И все же Снейп был мужчиной. Гарри слышал от преподавателей и студентов байки о том, что в молодости Снейп влюбился в Лили Поттер. Ну а кто такая Лили Поттер, Гарри знал из рассказов тети Петуньи. Лили была его матерью. Из воспоминаний о ней осталось несколько совсем смутным пятен. Ввязалась в экстремистскую организацию вместе с мужем, умерла молодой. Снейп, наверное, переживал?

Но картинка не складывалась. Если Снейп любил маму Гарри, какого черта он так взъелся на него? Да и чай… разве это не было намеком?

Сон пришел нескоро, до утра Гарри маялся и перебирал в голове идеи, мысли. Он снова и снова возвращался к вопросу, заданному, кажется, из чистого приличия. Кем он планирует стать после завершения обучения?

Никем. Он и сейчас никто. Дамблдор натаскал его на публичные выступления, вооружил парой удачных софизмов и с этим арсеналом пустил по стране. Что там в речи? Всеобщее благо? Демократические ценности? Да-да, кое-кто думал, Гарри метит в политики.

Нет, нужно искать варианты свалить. Ни Рон, ни Гермиона, ни тем более профессор Снейп не собираются помогать ему. Ну а директор давно перестал подбадривать любимого студента, теперь от него можно услышать только требования и укоры.

Наутро у Гарри болела голова. Он вяло собрался, глядя на жизнерадостного выспавшегося Рона, и хотел было пойти на лекцию по теории вероятности, которую неизвестно из каких соображений вела профессор Трелони, адепт нестандартных подходов к прогнозированию. Но уже на улице Гарри вспомнил, что у него опять нет шапки. Идти до учебного корпуса было дольше, чем вернуться назад, поэтому он вернулся. Зашел в столовую и заказал себе чай. За окном падал снег. Оказаться в одиночестве снова было приятно. Гарри представил, как Рон с Гермионой обсуждают его отсутствие, и решил, что не задержится в столовой долго. Поднимется, наденет шапку и пойдет подальше от кампуса, в кафе или вроде того.

Падающий снег словно загораживал его на время от окружающего мира. В столовой большая часть столов была свободна. Только на другом конце неторопливо пил кофе закутанный в пальто человек.

Гарри вздохнул. Что толку убеждать себя, что это просто «человек»? С кем еще можно спутать эту фигуру? Похоже, профессор Снейп следил за ним. Или тоже забыл дома шапку.

Они пили кофе, сидя в разных концах столовой. Гарри перебирал в уме вчерашние мысли. За ночь они стали казаться бредом. Но когда он допил кофе и вышел, одинокая фигура на другом конце столовой тоже поднялась из-за стола.

Махнув рукой на шапку, холод и усилившийся снег, Гарри выбежал на улицу. Этого ему еще не хватало. Черт с ним, с Дамблдором — тому нужны только доклады и репутация сына Поттеров, со Снейпом этот номер не пройдет.

— Торопитесь, Поттер?

Профессор, должно быть, научился развивать сверхзвуковую скорость.

— У меня занятия.

— Вы их успешно пропустили, — сказал Снейп, убедив Гарри в том, что следит за его расписанием.

Они долго шли вперед по прямой, Гарри быстро понял, что так доберется до старого закрытого выхода, поэтому свернул на первую попавшуюся тропинку парка и увяз по колено в снегу. Снейп помог ему не свалиться целиком.

— Поттер, поговорим? — предложил он, стоя напротив. Они держались за руки, и Гарри чувствовал, что у Снейпа кожа такая же ледяная, как у него самого.

— О чем тут говорить?

— Не нужно драматизировать, — Снейп отпустил его и сделал шаг назад. — Вы мне напомнили одного человека. Глупо было с моей стороны думать, что вам интересно что-то, кроме выступлений на публике.

— Что?!

Гарри сам не знал, отчего злится. Снейп не сказал ничего обиднее, чем то, что сто раз повторял на занятиях. О том, что Гарри впустую разбазаривает репутацию родителей, что ему стоит больше внимания уделять занятиям и меньше — карьере дальновидного молодого ученого.

Но сейчас Снейп говорил без злости. Наверное, именно это и раздражало сильнее всего. Как будто ему стало плевать, и на Гарри поставили еще один крестик.

— Знаете, я надеялся на прощание поговорить с вами. Объясниться. Но получилось как получилось. Не держите на меня зла, если сможете, и удачи вам.

Снейп развернулся и пошел дальше по узкой тропинке, погружая ноги в снег.

Гарри остался. Он переваривал услышанное, сопоставлял факты. Наконец, стряхнув с лица налипшие снежинки, он бросился следом. Фигуру Снейпа еще было видно — он уверенно шел к выходу.

— Стойте!

— Чего вам, Поттер?

— Это вы подговорили Гойла? — спросил Гарри, пытаясь отдышаться. Горячий пар убивал красивые снежинки прямо перед его лицом.

— Если вы поняли это только сейчас, мне вас немножко жаль.

— Но вы ведь оттащили его. Зачем?

Снейп подошел вплотную. Положил ладонь Гарри на плечо и притянул ближе.

— Если вы и это не можете понять, шансов у вас совсем мало.

— На что? — спросил Гарри, ощущая себя идиотом. Он смотрел на Снейпа прямо напротив себя и удивлялся, почему от его дыхания не тают снежинки.

— Я хорошо знал вашего отца, Поттер, — невпопад ответил Снейп. — И мать. Она меня понимала. В отличие от Джеймса.

Гарри продолжал смотреть перед собой. Он начинал думать одну… но потом обрывал себя. Нельзя было думать о таких вещах.

Лучшим его навыком был навык «не думать». Он «не думал» о том, что могло произойти с ним, если бы родители не погибли, когда он был совсем маленьким. Он «не думал» о том, что могло бы случиться, если бы Дамблдор не предложил ему поступить в университет. Он «не думал» о том, что профессор…

— У Джеймса была плохая привычка, — продолжил Снейп. — Он не умел держать язык за зубами.

Договорив, Снейп отпустил Гарри и пошел дальше. Гарри остался стоять. Думать, хотя изо всех сил пытался не делать этого по дурацкой привычке. Не мечтай, не рассчитывай, и никогда не разочаруешься.

— Куда вы?

— Дела, — Снейп встал вполоборота. — Дамблдору нужны мои услуги.

— Когда вы вернетесь?

— Не знаю.

Они долго стояли в полной тишине, глядя друг на друга. Гарри убеждал себя пойти вперед, но его ноги примерзли к покрытой снегом земле.

Наконец Снейп отвернулся от него, и только тогда Гарри выкрикнул:

— Я буду ждать.

Вместо ответа прямо перед ним в нескольких сантиметрах в снег упала звякнувшая связка ключей.

Гарри наклонился к снегу и стал копать. Руки его онемели от холода. Он уже не мог сгибать пальцы, но продолжал рыть снег. Наконец, с трудом уложив связку на ладонь, он посмотрел вперед. Профессора уже не было видно.

Пару дней, затянутый в рутину учебы Гарри не думал о связке. Ключи лежали у него в кармане джинс, он никогда не доставал их при других. Только когда Рон засыпал или в парке, убедившись, что никто не смотрит.

В выходные, когда Рон с компанией ушли на выставку фотографий (бесплатная выпивка, знаменитости — шик), Гарри пошел к общежитию профессуры.

Старичок-консьерж узнал его и не предпринял даже попытки остановить. Гарри подумал, что запрет на посещение этой половины был таким же слухом, как и все остальные правила.

Один из ключей подошел к двери. Гарри огляделся, убедился, что никто не видел, как он вошел внутрь, и торопливо закрыл за собой дверь на ключ.

Профессора внутри не было. Или он научился сливаться со стенами на манер ниндзя. На столе остались лежать подсохшие, покрывшиеся плесенью пирожные. Кружка, которую Гарри разбил, тоже была на месте.

Похоже, Снейпу было плевать, в каком состоянии он оставил временный дом. Настолько плевать, что даже Гарри до этого уровня было далековато.

Он прошел дальше, еще раз посмотрел на полки, на стены, на рабочий стол. Здесь ничего не было. Ни альбомов, ни намеков.

Взгляд его еще раз упал на застеленную постель. Она выбивалась из общей картины. Гарри подошел ближе, поддел одеяло и отдернул его.

На подушке лежала старая фотография. Неужели все: ключи, разговоры, приглашение — все было ради нее? Гарри поднял фотографию и посмотрел на смеющихся студентов, которые обнимали друг друга, глядя в кадр.