Дэвид, кончив читать, полез в карман за «ментальными» сигаретами, которые захватил с собой. Не зажигая, сунул одну в рот и перемотал микрофильм к началу, чтобы просмотреть газетные статьи еще раз.

– Сэр, здесь нельзя курить, – обратился к нему мужчина, сидевший за стойкой библиотекаря и, как подметил Дэвид, читавший «Протеже серийного убийцы». Дэвид давно заметил: в отличие от любителей романов читатели нон-фикшн не часто заглядывают на заднюю обложку книги, где напечатано фото писателя. Сюжет для них интереснее автора.

– Я не курю, – сказал он.

– Тогда ладно.

– Как вам эта книга? – спросил Дэвид. – Я вот думал, не почитать ли.

– С претензией вещь. Слишком многословная.

– Вы ее почти дочитали.

– Ну да. Интересно, чем кончится.

Дэвид кивнул и вернулся к статье в газете.

– Что ж, справедливо.

Разыскать Кэти Кинан не составило труда. Фейсбук. На словах она, конечно, жаждала защитить свою частную жизнь, но ничего для этого не делала. Разве что не вывешивала своих фотографий в открытом доступе, а на аватарку поставила снимок пачки хлопьев «Граф Шоколакула». Поскольку Дэвиду представлялось, что Кэти Кинан – центральный элемент головоломки, он хотел встретиться с ней сегодня же вечером, пока не остыл охотничий азарт. Если удастся завоевать ее доверие, полдела будет сделано. Начать расследование с эксклюзивного интервью – добрый знак.

В начале девятого Дэвид вошел в книжный магазин «Барнс энд Нобл» в Кайахога-Фоллс. В работе он всегда что-нибудь да оставлял на волю случая, вот и на этот раз не стал звонить заранее, чтобы убедиться, что Кэти на работе. Не то чтобы он верил, что застанет ее на месте, потому что так предначертано судьбой. Скорее наслаждался игрой с непредсказуемым результатом. Дэвид любил риск.

В «Барнс энд Нобл» не пахло книгами. Пахло лишь кондиционированным воздухом, как в магазине электроники. Он вспомнил книжную лавку в Кенте, на Мэйн-стрит, куда заходил раз в неделю за последними выпусками «Сверхсил» и «Человека-паука». Двери лавки всегда, даже среди зимы, держали открытыми, и оттуда шел запах клея, коленкоровых переплетов и старых газет.

Дэвид прошел в кафе. За прилавком стоял коротышка с козлиной бороденкой.

– Чем могу служить? – спросил он. – Не желаете сдобу с чудо-ягодами и тройным низкокалорийным шоколадом?

– Кэти сегодня работает? – вопросом на вопрос ответил Дэвид.

– Не, мужик, Кэти нет, – отрезал коротышка.

Дэвид побродил по магазину и остановился у раздела нон-фикшн. Его книга стояла в общем ряду, не повернутая обложкой к покупателю, как новинки и бестселлеры, но по крайней мере с десяток ее экземпляров здесь имелось. Не раздумывая – как это с ним всегда бывало в начале расследования, он вошел в своего рода журналистский транс – Дэвид вынул синий «Бик», взял с полки экземпляр «Протеже» и поставил в нем автограф. Взял другой и тоже надписал. Кто-нибудь из продавцов, если захочет, сможет продать их на eBay – заработает себе на пиво. Он подписывал пятый экземпляр, когда его застукали.

– Ты что делаешь, говнюк?! – раздался женский голос.

Он поднял глаза. Молодая женщина смотрела на него со смесью ужаса и отвращения. На мгновение ему показалось, что перед ним призрак жены. Потом в голове прояснилось: эта моложе, как-то ярче и угловатее. Но поразительное сходство его напугало. На ней были кеды «Олл Стар», джинсы с заплатками и красно-белый полосатый свитер, как из детской книжки «Где Уолли?». Прямые рыжие волосы придерживал ободок с белыми кошачьими ушками. К свитеру был прицеплен бейджик – «Кэти».

– Ой, – вырвалось у него.

– Что ты там написал? – строго спросила она. – А, знаю! Это ты пишешь всякую христианскую хрень в книжках про Гарри Поттера? Ах ты урод! Мы потом читателям деньги возвращаем!

Кэти выхватила у Дэвида книгу.

– Стой где стоишь, я за охранником.

Она повернулась, чтобы идти.

– Подождите. – Он осторожно подхватил ее за руку.

Кожа у нее была как теплый бархат.

– Слушайте, это же глупо. Я не… Слушайте… Мне, право, неудобно, но…

– А, покраснел, – сказала она.

– Да я… Я могу объяснить насчет книги. Я…

– Я знаю, кто вы, – сказала Кэти с улыбкой Чеширского Кота. – Я просто над вами прикалывалась.

– Так мы знакомы?

– Вы у меня в списке френдов в Фейсбуке. Вы мне даже в личку писали – разве не помните?

Дэвид кивнул. Он сделал себе аккаунт в Фейсбуке по настоянию издателя перед самым выходом «Протеже», но уже давным-давно туда не заходил. Но знал, кто делает это за него.

– Мэтт сказал, вы меня искали? После того как про меня напечатали в газетах, сюда нагрянули репортеры с телевидения. Хотели взять у меня интервью. Так что, если кто будет меня спрашивать, всем велено отвечать, что меня нет.

Дэвид кивнул. Во рту у него пересохло.

– Честно говоря, я подозревала, что вы захотите со мной встретиться, – сказала Кэти, рассматривая его. – Знаете, как Карен Аллен из «В поисках утраченного ковчега» – «Я знала, что однажды ты войдешь в эту дверь». Понимаете?

– Да.

– Только я не даю интервью, – сказала она. – Ненавижу этих гребаных репортеров. Устроили мне адскую жизнь.

– Я не репортер, – ответил Дэвид. – Моя специальность – английский язык и литература.

– И люди на это ведутся?

– Вообще-то да.

Она снова окинула его взглядом – с ног до головы.

– Где же вас носило? Где вы прятались, Дэвид Нефф? Вы написали лучшую после «Хладнокровного убийства» документалку о преступлении, а потом исчезли с горизонта, как Дэйв Шапелл.

– У меня было горе.

– Жена?

Он кивнул.

– О’кей, я согласна с вами поговорить. Но только не здесь, ладно? Подъезжайте ко мне завтра вечером, в шесть, свозите поужинать, можно в гриль-бар «Даймонд» или еще куда. Средства ведь вам позволяют, да?

Кэти смахнула с лица прядь рыжих волос. Глаза она подводит, как настоящий гот, отметил он.

– С вами когда-нибудь так было? Вы встречаете человека и чувствуете, что это знакомство способно круто изменить вашу жизнь и лучше бы вам было этого поворота избежать?

Он опять кивнул:

– Пару раз.

– Да, я так и подумала. – Кэти достала с полки из-за спины Дэвида книгу. Когда она потянулась за ней, он ощутил тепло ее тела. Ее шея пахла сиренью. В другое время от такого запаха у него закружилась бы голова, а по спине побежали мурашки. Но сейчас он ничего не почувствовал. Лекарства быстро подавили естественный порыв организма – первый за четыре года.

Она выхватила у него «Бик», написала что-то в книге и вручила ее Дэвиду:

– Мой мобильный и адрес. Если будете опаздывать, позвоните. Обязательно. Я реально ненавижу ждать. Кого бы то ни было. Если опоздаете, пойду смотреть какое-нибудь убогое кино со своим женишком – он у меня всегда под рукой.

Пару секунд они стояли, глядя друг на друга.

– Вы чего? – спросила Кэти.

– Ничего… Вы не такая, какой я вас себе представлял.

Дэвид пошел к выходу, чувствуя, как губы сами собой складываются в полуулыбку – давно забытую. Много лет он так не улыбался.

– И не играйтесь, блин, с моими фотками в Фейсбуке, – сказала Кэти ему вдогонку. Достаточно громко, чтобы женщина, листавшая у журнальной стойки каталог «Лучшие дома», обернулась в его сторону.

Таннер к его возвращению уже спал. Он расплатился с Мишель и проводил ее до двери. Затем проскользнул в кабинет, запер дверь и следующие двадцать минут дрочил над фотографиями своей новой героини в Фейсбуке. Когда кончил, чувствовал себя полностью разбитым и словно обкуренным. Но виноватым – ничуточки.

Самой Элизабет и в страшном сне не приснилось бы выйти замуж, но, когда Дэвид втянул ее в эту авантюру, она с увлечением предалась урегулированию предсвадебного организационного хаоса. Задачу устроить пышный прием с их более чем скромным бюджетом она восприняла как достойный вызов. В Акроне не осталось ни одного кондитера и ресторатора, которых она не попыталась обработать, и ни одного священника, с которым она не вступила в яростный торг. Один диджей – встречу с ним Элизабет организовала в кафе «Венди», чтобы у того не было преимущества «своего поля», – ознакомившись с суммой гонорара и не допускавшим отклонений списком музыки, оскорбился настолько, что молча встал и ушел, не доев чизбургер и даже не приступив к мороженому. Но то, что Элизабет смогла сотворить при помощи пяти тысяч долларов и силы воли, превзошло самые смелые ожидания.