Праксис СМИ – панихида по нации, скисшей в фальши. Высшее стёрто, низкое царствует. Как мучитель еврейства в маске нео-фашизма принят в Израиле среди юных болванов – сходно в России взрос палач для неё. Он – пошлость.

151

Когда человек унижен, сведён в нуль горем, когда земная его жизнь смята, взорвана, втоптана в грязь, он волен, плюя на рок, объявить триумф вне реальности – в метафизике. Да, он волен надеяться на великую жизнь в инаком.

В этом честь бóльшая, чем у «Übermensch» Ницше, кесарей лишь земной судьбы.

152

В русском климате нет границ, что и делает русскость… Но, может, стоит верить обратному: русскость правит природой? Шварц писал, что глобальная жизнь в силе внутренней волей строить порядок. И вот поэтому, может, нет катаклизмов и аномалий, а – человек извратил мир?

153

Явно, наш разум не только лишь логика, громоздящая алгеброидный мир, диктующий, что любому суждению нужно строго логически выводиться из прежних в силу причинно-следственных связей и установленной пары догм, скажем, тождества исключённого третьего. Вправду, логика – свойство разума. Асмус (сов. академик от философии) насказал про роль логики семь томов. Мир воистину создан логикой, отчего, кстати, мучится. Но давным-давно исковерканный разум наш жил не логикой. Он имел два крыла. Анáмнезис помнил время, когда жил в Боге и ведал истину как среду обитания, ведь анáмнезис по Платону – память о Сущем. Second крыло – фантазия, вырывавшая, как анáмнезис, нас из нашей всегда себе равной, ясной и чёткой, мёртвой среды к вольным пажитям сверхъестественных фантастических истин. Разум наш посчитал это фикцией. Он, стремясь к простоте и возможности объяснить всё, дать всё понятно, трусил бесформенных, алогичных феноменов, нам даримых анáмнезисом с фантазией. Он, страшась высот, где терял себя, приземлился – и с этих самых пор в своей логике ползает от одной плоской вещности до другой, управляясь причинно-следственным нюхом, веруя, что сие пресмыкательство и есть полная данность, где дважды два суть четыре и где «анамнез», а не «анáмнезис» и иные фантазмы.

154

«Будьте как дети», – Бог предложил, тая, что отнюдь не рассчитывал на взрослеющих, на побочный продукт от детства… Знал Адам, что гоним не за грех, но, выросши, перестал быть малым, коему предназначен рай? Детство – рай. Взрослость – сирое угасание.

155

На «великую» смерть, пардон. Что за радость несла F быдлу, если ор длится и после смерти, как по Диане принца Уэльского? Тайна в бёдрах, что разводила в клипах блестящая? Два несхожих есть человечества. Одно сводит в гроб моцартов, истомив их в нужде, а другое, нюня над пошлостью, ладит строить ей мавзолей.

156

«Мир не стоит слёзок ребёночка», Достоевский.

Благо, наверно, вымереть в детстве. Зря толстоевские о «слезинках» детей. Может, добр как раз, кто казнит их до взрослости; чик по горлышку – и в раю, без мук жизни.

157

Женщины вышли. Все – псевдо-женщины…

Даша всё мне прощала. Даже когда я увлёкся лáтексной куклой, чтоб она вникла, что – без неё могу. Я постиг неестественность женщины и что истинный человек – за рамками Ж и М, а секс, что врождённый-де, но довольный и куклой, не первозданен. Вник я в фальшь общества, что стоит на идеях, да и вообще в фальшь мира, то есть в искусственность. Понял я, что апатия к женщине – знак спасения… но его-то я не хочу. Я – М. Половой мир – он мой насквозь! Мир естественный, как он был в раю, мне враждебен. Мне предпочтительней статус кво, так как дело Адама близко к успеху.

С Дашей покончено? ― нет, но с ЖЕНЩИНОЙ: с тем «кривым», «злым», «стихийным», что любил Ницше… что, всё же, сдохло. Женское мёртво. Доуравнялось в правах до члена. И слава Богу. Умерло, с чем М бился и чем он вскармливался, чем мучился, как великим грехом своим.

Пол – в мозгах пол, не в гениталиях. Если в них, в мозгах, сгинет женское, то и в теле, – будь там хоть грудь до пят либо вульва с Ла-Манш, – нет женщины. Лишь раздувшийся спермой фаллос, ищущий, во что слить её, может мнить, что, мол, в юбке, длинноволосое и грудастое с крашеной мордой, – женщина. Нет, не женщина, а лишь клиторный М, недо – то есть мужчина. Пал соблазн! Что пленило нас первозданностью, в чём хранился эдем – иссякло. Да!!! Плоть – грудастая длинноногая плоть – иссякла быть женской, ставши лишь рудиментом Ж. Я поэтому унижал их, Дашу и Леру. С фальшью – не чинятся. Пусть целуют им ручки – но чтоб их драть потом в хвост и в гриву! Я презирал их. Я после браков запрезирал их, спрашивая: где женское, что пленило, влекло меня? Где оно? Не пространство меж ног влекло, но чудесное райское, о чём слов нет. Мысль о них жгла вулканом! Запах их опьянял! Касание восторгало!.. И вот всё сгинуло. Сказка сверзилась в случку.

Доподражалась, тварь. Норовила сравняться с М? Взять хоть Дашу: сбацала интеллект себе (доктор неких наук), стала, типа, на уровень. А зачем? Чтобы я от блестящей и образованной, шейпингóванной, модной, развитой, стал блевать? Собиралась быть всем: her и лошадь-де, her и бык, her и баба-де, и мужик, – а итог вышел пенис в женском масштабе. Клитор.

Чудо пропало, чудо!!! Плач, Ницше! Плачь, Игорь Олен!

158

Вызнано, что наш мозг заблокирован; весь завал эрудиции и ума – в трёх процентиках у ворот остальных 97-ми закрытых. Это нам знаки, что думать вредно? Много не думай, мол, – и задавленный оттеснённый высший инстинкт возвратит эдем, кой пока большинству равен Сочи, пьянкам и праздности. Сила, скрытая в девяносто семи процентах спящего мозга, так переделает наш состав, что зло станет добро, сгинут голод, зной, боль и т. д. – и возникнут иные, райские свойства.

159

Впрямь: зачем философия? Сброд не мыслит не только духовно, но он не думает дальше мили. Сброд мыслит метрами, а не то и вершками. Он – тварность нано-масштабов. В нём нет перцепции ни к глубинам, ни к далям. Он глух к Веласкесу, Ницше, Баху. Музыка сброда – Дима Бананов, чтение – СМИ «Афиша», а философия – биография босса «Фейсбук». О, вездесущий сброд! Тебя тоже звать homo sapiens?

160

«Голосующее животное»?

161

Как ни дрючились мировые спинозы – не получилось. Мир погибает.

А и пошёл он. К чёрту философов, церковь, власть, олигархов, снобов, любителей макраме, бонз, клоунов, краснобаев, – этих особенно, – и все прочие маски. Ибо приспело время дерьма, пардон, – всех незначащих, рудеральных, лишних и пакостных, в ком нет «ценностей», что построили мировое «добро».

Нет, дайте нам, чтó на дне наших «я», где мутно! Муть ищет выхода. Дай её как азы новой эры! Дай распоследнее коренное дерьмище! Дай запредельнейший пофигизм и скотство! В рот всех и порознь!! У нас будет такой отстой, что мир треснет по швам. Ждём хрень. Ждём такую хрень, коей сами не мыслим.

Муть мира падших, объединяйся!

162

Горе, если не явится новый тип homo sapiens! Я уже мутант: я фиксирую неприметные колебания «горних ангелов», «гад подводных», ад примечаю. И я сказать боюсь о последствиях, что нас ждут: квертю в ноуте, а ведь вижу, чем кончится и что зря пишу… Убежать бы! Вымереть проще, чем знать про ужасы, что грядут вот-вот!

163

Что же власть, отдавая огромные территории близ Байкала как бы в аренду, знает такое, что я не знаю, коль не боится? Может быть, знает: так много проще скрыть неумелость, дилетантизм свой? Может быть, сходно знает пословицу «после нас хоть потоп», вот как нынче нам некого обвинять за утраченную Аляску. Верно, власть знает: то, что случится через полста лет, будет с иными. Ну, а случится крах государства, начатый Ельциным и продолженный шустрым «едро» -активом. Также случится, что род означенных на наследные ренты съедет в Европы, мой же род с миллионами прочих будет мочалиться на китайских фронтах за великие дурости «едр»4 -элит.