– Слав, я в курсе,– перебил его Влас. Он знал, что если сидеть и молча слушать пунцового от возмущения начальника, то эти отцовские нравоучения могут продолжаться часа два. Решил перевести тему разговора. – Ты опять не смог пройти мимо тату-салона?

Вячеслав Урьев, директор самого провокационного в Городе медиа-холдинга и заядлый рокер с двенадцати лет, погладив небольшой животик, который заметно выпирал вперед, довольно расплылся. Возмущение сразу исчезло, а Влас, решив, что все в порядке, развалился на стуле и закинул ноги на стол.

– Я подумал, что моя рука выглядит довольно скучно. Знаешь, что означает эта сова? – заинтриговал он. – А ничего! Нет никакого смысла. Надоели они. Чуть что, сразу философы все! Классно же я придумал?

Видок у Славы и без того был фееричный: неформальный прикид, пухленькое лицо, немного обросшее щетиной, да еще бог знает сколько наколок. А ведь занимает такую должность, думали все. Влас лишь умилялся.

– Ладно, прекращаем разглагольствовать. Арбайтен! – вновь включил шефа Слава.

– Да, да, – подозрительно быстро согласился Влас и поправил микрофон.

– У тебя что-то случилось? – обеспокоено спросил Урьев, наблюдая за тем, как подчиненный нервно издевается над ручкой. – Если что серьезное, я могу заменить на эфире. Нет проблем.

– Ничего, – сначала ответил Влас. То, что произошло вчера, очень потрясло его. Поэтому он нетерпеливо выпалил: – В смысле, у меня ничего серьезного. Просто в соседнем доме жила одна семья, мама и двое детей. Вчера вечером пострадала владелица дома. Вроде как несчастный случай. Она сейчас в реанимации. И ее дочь пропала. Но я ее и так редко видел. Следователи расспрашивали меня, а сами молчком, без подробностей, все строго конфиденциально. Как думаешь, неплохая история для нас?

Слава перестал разглядывать свое отражение и взглянул на Власа. Он давно привык к тому, что в Городе происходит много ужасных вещей, но, услышав очередную историю, всегда расстраивался как ребенок.

– А муж у нее есть? – он болезненно наморщил брови, словно от зубной боли

– Бросил их много лет назад, насколько я знаю.

Влас безучастно взял листки со стола со старыми эфирными текстами и выбросил в урну, стоящую рядом. Все делал резко.

– Просто у Лидии никого не осталось. Ее дочь вряд ли вернется…

– Вы хорошо общались?

– Мы иногда пересекались в магазине или на улице, – протянул так, будто они сто лет знакомы. – Могу навести справки в следственном, пробежаться в больницу, в соцсетях помониторить, знакомых расспросить.

Урьев недовольно почесал редкую бородку.

– Пусть этим Лена Смирнова займется, я ей передам, – сказал, как отрезал.

– Но… – возмутился Влас.

– У тебя личный интерес?

Парень сдался. В любой другой ситуации он бы обрадовался такому раскладу. Ему не нравились эти душещипательные истории, криминал и прочий негатив, однако дело касалось его соседей. Мысли эти Влас озвучить не успел. В воздухе повисло напряжение.

– Ладно, – нехотя выдавил Слава. – Три дня без радио, я подменю. Расследуй. Не забудь пропуск взять и всю нужную дребедень. Ну, фотик, диктофон, блокнотик не забудь. Журналюга! – подмигнул Урьев.

– Все, уже без пяти восемь, – сказал Влас, глядя на часы. – Встретимся. И спасибо.

– Окай, – попрощался Слава, взглядом умоляя не творить глупостей.

Влас остался один в студии. По коридору медленно расхаживал охранник, что немало раздражало. В редакции, которая находилась за углом, сидела Лена, корреспондент одной из газет холдинга, и громко клацала по клавиатуре. Она как раз осталась на ночное дежурство и дорабатывала последние минуты. Неприятная дамочка, вечно все вынюхивает, всюду лезет и просто тащится по жутким убийствам. Но ничего не поделать, приходилось терпеть соседство, ведь как только в Городе начались все эти странные истории, СМИ работали круглосуточно.

Влас налил кофе и залез на почту. Надо отправить запросы правоохранителям, получить как можно больше информации.

«О, да тут куча писем от полиции и следаков», – вздохнул он.

«ВНИМАНИЕ!

В период с 16 по 17 ноября в Городе без вести пропало пятеро подростков в возрасте от 16 до 17 лет. Как сообщалось ранее, сотрудниками полиции и следственного комитета, а также специальной комиссией, состоящей из федеральных сотрудников внутренних органов, проводится расследование. По предварительным данным, несовершеннолетние погибли. Об этом свидетельствуют записи камер видеонаблюдения, изъятые с мест происшествий. Однако тела до сих пор не найдены. Если у вас имеется информация о случившемся, просьба немедленно…»

«Бедные дети. Неужели все погибли?» – не поверил Влас. До прямого эфира оставалось всего ничего. Парень кое-как справился с мандражом, сел за пульт, поправил микрофон и наушники. Однако теперь было совсем не до работы.

– Доброй ночи всем, кто в дороге или кому просто не спится. С вами снова я, Влас Немов. Начнем наш эфир…

Время пролетело незаметно. Ведущий взглянул на часы – почти семь. Рабочий день выдался плодотворный: он отвел несколько эфиров, написал пару статей в свежий номер. Все они касались обывательских тем. Разослал коллегам из пресс-служб запросы про случай у соседей. Оставалось ждать информации.

– Все, я перевыполнил план на сегодня, – подбодрил себя Немов.

Он не любил задерживаться на работе, но в последнее время приходилось. И только Влас собрался выключить ноутбук, как на почту пришло письмо. Снова из следственного комитета.

– Ну-ка посмотрим.

«В центре Города несовершеннолетняя упала с крыши 25-этажного жилого дома № 10 на улице Тургенева.

Сегодня, 22 ноября 2018 года, около шести часов вечера 68-летняя жительница сообщила дежурному полицейскому, что под ее балконом находится тело школьницы. На место прибыли правоохранители, врачи скорой помощи и следователи, однако тело девушки так и не обнаружили. Изъятая с ближайшего супермаркета видеозапись расшифрована: девушка разбилась насмерть, упав с крыши 25-этажного дома накануне, 21 ноября, но из-за плохих погодных условий (тумана и дождя) ее сутки не могли найти. Известно, что в день гибели несовершеннолетняя сбежала из дома после ссоры с матерью.

По информации экспертов, неизвестный мужчина намеренно толкнул погибшую и скрылся с места преступления. Проводятся оперативно-разыскные мероприятия…».

Ниже была фотография молодой девушки с длинными густыми волосами темно-медного оттенка. Красивые широко поставленные глаза изумрудного цвета, аккуратный нос и пухлые губы, румянец на щеках…

– Быть не может! – не сдержал Влас эмоций и на всякий случай еще раз перезагрузил фотографию. Нет, все совпадает. На снимке точно Кира Воронцова – его соседка.

Парень спешно собрался и залетел в редакцию, где в полной тишине работали несколько корреспондентов. Никто не поднял головы, так все были заняты работой.

– История с погибшей школьницей – моя. Задание Урьева, – отрапортовал он, ловя на себе недовольный взгляд журналистки, которая успела забрать себе эту тему.

Ближе к восьми Влас вышел на улицу. Было темно. Он уже смирился с тем, что появляется на улице тогда, когда нет солнечного света. Может, оно и к лучшему.

В уставшей голове крутились мысли о Кире. Он с ней практически не общался, но кое-что знал об этой семье. Отец бросил их, мать превратилась в алкоголичку. Нередко до его ушей доносились крики, ругань с битьем посуды. Тогда Кира как ошпаренная выскакивала из дома и не появлялась несколько дней, а то и неделю, пока все не утихнет. Где она жила и ночевала, Влас не знал, хотя иногда беспокоился и думал, а не сообщить ли в опеку. Был еще шестилетний Костик, которому тоже доставалось от перебравшей матери.

«Не могу не думать об этом. Что же случилось в тот вечер? Макар, как и я, работал допоздна. Как не вовремя выпало дежурство! Теперь гадай».

Миновав очередной переулок, Влас остановился. Ему показалось, что над домом промелькнула чья-то тень. Такое уже случалось. Всего один раз и то в полном мраке. Взглянув еще раз на небо, он убедился – ничего подозрительного. Возможно, птица.