Астахов грубо выволок Власа в коридор и хотел отчитать, но услышал слабый голос пациентки:

– Он мой родственник. Двоюродный… племянник.

Врач выпустил пар через широкие ноздри, еще раз подозрительно посмотрел на молодого человека, но поверил.

– Тогда идемте, есть разговор, – сменил тон Тимур Илларионович.

И повел его по просторным коридорам. Они шли недолго, но горький запах преследовал повсюду. Влас с детства ненавидел больницы и сам ни разу не болел. Однако последнее время по ночам чувствовал заметное недомогание, иногда совершенно не было сил даже поправить подушку, а еще снились кошмары. Возможно, это просто от перенапряжения.

– Почему вы не сказали, что ее дочь мертва? – едва войдя в просторный кабинет, поинтересовался Влас. Здешний цитрусовый аромат приятно бодрил.

Главный печально хмыкнул, наливая стакан воды. Он залпом опустошил его и громко сел в кресло. На лбу проступили капельки пота.

– Думаете, ей пойдет на пользу? Женщина больна, и дело не в сотрясении, хотя досталось ей нехило. Обследование показало рак легких. Лечить можно, но это лишь продлит жизнь. Насколько – не знаю. Раз вы ее единственный родственник, то должны знать.

Врач подробно расписал, что после улучшения его якобы тетю отправят в онкологию, но для этого потребуются немалые средства. Сбережений у Лидии не было.

– Ничем не могу помочь, – признался парень, чувствуя неловкость. – У нее был муж, может, найдете его и…

– Отлично, вы ему и сообщите. Следователи донимают Лидию допросами. Шестеро подростков погибли и исчезли, последней была ее дочь. Естественно, они будут хвататься за малейший шанс, лишь бы найти хоть какие-то улики. Им – информация любой ценой, а мне – пациент с сердечным приступом. Еще журналисты с утра покоя не дают. Вот-вот должен подойти какой-то спецкорреспондент, но опаздывает. Так что мне некогда, поймите.

Тимур Илларионович вскочил с места, притворяясь, что вспомнив о важном деле, и открыл дверь, намекая – разговор окончен.

«Умею я попадать в передряги. Пришел на интервью с врачом, ушел с двумя заданиями – найти пропавших детей и их давно свинтившего в другую семью отца. Без интервью. Здорово! Молодец, Влас, так держать», – злился он, выбегая из больницы.

Раздражаясь от этих мыслей, парень направился домой. Наступил обед, но погода была странной: ни единого облака на небе, солнце словно стерли. Ощущение, что поздний вечер. На всякий случай он взглянул на часы. Все верно, только двенадцать. Макар работает, дома тишина. Идеально.

По пути Влас не успел забить голову расследованием. Вдруг полил густой ливень, и он почему-то подумал об Алене – недавней знакомой, той самой, что подарила дорогие духи на какой-то праздник или просто так, точно не припомнить. Наверное, была влюблена, но черствый Немов боялся ответить взаимностью и периодически пропадал из виду. Теперь же остро захотелось позвонить Алене, пригласить завтра на кофе, обо всем рассказать. Мысль об этом заставила его улыбнуться.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. НЕЗНАКОМЕЦ НА КРЫШЕ

Прошло полдня. Ян не объявился, вестей от него не было. Похоже, это тревожило оставшихся ребят, которые с ночи не сомкнули глаз, но и говорить, куда запропастился их друг, не хотели. Кире за компанию пришлось играть в карты, выслушивать несмешные анекдоты Левы, терпеть его ожесточенные перепалки с Софой, ловить на себе тревожные взгляды Мирона и Крис. Она выпила десяток кружек кофе, но сон все равно настиг в большом уютном кресле. Сквозь дремоту Кира снова слышала разговоры о себе.

– Она сама нашла нас – это знаки, – рассуждала Софа. – И мне она нравится.

– Хорошо, – согласился Мирон и холодно спросил: – А как насчет правды о нас? Она не поймет, будет лишь мешать жить новой жизнью. Я не желаю ей ничего плохого, но другого выхода не вижу

– Тебе не привыкать делать людям плохо!? – вдруг рассвирепела Крис.

– Я же миллион раз просил прощения! – Мирон изменился в голосе.

– Так, Кира проснется, и мы все ей подробно расскажем, ясно вам? Это вовсе не тайна. Пусть останется, – резюмировал Лева, которого вконец достали эти ссоры.

Ребята немного помолчали.

– Я вчера видела эту воронку, – мрачно заговорила Крис. – Она полностью поглотила Город. А в новостях такое пишут! Убийств становится больше. Нужно что-то с этим делать. И Яна нельзя одного выпускать больше.

– Солидарна, – согласилась Софа дрожащим голоском. – Я искала его, но – она секунды искала подходящее слово, – он испарился.

– Ян и раньше страдал лунатизмом? – поинтересовался Лева.

– Нет, никогда, – тихо ответила Софа. – Впервые случилось здесь.

Беседу заглушил грохот – распахнулась и захлопнулась входная дверь. В подвал ворвался герой беседы, растрепанный и возбужденный. Он был в одних брюках и обтягивающей темной футболке. С длинного хвоста ручьем текла вода.

– Да ты же промок до последней нитки! – возмутилась сестра, срываясь с места. Напряжение исчезло с ее лица. – Куда подевался твой плащ?

Но Ян не обратил на нее ни малейшего внимания, да и вообще никого вокруг не замечал, словно онемел. Его взгляд ликовал. Как у хищника, который поймал вожделенную добычу. Ян молниеносно скрылся в другой части дома – верхней, где находились квартиры. Софа растерянно стояла на месте, провожая брата фырканьем.

– А ведь мы тебя прождали полдня, не спали и переживали, – бросила вслед претензию и поджала пухлые губы.

Кира, проснувшаяся на середине разговора, решила больше не притворяться и открыла глаза. Софа тут же переключилась.

– Нужно привести тебя в порядок! Идем, я покажу твои апартаменты. Уверена, тебе понравится. Нам многое предстоит обсудить. Ты прости, что мы молчим и ничего не рассказываем. Это довольно сложно… Но сегодня вечером, когда все выспятся, мы обязательно объясним, что происходит. И спасибо за терпение.

– Это я умею – не задавать лишних вопросов, – устало улыбнулась Кира и лишь теперь поняла, как сильно хочет по-настоящему выспаться.

Блондинка воодушевленно схватила ее за руку и потянула в сторону прохода, в котором недавно скрылся Ян.

– Твой брат вернулся? – равнодушно спросила новая жительница заброшенной многоэтажки. Конечно, она прекрасно слышала, как Ян ворвался и метнулся через комнату. Более того, ощутила непривычное беспокойство от его присутствия. Теперь хотелось знать, как далеко она поселится от него. «Интересно, что это за чувства такие странные?»

– Да, он будет спать до ночи, – ответила Софа. Явно занервничала. – Он неважно выглядит. Знаешь, мой братец очень любит хорошо выглядеть. Наверное, сейчас он волосы укладывает и все такое, – громко засмеялась она.

Кира запнулась от неожиданности. Конечно, ребята всем своим видом походили на неформалов, но, признаться, сама она с трудом понимала эти субкультуры. Готессы носят все черное, панки начесывают ирокезы – зачем?

«Ян был бы милее без всего этого напыления, – с грустью думала она по пути на третий этаж. – Представляю, как выгляжу на его фоне. Обычная, неприметная, волосы торчком, под ногтями грязь. Даже боюсь в зеркало смотреть после всех моих приключений».

– Подруга, я шучу. Мой брат зубы то не каждый день чистит. Хотя к чему тебе эти подробности, правда?

Софа поняла, что сболтнула лишнего, поэтому переключилась на моду. Размышляла, что из одежды принести – мини-юбку и топ с чокером или же джинсы с завышенной талией и свободное худи.

– У тебя красивые ноги, но ты такая зажатая, – легкомысленно хохотала она, сворачивая на лестничной площадке. – Знаешь, я принесу немного разного, а ты выберешь. Ой, я сама могу часами примерять шмотки, все меня ждут и злятся. Но мы же девочки.

Они поднялись на нужный этаж и остановились у двери. В целом здесь было гораздо чище, чем в пыльном подвале.

– Самовольный захват заброшенного дома – это смело, – вслух подумала Кира, лишь теперь понимая, что весь этот огромный комплекс в их полном распоряжении.

– Нам же нужно где-то жить. Тут здорово. Некоторые квартиры с ремонтом, вещами и всем необходимым, – оживилась Софа, а потом поникла. – Их мало, люди не успели толком въехать. Мы были тогда маленькие, но мама рассказывала, что когда этот район достроили, вдруг половина Города вымерла. Кто от болезней, кто от несчастного случая, кого-то убили. Она говорила, им всем тогда было очень страшно. Немногие покинули это проклятое место, большинство остались – не было денег на переезд или просто привыкли. С тех пор тут все заброшено.