— Теперь не сомневаешься, что он — сумасшедший? — поинтересовался Корир.

— Нет, ничуть, — ответил Севан Телендас.

Блёнвенн одарила обоих злобным, прожигающим взглядом. Что здесь смешного, альтмер жизнью рисковал, принёс сведения, немного потрепал противника — его хвалить надо, хотя бы из вежливости.

— Это не смешно, — возмутилась она.

— Разумеется, — данмер через силу пытался оставаться хоть сколько-то серьёзным. — Но, уверен, благодаря стараниям вашего Мастера Восстановления он быстро пойдёт на поправку.

— Вы надоумили его на эту вылазку, легат?

Напор, кажется, ещё больше веселил Севана Телендаса.

— Он сам ко мне притащился и заявил, что очень сильно хочет мне помочь. Ярл Корир не даст соврать.

Норд кивнул.

— А если бы он погиб? Вам хотелось бы объяснять Эленвен, что с ним случилось? Мне — совсем нет.

Мужчины снова переглянулись и как-то неопределённо качнули плечами.

— Кажется, госпожа архимаг, сначала вы были против того, чтобы Эленвен к вам кого-то посылала. И даже готовы были, в случае чего, решить эту проблему радикально. Теперь же вы переживаете, что он погибнуть может — по собственной глупости, прошу заметить.

Да, действительно — бретонка не соглашалась принимать в Коллегии талморского советника, Эленвен просто в очередной раз поставила всех перед фактом, заставила смириться со своей волей. Но всё же хорошо, что её посланником оказался именно Анкарион, с ним хотя бы дела приятно иметь. А если на его месте окажется какой-нибудь карьерист, не гнушающийся предательствами, интригами и готовый на любую подлость ради повышения? Или просто штабная крыса вроде того агента, что Первый Эмиссар отправила «проверить, согласен ли Винтерхолд исполнять требования Конкордата Белого Золота»?

— Анкарион в качестве нового советника меня пока что устраивает. Не хочу, чтобы с ним случилось что-нибудь, и ему на смену выслали кого-нибудь менее приятного.

— Вы обещали не обманываться на его счёт. Сколько вы знакомы с ним? — легат с недоумевающей гримасой принялся вертеть головой. — А правда, ярл Корир, сколько архимаг с ним знакома, раз такие выводы о нём себе позволяет? Возможно, я чего-то не знаю?

— Мы с этим талморцем ещё на Солстхейме познакомились, — ответил ярл. — Но тем не менее, она с ним дня три пообщалась, не больше. Блёнвенн, и не смей ссылаться на то, что наговорила тебе Фрея. Ты сама понимаешь, что он вполне мог заморочить этой дикарке голову. И ты сама знаешь, что талморцы могут быть прекрасными актёрами. Меня не хочешь слушать — так послушай, что легат говорит, уж он точно на нашей стороне, плохого тебе не посоветует.

Севан Телендас, кажется, был готов растаять от таких слов.

— Благодарю за доверие, ярл Корир. Ладно, теперь серьёзно и к делу, — тёмный эльф, наконец, успокоился. — От его… донесения мне немного не по себе. Если Братья Бури действительно смогли поставить двемерскую баллисту на колёса и научились управлять ей, наша задумка с драконами может накрыться.

— Вы что-нибудь предпримете?

— Да. Вышлю ударный отряд, пусть потреплют Братьев Бури и попытаются эту баллисту уничтожить. Если она, конечно, действительно там есть.

Иными словами, легат захотел проверить, насколько этому альтмеру можно верить, — предположила Драконорождённая. И пока что снова оставалось лишь ждать. Ждать успехов от вылазки имперцев, ждать, пока Галмар приведёт войска к городу. Самой совершить налёт, оседлав Дюрневира? Нет, нельзя рисковать таким союзником; вдруг у Братьев Бури действительно есть двемерские баллисты, которые вполне способны серьёзно ранить или даже убить дракона. Да, Дюрневир и так мёртв, но кто знает, сколько времени он будет исцеляться в Каирне Душ после такого ранения?

Архимаг вернулась в Коллегию, тут же направилась в Зал Поддержки, к Колетте Маренс — которая как раз возилась с Анкарионом.

— С ним всё хорошо будет, госпожа архимаг, — браво заверила женщина. — Рана на бедре неглубокая, пару рёбер срастить для меня не проблема, а что на лице оставили — так это вообще пустяки. Шрамы украшают мужчину, не так ли?

Талморец с приятной улыбкой кивнул, будто бы соглашаясь.

— Анкарион, как закончите — ко мне, — приказала Драконорождённая, пытаясь оставаться нейтрально-строгой.

Бретонка предпочла вернуться в свои покои — обдумать всё, что она услышала на сегодняшнем военном совете. И приготовиться отругать советника за самоуправство, за риск собственной жизнью. Это — не его битва и не его война, если судить и просто по-человечески, и с более глобальной точки зрения. Заодно всё же попытаться расспросить, что толкнуло его пойти к легату, что заставило предложить свою помощь. Возможно, стоит удовлетворить его любопытство насчёт Ноктюрнал, хотя бы просто намекнуть, а нужную книгу в Арканеуме он без проблем найти сможет и сам сделает выводы. Раз уж талморец расспросил о своём новом архимаге, знает об уничтоженном её руками Тёмном Братстве и локальном Кризисе Обливиона в Виндхельме, то должен узнать, зачем Драконорождённая отправилась в Рифтен, как в Коллегии оказались черновики Колсельмо к учебнику фалмерского языка и о том, откуда в том числе появились деньги на начало ремонта самого здания.

Девушка налила себе немного вина, развалилась в кресле за столом и погрузилась в раздумия насчёт грядущей битвы. Одно радовало: в Винтерхолде не было ферм, которые можно разорить. Но вот что Братья Бури устроят, если их не удастся остановить… Всех, кого можно будет заподозрить в связи с Империей, а уж тем более тех, чьи уши закруглённостью не отличаются, убьют — жестоко убьют. Арания Иенит, Неласар, Мейлур Селот… о том, что с ними случится, попадись они Галмару и его отморозкам на глаза, бретонка даже думать не желала. Проигрывать в этом сражении у Империи не было права. У Винтерхолда не было права. У самой Блёнвенн не было права.

— Разрешите?

Отдыхать Анкарион не отправлялся — он по-прежнему немного прихрамывал, на его лице всё так же красовались ссадины и кровоподтёки, разве что меховую одежду он удосужился сменить на робу мага.

— Проходите и присаживайтесь. И объясняйте, зачем вы затеяли это безумие!

Альтмер позволил себе хитрую ухмылку.

— Вы понимаете, что вас могли убить — и убили бы! В конце концов, у вас в Коллегии работы нет? Вас четыре дня не было!

— Зато я добыл важную информацию, — с такой же ухмылкой оправдался талморец.

— Это — не ваша работа! Ваша работа здесь, в Коллегии!

Эльф лишь одарил архимага недовольным взглядом. Да, он в праве не понимать, почему Блёнвенн так переживает за его жизнь, в его праве возмутиться и заявить, что он может делать всё, что не противоречит интересам Альдмерского Доминиона.

— Анкарион, я понимаю, мы не полностью доверяем друг другу, не верим в искренность друг друга, — Блёнвенн немного смягчилась. — Но мы оба верим в нашу корысть.

— Никогда не посчитаю вас корыстным человеком, — Анкарион несколько едко поднял бровь.

Драконорождённая недовольно вздохнула.

— Скажу прямо: я не желаю отвечать перед Эленвен за вашу возможную смерть. Не желаю писать ей кучу объяснительных записок. И не желаю распинаться перед следователями, которых она ко мне пришлёт в случае вашей гибели. Вас такой ответ в качестве моих корыстных мотивов устроит?

Талморец позволил себе несколько смешков. Бретонка злилась: кажется, этот эльф решил начать издеваться.

— Нет, Блёнвенн. Это не корыстные мотивы. Это вполне обычное нежелание любого начальника отвечать перед кем-то за чью-то смерть, особенно если он к этой самой смерти не имел прямого отношения. «Я не желаю вашей смерти, потому что Эленвен перестанет пересылать средства на ваше содержание, которые я смогу присвоить» — вот это корыстный мотив.

Блёнвенн недовольно вздохнула. Действительно: этот эльф начинает издеваться.

— Вы можете хоть немного побыть серьёзным? Вас ранили. Вы едва сбежали. Едва добрались до города. У вас шрам на пол-бедра на всю жизнь останется. Колетта, наверное, велела вам выпить одно из своих гадких до тошноты зелий…