И я назло самой себе читаю психологу этот верлибр. Врачиха замерла, смотрит на меня неотрывно и даже ничего не записывает. Потом говорит:

– Вообще-то я больше люблю, чтобы рифма была. И душевные – как у Есенина.

– Может, уже поставите мне диагноз, и дело с концом? – внезапно раздражаюсь.

– Какой диагноз? – смеется она. – Вы совершенно, совершенно здоровы.

– Так уж и совершенно? – мне стало даже немного обидно.

– Абсолютно. Вы еще сумасшедших не видели, – она шлепнула печать и протянула мне справку. – Просто иногда людям нужно, чтобы их выслушали.

– Спасибо.

– Передайте там, чтобы следующий заходил.

И вот я выхожу из кабинета и с превосходством человека, только что прошедшего сложное испытание, громко и отчетливо объявляю:

– Следующий!

Как только мы с мужем вошли в санаторий китайской медицины «Тайцзи», нам вручили красочную брошюру, бодро повествующую о том, что все, ну буквально все болезни можно вылечить иглоукалыванием и массажем. Цены были прямо пропорциональны несбыточным обещаниям.

– На улицах в массажных салонах намного дешевле, – возмутился мой муж, изрядно обгоревший за два дня, похожий на свежесваренного рака.

Откуда ни возьмись перед нами возникла услужливая молодая китаянка в белом халатике и с чайничком зеленого чая в руках.

– На улице, – улыбаясь, сказала она на довольно сносном русском, – работают непрофессионалы. А у нас специалисты высокого класса. К нам вот даже ваши звезды приезжают лечиться.

– Какие еще звезды? – поморщился муж.

Китаянка быстро пролистала брошюру и ткнула пальцем на фотографию такой же красной, как мой супруг, Лолиты Милявской, стоящей среди тщедушного улыбающегося персонала санатория.

– Рекомендую вам для начала сделать диагностику у знаменитого профессора Ли.

– Чем же он знаменит? – поинтересовалась я.

– Он помог уже очень многим, – туманно ответила девица. – Кстати, и чиновники высокопоставленные у нас тоже лечатся, – добавила она, полагая, вероятно, что этот аргумент должен сразить нас наповал.

– Ну, если чиновники, – развел руками муж, – тогда стоит попробовать.

В фойе санатория было душно и стоял запах затхлой сырости, точно такой же запах царил и в нашем отеле; из-за большой влажности вещи не высыхали по трое суток. Курортники в резиновых шлепках, с полотенцами и такими же брошюрами в руках, вяло прохаживались, ожидая, видимо, своей очереди.

Мы пошли вслед за китаянкой к лифту, поднялись на четвертый этаж и оказались в просторном и таком же душном кабинете. Балконная дверь была открыта настежь, и с улицы доносилась привычная для Китая смесь звуков: неумолчная болтовня, смех и крики детей, пронзительное и слаженное щебетание птиц.

За столом сидел маленький сухонький старичок с густой шевелюрой седых волос и рассеянными, с поволокой глазами: он вроде смотрел не на нас, а мимо, и даже не мимо, а сквозь нас.

– Кто первый? – спросила китаянка.

– Ладно, давайте я, – вызвался муж.

Профессор Ли ловко измерил ему давление, затем уложил на кушетку и долго мял живот, после велел перевернуться на живот и прощупал позвоночник и шею. Что-то быстро пробормотал. Сел за стол, написал несколько иероглифов на бумажке и протянул медсестре.

Она взглянула и изрекла:

– Вам не хватает энергии ян, у вас синдром хронической усталости и быстрая утомляемость… Вам рекомендован курс иглоукалывания и массажа.

У меня китаянка зачем-то подробно выспрашивала про детей, про обстоятельства родов и про мои женские дни, напирая на то, что в моем возрасте, конечно же, должны быть сбои. Но, узнав, что их нет, недовольно покачала головой, заподозрив меня в неискренности. После этого за меня взялся профессор Ли. Несмотря на его тщедушность, руки у эскулапа оказались очень сильными. Он так давил мне на живот, что я вскрикивала и корчилась, а медсестра бесстрастно интересовалась:

– Тут больно? А тут?

– Да нет-нет, не больно, просто неприятно, – сдавленно отвечала я.

Наконец экзекуция закончилась. Профессор Ли что-то уныло промяукал китаянке. Она кивнула и поглядела на меня с таким выражением, что со мной, дескать, все давно уже ясно.

– У вас, – обратилась она ко мне, – слабая энергия инь, хроническая усталость и быстрая утомляемость. Рекомендован курс иглоукалывания и массажа.

– Ничего другого я и не ожидала, – сказала я. – Иглоукалывание не хочу – вряд ли оно вернет мне недостающую энергию инь… А вот массаж, пожалуй, можно попробовать.

– А вы? – спросила она у моего супруга.

– А я бы сделал иглоукалывание. Хотя бы разок, ради интереса.

– Хорошо, – она разочарованно кивнула – мы оказались отнюдь не выгодными клиентами санатория «Тайцзи». Не то что Лолита или высокопоставленные чиновники. – Пойдемте со мной, иголки ставит сам профессор.

– А массаж? – спросила я.

– Массажист пока занят. Через десять минут вас пригласят.

Мужа увели, а я осталась одна. Села в плетеное кресло в коридоре, уставшая, обалдевшая от жары. Думала о том, какое все-таки странное это понятие – отпуск. Ждешь его целый год, мечтаешь, строишь планы и копишь деньги, а потом – многочасовой перелет, изнурительная жара и какие-нибудь сомнительные удовольствия типа острой китайской кухни или вот этого иглоукалывания… Налила себе зеленого чаю – терпеть его не могу, но здесь пью, он у китайцев везде: в кафе, в магазинчиках, в массажных салонах. И везде одинаково безвкусный.

Ко мне подсела стройная дама лет пятидесяти пяти в длинном голубом сарафане и светлой соломенной шляпке с оранжевым цветком. Романтичная, словно из девятнадцатого века.

– Давно приехали? – дружелюбно поинтересовалась она.

– Два дня назад.

– А откуда?

– Из Москвы. А вы?

– Я из Владивостока. Живу здесь уже второй месяц. Работа у меня такая, – охотно пояснила она. – Ну, и как вам Хайнань?

– Да не поняла еще. Жарко уж очень… И дорого все. Во Вьетнаме, да и в Таиланде намного дешевле. Дешевизна Китая – это, как выяснилось, абсолютный миф…

– Дорого – да. Но вообще это отдых на любителя. Я вот, например, просто влюблена в Хайнань.

– А вы тут что – массажи делаете или иглоукалывание?

– Не только. Вообще – курс лечения прохожу: иглоукалывание, массаж, фитотерапия.

– Фитотерапия?

– Травки всякие полезные пью для очищения организма.

– Как вам кажется, профессор Ли не шарлатан? Он хоть что-нибудь в медицине смыслит?

– О, профессор Ли – легенда Саньи. Его переманивают медцентры друг у друга. Диагноз может поставить только взглянув на человека.

– А по-моему, у них один диагноз: синдром хронической усталости и быстрая утомляемость.

– Ну да, – усмехнулась дама, – это болезнь почти всех людей, живущих в мегаполисе. Стремительный ритм жизни, расшатанная нервная система – отсюда и все болезни.

– А эта, медсестра его… Откуда она так хорошо русский язык знает?

– Так это дочь профессора. А русский она у нас учила, в России.

– Понятно… И все равно – эта парочка не внушает мне доверия.

Дама пожала плечами, потом наклонилась ко мне и почему-то шепотом сообщила:

– А вы знаете, говорят, у профессора у самого трагедия… Рак, жить несколько месяцев осталось. А дочь его, медсестра которая, зовут ее, кстати, Син, несколько лет уже лечится от бесплодия, никак ребеночка родить не может…

Я сидела ошеломленная. Так вот почему она так подробно расспрашивала про мои роды.

– Но откуда у вас такие сведения?

– Да рассказали одни русские. Они живут тут лет пятнадцать и дружат с семьей профессора.

– Так почему же… почему же профессор Ли и его дочь не вылечатся по своей методике?

– Вы серьезно? – рассмеялась дама. – Как может массаж или иглоукалывание вылечить рак или бесплодие?

Тут вышел из лифта мой муж. На руке, возле запястья, виднелся свежий кровоподтек.

– Боже, что с тобой? – вскочила я.

– Ничего страшного, – мужественно улыбнулся он, словно прошел смертельно опасное испытание. – Это от иголок…