Наконец, он повернулся в мою сторону, взгляд на его инструменте, короткая борода скрывала часть лица. Интересно, захотел ли бы он её сбрить? Он был одет в потёртую красную футболку и тёмно-синие джинсы, в соответствии с типажом группы. Когда он играл, то покачивался из стороны в сторону, кивая или улыбаясь время от времени солисту, гитаристу, да любому.

И я уверена, каждый из них играл как бесспорный образец рок-н-рольной музыки, коем каждый из них и был. Хотя это было неважно. Важен только он.

Конечно же, я знала, кто это был. Бен Николсон, бас-гитарист группы «Стейдж Дайв». Но его присутствие в клипах или в частной коллекции постеров Энн, никогда так на меня не влияло. Быть здесь, видеть его вживую, всё это вместе взятое было совершенно другим опытом. Моя кровь закипела, а разум был опустошён. Моё тело наполнилось тревогой и реагировало на каждое его движение.

Мужчина был сказочным. Он заставил меня чувствовать.

Возможно, любовь, брак и привязанность и не были социально устаревшей конструкцией созданной для того, чтобы дать молодежи самый лучший вариант для выживания. Возможно, это что-то большее. Не знаю. Однако, чем бы эти эмоции не были, я хочу его больше, чем когда-либо что-либо хотела.

Музыка всё играла и играла, и я стояла, уставившись на него, совершенно потерянная.

***

Спустя часы они наконец-то перестали играть. Администраторы оккупировали сцену, освобождая ребят от их инструментов, хлопая по их спинам и болтая. Каждый из них знал свою работу на отлично, и за этим было увлекательно наблюдать. Вскоре четверо мужчин подошли к нам, выглядя при этом совершенно выжатыми. Пот капал с их волос, стекая вниз по уставшим, но улыбающимся лицам. Мой мужчина-фантазия шёл, поднеся к губам бутылку энергетика, жидкость в ней исчезала со скоростью света по мере того, как он продолжал пить залпом. Чем ближе он подходил, и чем больше я видела, тем больше моё тело хотело. То, как футболка прилипла к его телу, тёмная от пота, заставило меня начать задыхаться. Соленый запах пота, исходящий от его тела, отправил меня за облака. Я искренне хотела исследовать, что ещё ему нравится делать, попотев при этом.

Чёрт да, хочу ещё больше.

С такого расстояния я могла видеть маленькие морщинки возле уголков его глаз. Итак, он был немного старше меня. Ему не может быть больше тридцати или около того, и что значат десять лет для родственных душ? И да, я знала, что становлюсь немного перевозбужденной. Я ничего не могла с этим сделать; то, как он заставлял меня себя чувствовать. Не могло быть и речи о сдержанности.

Я не прислушивалась к разговору, был только он. Весь остальной мир мог исчезнуть навсегда. Я буду с радостью стоять и смотреть на Бена Николсона часами. Днями. Неделями.

Одна из этих больших рук пробежалась сквозь его короткие волосы, и я клянусь, моё сексуальное возбуждение рыдало в признательности от одного только этого. Я потеряла контроль. Если он приласкает свою бороду, я могу потерять сознание.

— Я умираю с голоду, — сказал он, своим во всех отношениях идеальным глубоким голосом, это чудесно. — Мы пойдем куда-нибудь, чтобы поесть и выпить?

— Да.

Тёмные глаза посмотрели в мою сторону, смотря вниз, впервые замечая меня. О боже, это было как озарение, быть под его пристальным взглядом. Это был звёздный и лунный свет, и все эти фантастически нелепые вещи, которые я высмеивала на примере своих родителей.

Существование этого мужчины вернуло мне всё это: надежду, любовь и подобную чепуху. Он заставил меня поверить в это.

Затем он медленно осмотрел меня. Я стояла ровно, улыбаясь, ожидая и приветствуя его изучение. Справедливости ради я пялилась на него часами. И пока я не могла помешать какой-либо супермодели в поисках работы (средний рост, ничего особенного спереди, но с изгибами сзади — как и моя сестра), но ему ещё нужно постараться чтобы найти девушку, которая победит мой открытый и страстный энтузиазм. Может, я и достигала только его плеч, но, боже, я могла сделать так, что наклон ко мне будет того стоить.

Медленная улыбка изогнула его губы, заставляя моё сердце подпрыгнуть от радости. Мужчина сделал из меня благоговеющего тинейджера. Да, для всего, что бы ни пришло ему на ум.

— Ну, тогда хорошо, — сказал он.

— Разве тебе не пора возвращаться на учебу, Лиз? — просил меня кто-то. Энн. Точно. Неважно.

Этот мужчина был божеством. Возможно, Бог всё-таки существует. Может быть, есть ещё несколько тем, помимо любви, которые мне необходимо пересмотреть. Чудесный день открытий.

— Нет, все в порядке.

— Я думала, тебе нужно сделать домашнее задание?

Голос моей сестры был таким напряжённым, что в обычных случаях посылал предупреждающий вой сирен сквозь меня. Но как бы они ни старалась, я была непоколебима.

— Не-а.

— Лиззи, — подчеркнула она.

— Дамы, дамы, — сказал Мал. — У нас тут проблемы?

Не было вообще никаких проблем. Не тогда, когда взгляд Бена был сосредоточен на мне, заставляя мой мир вращаться. Моя улыбка не уменьшалась, по мере того как наше состязание в похотливых гляделках продолжалось. Потом мужчина игриво усмехнулся, и бабочки в моём животе обезумели. Будь он проклят, я не отведу взгляд. Я могу и одержу победу.

Но внезапно что-то грубо нарушило моё счастье. Какая-то женщина отиралась рядом с Малом, хихикая, воркуя и флиртуя. И проблема была в том, что эта женщина не была моей сестрой. Более того, Энн стояла и наблюдала за этой сценой с бледным лицом, и её губы сурово сжались в покорную линию.

К чёрту.

Все мысли о Бене исчезли из моей головы, как после пробуждения. Обязанности сестры взывали ко мне громко и гордо.

— Эй, Мал, — сказала я, стараясь выглядеть беззаботно и, скорее всего, потерпела неудачу. — Нам стоит пригласить друга Энн, Риса, пообедать с нами? Он частенько гуляет с нами по воскресеньям.

Рис был её боссом и иногда влюбленностью. По крайней мере, до того как появился Мал. Я определенно не стеснялась слегка завидовать.

Брови Энн сошлись на переносице.

— Кажется, Рис говорил, что будет занят.

Я одарила её своим лучшим невинным взглядом.

— Нет, что серьезно? Почему бы тебе не позвонить ему и не проверить, Энн?

— Может, в другой...

— Ни хрена, Лиззи. То есть, не думаю, что для него найдется место.

Кретин рок-звезда осмотрелся вокруг, наконец-то замечая смущённые лица (своих друзей) и явно убийственное выражение моего лица среди всех собравшихся.

Девка захлопала своими ресницами перед ним.

— Что-то не так?

— Всё отлично, — сказала Энн. — Почему бы тебе не пойти выпить со своим другом и не наверстать упущенное?

— Я думал, что мы собираемся кое-чем заняться.

Возможно, Мал и был очень милым, но он точно не был самой умной барабанной палочкой.

— Да, но...

— Прошу прощения, а вы кто? — спросила девка высоким девчачьим голоском.

Эв прочистила горло и объявила серьёзным тоном.

— Эйнсли, это новая девушка Мала, Энн. Энн, это Эйнсли.

— Девушка? — засмеялась Эйнсли, и я определенно, точно, на самом деле захотела её убить. Медленно. Болезненно. Ну, вы уловили суть.

— Я просто поздоровался с другом, — сказал Мал, продолжая с чисто мужским непониманием. — Что тут такого?

— Ничего. Все в порядке.

— Ага, по ходу, если бы так и было, то ты бы не смотрела на меня таким взглядом.

— Не разговаривай со мной таким тоном, — задумчиво сказала Энн. — Особенно перед другими людьми. Иди, погуляй со своим другом, приятно проведи время. Можем обсудить это позже.

— Можем, ха-х?

— Да.

Его губы скривились в подобии улыбки.

— Ну, нахер.

Все смотрели на кого угодно, но только не на Энн. Она сжала кулаки и успокаивалась по-своему, как и я. Чёрт побери, это не может происходить, не с Энн, не сейчас. Хотя бы раз, пускай всё будет справедливо.

Вскоре злые удары по барабанам заполнили холл. Это был конец. Пускай животное побьёт себя в грудь.