боец, но в школе НКВД Джонни научили не только заламывать руки за спину.

Если же китайские комми узнают хотя бы частицу планов Хоука относительно вывоза доктора Лина на Запад, то ученого немедленно перевезут в другое место. Или, как и боялась его дочь, не рискуя потерять его, предпочтут убить ученого. Жаль, что мясник невольно защитил Джонни Ву от уготовленной ему вчера ночью пули. Ник убил бы его с меньшими угрызениями совести, чем змею в саду, — рептилия, по крайней мере, имеет какие-то права на существование.

Ник решил заехать к Доминик домой. Он знал, где она обычно хранит ценности, и была маленькая надежда, что она успела спрятать кольцо до того, как была похищена.

Он припарковался у реки и быстро спустился по ступеням вниз. Беглый осмотр показал, что домик на барже пуст. Дверь не была заперта, и, войдя внутрь, он не обнаружил никаких следов борьбы — но это еще ничего не значило. Секретный ящичек в ее бюро был также пуст.

Вдруг чуткий слух Ника уловил какие-то шорохи под палубой.

В темноте трюма он обнаружил Анри. Морщинистое лицо старика было покрыто спекшейся кровью, а потрепанное старое пальто пропитано водой. Ник пощупал старику пульс. Старик застонал, заморгал глазами и попытался сказать что-то, но слов было не разобрать.

— Нужен врач, — сказал Ник. — Сейчас вызову доктора. Почему ты не сообщил в полицию?

— Pas le vaches, — пробормотал старик. — Не надо шума. Я хотел… Я хотел…

Силы оставили его. Ник, конечно, знал, чьих это рук дело. Он вызвал полицию и «скорую помощь» из домика на барже и вернулся в «шевроле». Ситуация постоянно изменялась, и Ник не имел ясного плана дальнейших действий. Он нуждался только в удаче. Как в бейсболе, нужен проворный игрок на дальней части поля. Плохо, что его команда не отбивала мячи. Вот почему Н-три так любил работать один. «Предпочитаю, — с мрачным юмором сказал он себе, — сам делать ошибки».

Он быстро вел «шевроле» по тихим утренним улицам и доехал до замка Джонни очень быстро. Ник оставил машину на площадке, где до этого Донован ставил фургончик с фуражом. После изучения данных аэрофотосъемки Ник четко запомнил топографию имения. Уверенно, как по знакомому пути, он двинулся вглубь леса. Весенняя сырость сделала скользкой тропинку. Только потом он понял, что это и привело к фатальной ошибке. А ведь до победы был один шаг. Замок уже виднелся сквозь весенние листики на деревьях. Здесь Ник и убедился в ошибке — собаки бросились на него из-за куста. Два рычащих добермана — бензопилы в образе животных, наделенные для передвижения четырьмя ногами и мозгом, управляющим нападением. Прекратив рычать, бежавшая впереди собака прыгнула, целясь Нику в горло. Удар стилетом отбросил ее в кусты. Вторая собака прыгнула Нику на грудь. Он подскользнулся. Под весом животного он отклонился назад, чувствуя на лице горячее дыхание и запах псины, видя перед собой устрашающий ряд зубов, которые лязгнули так близко от вен на его горле. Ник поднял руку, прикрывая горло, другой рукой он занес стилет, но в этот момент тяжелый удар обрушился на затылок. Долю секунды он балансировал на грани потери сознания, пытаясь собрать все силы, но клетки головного мозга проиграли неравную борьбу, и Ник Картер погрузился в темноту.

Несколькими часами, а может, днями позже он почувствовал, что сознание возвращается к нему. Повторяющаяся боль в щеках заставила его поднять веки, хотя этого так не хотелось. Открыв глаза, он встретил взгляд узких миндалевидных глаз Артура, пухлое лицо которого растянулось в привычной улыбке. Тут Ник понял, что Артур хлещет его по щекам. Он рванулся, но обнаружил, что руки крепко связаны.

Ник нежно улыбнулся Артуру.

— Артур, — обратился он к китайцу самым дружеским тоном, — прекрати сейчас же, а не то я оторву тебе башку и швырну ее, как баскетбольный мяч, понял?

Следующая пощечина оказалась более весомой. Кто-то засмеялся за спиной. Ник узнал глубокий баритон Джонни Ву.

— Он приходит в себя. Будь осторожен, Артур. Он изобретателен и опасен, наш Тун-чи Картер.

Артур снова ударил Ника, на этот раз кулаком.

— Хватит, — сказал Ву.

Артур отошел в сторону, и солнечный свет ударил Нику в глаза. Он отвернулся. На деревянном стуле у окна сидел Джонни, склонив голову над шахматной доской, На полу у стула стояла портативная рация. Ву взял рацию и проговорил: