Выгнать из университета, если «его наглая рожа еще хоть раз напьется до подобного состояния»? Да, точно, вот именно это профессор и обещал.

Гарри склонился над туалетом, отдавая остатки вечера вонючей водичке, и подумал, что прошло все лучше, чем могло. Только бы теперь Рон ни о чем не узнал.

— Эй! — в дверь туалета забарабанили. — Эй, выходи, давай, звезда универа!

— Ты охренел? — прошептал Гарри, стараясь не слишком активно двигать челюстью.

— Ваши фотки с Крэббом разошлись по всему кампусу! Ты чего там устроил?

— По всему… ах ты ж ебаный…

— Что ты сказал?

— Паршиво мне, Рон, отвали!

Но Рон, как и другие однокурсники, не собирался «отваливать». Шуточки про Крэбба не утихали до самого Рождества. Только после каникул, которые Гарри провел, оттирая до блеска фамильные сервизы Дурслей, жизнь немножко наладилась. Ему даже удалось успешно закрыть висяки по ОБЖ — профессор лютовал, но не слишком. Позволил с пятого раза пересдать экстренную помощь при обморожении.

Семестр начинался с традиционной пьянки, но идти на нее Гарри не собирался. После отвратительного Хеллоуина у Малфоев он решил, что завяжет с выпивкой до самого выпуска. Гермиона из солидарности тоже никуда не пошла — осталась готовиться к проверочной Макгонагалл.

В пустой общаге Гарри ощутил неожиданный прилив одиночества. Он с самого первого дня здесь никогда не оставался один. Всех ветром сдуло на вечеринку на первом этаже. Администрация сквозь пальцы смотрела на эту традицию, так что можно было рассчитывать на несколько часов умеренного спокойствия. Порой кто-то поднимался в свою комнату, чтобы забрать заначку или флешку с музыкой, и убегал обратно.

Он подошел к окну и посмотрел на здание напротив — там были комнаты для преподавателей. Далеко не все жили при университете, но большинство обитало именно здесь. Окна напротив горели разными цветами. Почти все сидели в своих комнатах, мало кого можно было застать поздним вечером гуляющим в парке или — невиданное дело — за пределами кампуса.

Древнее здание с красивым фасадом разноцветные огоньки превращали в волшебное. Гарри сел на широкий ледяной подоконник и долго смотрел напротив, гадая, где живут его преподаватели. Студентов в заветный блок никогда не пускали. Ходили слухи, где живет тот или другой профессор, а кое-кто из них любил подолгу стоять у окна, как Гарри теперь, но чаще всего догадки оказывались ложными.

Задумавшись, Гарри почувствовал на себе пристальный взгляд. Он обернулся, но в комнате никого не было. Потом он посмотрел в окно напротив, потом в следующее, в следующее, и так смотрел очень долго, но не смог никого увидеть. Следивший за ним, должно быть, сидел в комнате с выключенным светом. В порыве чувств Гарри вытянул кулак с оттопыренным средним пальцем и спрыгнул с подоконника.

Мерзкое чувство, что кто-то следил, не оставляло его. В соседней комнате кому-то пришло в голову потрахаться, от ужасных, фальшивых стонов хотелось сбежать подальше. Он нацепил первую попавшуюся одежду и побежал вниз.

Пролет, еще пролет — когда здание строили, никому в голову не пришло бы оборудовать его лифтами, а теперь реконструкции мешали тысяча и один закон о сохранении культурного наследия.

Гарри выбежал на улицу, запарившись от потраченных на спуск усилий, в расстегнутой куртке, без шапки, шарфа, перчаток. Он забыл, что за окном зима. Здесь она не была особенно снежной. Вот в пригороде у Дурслей частенько наметало сугробы, а тут. Скорее осень, вот только ледяная. Такая, что проморозит до костей в один миг.

Но возвращаться не хотелось. Там ждали стоны, непонятный сталкер, а еще мог вернуться Рон. Видеть его, пьяного, довольного, Гарри не хотелось.

У Рона все было хорошо. Они с Гермионой начали встречаться на втором курсе, да так удачно, что Рону уже не нужно было прикладывать никаких усилий. Тайком от лучшего друга Гарри советовал Гермионе найти парня получше. Такого, что не будет списывать ее со счетов после пятого свидания. А она любила Рона и собиралась вместе с ним жить счастливо до самого конца сказки. Поэтому Гарри завидовал. С ним сказку создавать никто не хотел.

Разве что Крэбб (или Гойл?), но нет уж, спасибо, мы как-нибудь своими силами. При помощи рук.

И вообще все это было больше похоже на издевательство, чем на настоящий подкат. Зачем он однокурснику Малфоя? Они там на политологии с ума сходят по карьере. Такое пятно в личном деле: в студенческие годы имел связь с полнейшей бездарностью.

— Поттер, ты решил применить полученные знания на практике?

Это снова был Снейп. Он вывернул из-за угла или еще как-то попал за спину Гарри, а теперь шел рядом.

— О чем это вы, профессор?

— Первая помощь человеку при обморожении — вам все же удалось сдать практическую работу и вы теперь мните себя специалистом в этом вопросе?

— Мне не холодно, — стукнул зубами Гарри.

— Ваш отец тоже пренебрегал правилами безопасности, и вы знаете, к чему это привело, — отозвался Снейп. — На вашем месте я надел бы весь комплект зимней одежды.

— Обойдусь, — Гарри прибавил темпа. Вопреки его ожиданиям, Снейп и не думал отставать.

— Поттер, вас что, бросила девушка? Куда вы бежите? Скоро общежитие закроется, вам нужно обратно.

— Решили позаботиться о моем благополучии? — огрызнулся Гарри. — Как тогда, у Малфоев?

Он рассчитывал, что Снейп в ответ отмочит что-нибудь остроумное, в своем духе, но… Снейп стоял позади? Было похоже, что фраза Гарри, обычная шутка, сильно задела его.

— Полагаю, я должен принести вам свои извинения, Поттер, — неожиданно сказал Снейп. — С моей стороны… думаю, я перегнул палку. Всего хорошего.

И он пошел в сторону общежитий.

— Эй! — Гарри побежал следом, раздираемый любопытством. — О чем это вы?!

Снейп снова замер, потом одарил Гарри пристальным взглядом, запахнул пальто посильнее и молча пошел дальше.

— Ну уж нет! Что вы имели в виду?

— Неважно, — пробормотал Снейп. — Мелочи.

— Да ладно! Вы бы не стали извиняться за… Да и не было там ничего такого, кроме Крэбба… Который бы… никогда сам не додумался до… Вы что, натравили на меня Крэбба?

— Гойла, если уж на то пошло, — Снейп поморщился. — Вы напились, Поттер, и шутка получилась веселой.

— Конечно, — огрызнулся Гарри, — не вас же поливали дерьмом два месяца подряд.

— О таких вещах быстро забывают, Поттер, не принимайте близко к сердцу.

Профессор проявлял невероятное по своим меркам участие.

— Вижу, урок пошел вам на пользу и в очередной вакханалии вы не участвуете, — продолжил Снейп.

— Надеялся отсидеться в комнате, — пробормотал Гарри, перебирая возможные причины такого поведения. Самой простой было исключение Гарри, о котором Снейп уже знал, а Гарри — еще нет. Он стал лихорадочно вспоминать, где мог облажаться.

— И что, душа просила приключений?

— Нет, мои соседи решили снять порнографический фильм, — продолжая думать о своем, ответил Гарри.

— Ч… что?

— Судя по звукам, там снимают порно, — уточнил Гарри. — Я решил проветриться, пока все не уляжется.

— Проветриться — это вы слабо сказали, Поттер, у вас уже руки дрожат. Вам нужно согреться, пойдемте, я налью вам горячего чая…

Гарри замер возле входа в общежитие профессорского состава. Он и не заметил, как они пришли сюда. В сумерках все дорожки кампуса выглядели одинаково.

— Вы решили меня отравить, профессор?

— Думал об этом, но слишком много мороки с последствиями, — совершенно серьезно ответил Снейп.

— Л… ладно, — Гарри подошел ближе. — И в чем подвох?

— Мне не нужно было позволять вам и мисс Грейнджер идти на прием Малфоев. Считайте это извинением. Вы выпьете чай, переждете у меня, пока не закончится ваше ежегодное безумие, а потом вернетесь обратно. Я рад, что моя выходка вас чему-то научила, хотя и не считаю, что поступил правильно.

Он был неожиданно многословен и явно нервничал, так что Гарри не стал больше ничего спрашивать — просто прошел за древнюю дверь и улыбнулся старичку-консьержу.