Наконец-то на лице древнего норда появилась живая, вполне добрая улыбка, хоть немного располагавшая к себе, делавшая драконьего жреца похожим на живого человека.

— Меня это устроит, — небрежно ответил Драконорождённый. — По крайней мере, первое время.

Живая, пусть и небрежная улыбка неожиданно сменилась гримасой боли.

— Ты думал, что сможешь сбежать от Меня, Мирак?

В воздухе повисла громадная масса щупалец и глаз.

— Забыл, что в Моём царстве ничего от Меня не утаить? — пронзившее тело древнего норда щупальце подняло его над землёй, заставляло биться в судорогах.

Бретонка рухнула на колени, судорожно хватала ртом воздух — но не могла вздохнуть, что-то склизкое обвивало её шею, сжималось всё сильнее.

— Надеюсь, Ты найдёшь себе более забавную игрушку, — проскрежетал Мирак.

За такую наглость драконий жрец был обращён в прах, тут развеявшийся на ветру.

— А ты, Соловей… Я разочарован.

Через тело Драконорождённой прокатился мощный разряд, будто бы заставивший сердце сначала забиться сильнее обычного, а затем остановиться. Девушка провалилась в чёрную пустоту, но в голове ещё гудел протяжный голос.

Тебе повезло, Соловей. Сегодня Я не убью тебя. Тебе так же не суждено сегодня замёрзнуть насмерть или стать пищей для диких зверей. Твой новый золотокожий друг, наблюдавший за тобой неподалёку, отвезёт тебя в теплое безопасное место. Если ты достаточно сильна, то очнёшься.

Я не убью тебя, Соловей. Но Я отберу у тебя всё, чем одарил. Ты больше не сможешь никого подчинять своей воле одним лишь Криком, не сможешь странствовать по Обливиону с помощью Сигильского Камня — ведь именно это ты пожелала узнать из моей Огмы Инфиниум. Пусть это всё будет тебе уроком.

Никогда не обманывай тех, кто сильнее тебя.