Почему-то не хотелось, чтобы брат увидел его оборванцем, хотя прежде своим затрапезным видом Эхин гордился.

С новой прической, в новом одежде, препоясанный дорогим мечом иранистанской работы, Эхин должно быть выглядел богатым и привлекательным.

Когда он уже выходил с базара, к нему бросились непотребные девки и стали хватать за руки и одежду, заголяться, предлагая себя.

- Эй, красивый воин! Победи меня, черноокий! - пропела одна из них, темнолицая, явно принадлежавшая к собачьему племени.

Эхин оттолкнул ее и пошел дальше. Женщины его никогда не интересовали. Не интересовали его и мальчики. Однажды Эхин убил человека, предположившего что он - мужеложец. Он просто не понимал этих желаний, хотя телесно был как будто здоров.

Что-то царапнуло его память.

"Почему она назвала меня чернооким?" - подумал Эхин. "Должно быть это просто присловье, она всем так говорит".

Он шел через многоголосую, многоязыкую толчею большого становища. Это был настоящий передвижной город, тут было не меньше десяти тысяч человек, и одного человека можно искать днями напролет, даже если знаешь его. По счастью есть глашатаи.

Но Эхину не нужен был глашатай, он знал, куда идет. Он шел к стоянке заморских наемников. Они прибыли на службу Каррасу, будут драться пешими, бить из огромных длинных луков и метать камни из пращей. Сам Эхин пехотинцев за воинов не считал, но раз уж его брат один из них, то придется присмотреться к ним получше.

На столбе висел медный щит, отполированный до блеска. Рядом было воткнуто в землю копье, с которого свисал стяг заморских наемников.

Улыбаясь счастливой, глупой улыбкой, Эхин подошел к щиту, воображая, как сейчас он обратиться к стражникам, как они выслушают его, как понимающе закивают головами, а потом подойдет Иргали.

Каким он стал? Он высокий или среднего роста? Могучего сложения, или сухощавого? Он веселый и буйный, или мрачный и задумчивый? Чего он добился на службе? Он простой воин-щитоносец или уже стал десятником?

Отполированная медь сверкнула на Солнце, на миг ослепив Эхина. А потом перед глазами его предстал Тэвиш.

Не Иргали, носящий имя Тэвиша, а настоящий Тэвиш, его родной брат. Этот Тэвиш был старше того, которого отец зарезал во исполнение воли великого кагана. Но все равно, Тэвиша никак не могло здесь быть. Да его и не было на самом деле. Образ его расплывался в глазах, очертания его плыли, были неуловимы. И все же Эхин понял, что Тэвиш смотрит на него с тяжелой укоризной.

Эхин издал тихое сипение. Призрак ничего не говорил, просто стоял, но это и было страшнее всего.

Сипение превратилось в крик.

Эхин развернулся и побежал прочь, расталкивая людей, и вослед ему полетели насмешки и брань.

Он понял, чего хочет призрак брата.

Нечего брататься и обниматься с проклятым Иргали, который принес смерть в их семью. Надо выполнить обет. Сегодня же! Сейчас же!

Эхин направился к Золотому Шатру.

Даже хорошо, что он посетил базар сегодня. Он уйдет к предкам чистым и нарядным.

Великий каган в это время выезжал на широкую улицу своего передвижного города.

Как обычно по обе стороны от него были смотревшие сторожевыми псами стражники.

Но в этот момент к кагану сбежались всевозможные нищие, попрошайки, убогие. Слепые, параличные, колченогие, просто старые и голодные.

Им это позволялось.

Кто-то бросился собирать зловонные яблоки, выпавшие из-под хвоста длинношеего белого скакуна, на котором ехал Каррас. Этот навоз считался приносящим удачу.

Кто-то тянулся к сапогам Карраса, потому что прикосновение к одежде или обуви великого кагана исцеляло от всех недугов.

Стражники подняли плети, но размахивали ими как-то лениво и не в полную силу. Получив удары, нищие и убогие скалили гнилые зубы, визгливо кричали, но назад не подавались. Получать удары, им было не привыкать.

Каррас хищно усмехался в густые вислые усы.

И тут через толпу грязных, увечных людей в рубище, вдруг к нему метнулся один, совсем на них не похожий. Он был молод и быстр. И намерения его не вызывали сомнений.

Чутьем человека, долгие годы живущего в ожидании покушений, Каррас понял, что хочет сделать это безумец.

Владыка Орды схватился за меч и понял, что вытащить его не успевает. Ему нужно мгновение, но этого мгновения у него не было. Клинок убийцы уже летел в его сердце.

Командир его телохранителей, полукровка Наранбатар, обнажил свое оружие, но и он видел, что не успевает.

Время вокруг Эхина как будто замерло. Все прочие двигались как осенние мухи, а летел стрелой из тугого лука. Он увидел гнев и страх на лице Карраса, он увидел растерянное лицо Наранбатара. И всадник справа от Карраса поднимал копье, но слишком медленно, чтобы поразить его, уже прыгнувшего вперед подобно тигру, уже нанесшего смертельный удар, который очень скоро достигнет своей цели. Острие длинного прямого меча пронзит черное сердце повелителя Степи!

Сначала он не ощутил даже боли. Просто что-то толкнуло его в спину и швырнуло вперед, на каменистую, вытоптанную землю.

А потом он понял, что грудь его пробита насквозь и он лежит, лицом в лошадиный навоз. Он еще ощутил, что разрезано его сердце. Сильное, молодое сердце, которое могло бы биться еще многие годы. Он чувствовал, что его больше нет, как единого целого, что оно разрезано надвое и не бьется больше.

Боль была огромной, но уже чужой.

"Сделай, или умри, пытаясь" - так говорили в Старой Киммерии.

"Ты попытался. Теперь умирай" - сказал себе Эхин.

И умер.

Каррас ошеломленно смотрел на узколицего юношу в одежде наемного пехотинца с островов.

Нанарбатар взревел львом и тронул коня, чтобы стоптать его, смять, уничтожить и тем отомстить за свою оплошность с первым напавшим.

- Стоять! - окрикнул его Каррас, который разглядел, что островитянин не хотел убить его, хозяина Золотого Шатра, сына Конана, а напротив, спас ему жизнь.

Юноша упал на колени, и выставил пред собой руки, обхватив левый кулак правой ладонью. Так приветствовали Карраса незнатные киммерийцы.

Наранбатар остановился, но Каррас повторил.

- Стоять! Он спас нам жизнь.

Эпилог.

Странное происходило в Золотом Шатре.

Каррас, только что переживший покушение на свою священную особу, отпустил почти всех телохранителей, велел им стоять снаружи, чтобы они не могли услышать, о чем он говорит с островитянином. С ним был только его полководец Кайран и начальник стражи Наранбатар.

Каррас не приказал никого казнить за допущенную ошибку, и уже это внушало ужас каждому телохранителю. Должно быть повелитель прикажет им закончить свою жизнь. Каждый должен будет вспороть себе живот и умереть в муках у ног Карраса.

Каррас разговаривал со своим спасителем в тот момент не походил на себя самого.

Он не был ни перепуган покушением, ни сломлен открывшейся правдой. Но в тот день Кайран, Наранбатар и островитянин-копейщик видели странное.

Они увидели сомневающегося Карраса. Они увидели не Карраса-кагана, а Карраса-человека, каким он мог бы стать, если бы не родился в Золотом Шатре.

- Так кто, говоришь, он был?

- Имя его было Иргали, сын Булат-хана. - с коротким поклоном отвечал Тэвиш.

- Но как такое может быть? Как все эти годы он мог выдавать себя за киммерийца? За сына хорошо знакомого нам Брайдена?

- Великий каган. - почтительно отвечал Тэвиш. - Ты же видел его лицо. Такое лицо равно могло принадлежать киммерийцу, халану, сараху или массагу.

- Это так. - согласился Каррас. - Я и сам, когда выпью лишнего, сущий шалыг. Но все же, как он мог так долго обманывать всех?

- Повелитель, он не обманывал. Он сам верил, что он Эхин.

- Но как такое может быть?! Бывает, боги в старости проклянут человек безумием, и он забывает, кем был! Но ведь он был так молод!

- Это очень сильная и странная магия, повелитель. Я думаю, что знаю, как все случилось.

- Рассказывай.