— Разве все это не должно быть… по-другому? — спросил Гарри.

— Не знаю, — профессор сидел за столом и неторопливо пил чай из кружки.

— Так что мы будем делать?

— Оставь себе ключи.

Уходя из комнаты, Гарри пытался подобрать слова. Хотя бы одно слово. Фразу. Что-нибудь незаезженное, чтобы вышло не как в дешевой мелодраме. Но нельзя было подобрать ничего, подходящего случаю.

Попрощавшись со старичком-консьержем, он перешел на половину студентов. По дороге, вороша воспоминания, Гарри почувствовал на горле теплые пальцы, холод металла на виске, стойкий запах, оставшийся на ладонях от пистолета.

Рон спал. Гарри с тоской подумал, что не сможет рассказать Рону ничего из того, что произошло этим вечером. Гермионе? Может быть, через несколько лет, когда ее и Снейпа уже ничто не будет связывать. Ни предстоящие проверочные, ни экзамены. До тех пор придется держать язык за зубами.

Да и что он скажет? Наш профессор — убийца? Бред, никто в такое не поверит. Гарри и сам не до конца верил. Он считал Снейпа опасным, несмотря на отсутствие явных доказательств на занятиях, но не настолько опасным.

Нужно было переодеться и лечь спать. Гарри прошел в душевую, вооружившись полотенцем. Из зеркала на него смотрели глаза «как у Лили». Столько людей повторяло ему, что у него мамины глаза, это стало вроде дежурной шутки. Он не представлял себе, чем была для них мама, поэтому просто кивал и улыбался немного смущенно, как будто это была его заслуга. Снейпу, должно быть, Лили сделала много хорошего. Или плохого. Иногда он смотрел на Гарри так, будто собирался убить. Например, когда приставил пистолет к виску.

Он зачерпнул ладонями горсть воды и плеснул в лицо. Вернулся запах. Тот самый, напоминающий об опасности. Теплый металл.

Держать пистолет в руке было приятно. Может, ради этого Снейп и устроил спектакль? Чтобы Гарри понял, что такое — держать живого человека на прицеле? Если так, урок был чудовищно странным.

Гарри приложил ладонь к носу и втянул запах. Опасность… и власть?

— Больной ублюдок, — сказал Гарри собственному отражению, бросил полотенце на раковину и пошел к дальней душевой в углу. Там никто не лез к нему, даже если случайно натыкался. Угловая душевая была чем-то вроде убежища. Если ты там — никто не подойдет.

Вместо теплой воды он включил ледяную. Она выгоняла из головы плохие мысли. Например, о том, что шуточки Рона и даже папаша Малфоя отступят, если он возьмет в руки пушку. Чего проще — направить и попросить вежливо, деликатно: «Заткнись».

Из-за этого Снейп стал убийцей? Взял однажды пистолет и сказал кому-нибудь такое. Наверное, когда он учился, было еще тяжелее. Дальняя кабинка не помогала?

Гарри не чувствовал травли, никто не выставлял его на смех публично. За исключением Гойла, но даже Гойлу идею подсказали «извне». Но, несмотря на отсутствие прямых издевательств, Гарри всегда ощущал давление. Он знал, что стоит свернуть с прямой дорожки, выстеленной Дамблдором и другими преподавателями, как все покатится к чертям. Нужно быть хорошим мальчиком, приносить университету пользу, тогда на твои странности закроют глаза. Будут считать, что ты женат на науке. Мало ли таких? Ректор и сам, к примеру, так и не обзавелся супругой.

Еще Гарри хорошо помнил, что происходило с теми, кто сворачивал с дорожки. Их вежливо, без скандалов просили отступить. Наверное, ночью у них перед кроватью появлялся Снейп с пистолетом? Или это уже сон и Гарри пора бы выйти из-под ледяного душа?

Он взял полотенце и стал растирать онемевшие конечности. Потом подошел к двери и при помощи отломанного куска старой трубы закрыл ее. Труба всегда лежала рядом с дверью. Закрываться без важной причины считалось дурным тоном.

Гарри вернулся к зеркалу и еще раз посмотрел на себя. От ладони больше не пахло опасностью. Она осталась только в его памяти. Вместе с ощущением давления на шее.

Он опустил руку на член, сжал и еще раз вспомнил давление. В его фантазии рука, которая мешала ему сделать вдох, тоже перебралась ниже. Как по волшебству быстро, и не заметишь, что что-то изменилось. От смеси возбуждения и нетерпения Гарри потянул слишком сильно — высохшая после душа кожа отозвалась резким жжением. Привычным движением он облизал ладонь, и в этот момент его взгляд столкнулся со взглядом другого Гарри.

Отражение смотрело с укоризной.

— Как же ты мог? — спросило оно.

— Не знаю, — ответил Гарри. — Я все сделал, чтобы этого не произошло.

— Значит, ты мало старался, — ответило оно.

— И что нужно было сделать? — разозлился Гарри. — Ударить себя молотком по руке?

— Он старше тебя, — злорадно сказало отражение — это был его главный козырь, Гарри знал, потому что был им.

— Лучше будет, если он будет младше?

— Лучше будет, если ты научишься хорошо себя вести.

Гарри взял полотенце и заткнул им зеркало. Внутренний голос замолчал.

Вернулись воспоминания о нем: «Он старше тебя». Вместо ожидаемого отвращения Гарри испытывал удовольствие. Еще влажная от слюны ладонь вернулась к члену. Он старше. А еще он убивает людей. И давайте добавим сюда вишенку на торте — похоже, их с Лили и Джеймсом Поттерами связывала история, о которой не говорят за семейным ужином.

Это не просто сбегать на вечеринку без приглашения, напиться и обблевать раковину. Это другой уровень.

И есть еще один, дополнительный бонус. Дамблдор ничего им не сделает. Даже если он начнут трахаться прямо у него в кабинете. На столе, заваленном личными делами перспективных студентов.

Гарри сделал всего несколько движений, сжимая член почти до боли, представляя чужую ладонь вместо своей, и тут же, стоило нарисовать себе образ до конца, пришла разрядка.

Он убрал полотенце — отражение усмехалось. Прежнего укора в глазах уже не было.

— Значит, решил? — спросило оно.

Отвечать он не стал — нацепил одежду и выбежал в коридор, оставляя за собой мокрые следы.

Старичок-консьерж крикнул ему, что на улице холодно.

— Простудитесь, молодой человек!

— Спасибо! — крикнул в ответ Гарри.

На пороге комнаты он не смог понять, почему с него на паркет капает вода. Снег? Пот?

— Для чая уже поздновато, — ответил Снейп, приоткрыв дверь.

— Не пустите — начну кричать, — сказал Гарри. Пистолет был у него все это время, и он был заряжен. В университете ненавидели гласность, а для Снейпа секреты всегда были важнее, чем для любого другого профессора.

Дверь открылась и зло захлопнулась за ним.

— Значит, решили устроить скандал?

— Нет, — Гарри подошел к окну и отработанным движением задернул портьеры. Неделю назад их пришлось отнести в химчистку, чтобы избавиться от векового слоя пыли.

Позади него стояло чудовище. Древний страх, который он начал испытывать еще в детстве.

Страх положил ему ладони на плечи.

— Почему передумал?

— Представил одну картинку, — ответил Гарри. — Подумал, каким будет выражение лица у ректора, когда он узнает.

— Пришлешь ему фотографию?

— Зачем? Слухи разносятся быстро.

Ладони исчезли так же легко, как возникли.

— Я не собираюсь болтать, — поспешил уточнить Гарри. — Но это же очевидно. Я здесь. Консьерж наверняка все запоминает. Я не прав? — он оглянулся.

Снейп стоял в миллиметре от него, похожий на черную скалу.

— Ради жалкой провокации, Поттер? — спросил он.

— Нет, — Гарри усмехнулся, как совсем недавно — его отражение. — Потому что сложно представить что-то менее правильное.

Ладони вернулись. Они толкнули Гарри на стол, в который он вцепился, чтобы не упасть и развернулся.

— Тогда раздевайся, — сказал Снейп.

И уже когда прилипшая к коже одежда поддалась и упала на пол, Гарри спросил:

— А вы?

— Мне-то зачем? — усмехнулся Снейп. — Судя по всему, меня ожидает незабываемое приключение.

Гарри мгновенно покраснел. И в этом смущении было нечто более возбуждающее, чем невзрачный костюм профессора и безразличное выражение его лица.