Он пытается спастись. Корабль несёт его сквозь обломки других погибших кораблей. И Эйдуру не важно, кому они теперь принадлежат. Единственное его желание - улететь как можно скорее. Эйдур слышит крики о помощи, запросы подмоги, но игнорирует их. Властный женский голос приказывает ему вернуться и угрожает военным трибуналом, но Эйдур игнорирует и его. Он просит корабль совершить переход, но тот отказывается, мотивируя это пространственным искажением. Транспространственный переход закрыт.
Оставшиеся в рабочем состоянии датчики корабля замечают объект, затаившийся между обломками. Эйдур со страхом наблюдает, как к нему навстречу выплывает порождение тэволюции. Масса появившейся машины говорит, что перед Эйдуром повзрослевшая вирусная особь. Его форма - что-то среднее сталактитом и конусом.
На заострённом конце, направленном в сторону корабля Эйдура, появляются небольшие вспышки, которые с каждым разом становятся всё ярче и ярче. Другой конец - пересобранные двигатели тяги человеческих кораблей, работавшие на термоядерном синтезе.
Машинная особь заряжает себя, готовясь совершить самоубийственный выстрел, который убьёт их обоих. Для этого машина набрала достаточное количество водорода в себя.
По телу Эйдура пробегают мурашки. Страх сковывает его. Корабль сообщает, что силовое поле на износе, и включает экстренную попытку выйти из эпицентра, но ярчайшая вспышка, ярче любой звезды, ослепляет Эйдура.
Эйдура кидает в пот. Ещё несколько раз его сознание повторяет ему эту сцену. Он пытается вспомнить, что было дальше, но не может. Эйдур всё ещё слышит те крики о помощи, голоса тех людей, кому он мог помочь, но испугался. Он знал их. Каждое лицо проносится перед ним. На периферии зрения мелькают их призраки. Но их имена скрыты за пеленой тумана памяти, словно завеса, за которую ему не стоит переступать.
Эйдур знает, что он не вправе попросить призраков уйти. Никто из них не покинет его, пока не убедится, что Эйдур восстановил свою честь. Они ждут действий.
Эйдур дали второй шанс. Эйдур обязан его реализовать.
Карбеновые двери не пустили Эйдура в комнату капитана. Они не разошлись перед ним, оставшись закрытыми.
-Мне нужно установить контакт с дезертирами.
Эйдур обратился к стенкам корабля, зная, что капитан его слышит. Эйдур стёр пот со лба.
-Мне нужны некоторые ответы, и если есть возможность их получить, то, - Эйдур осёкся, - упускать такую возможность - недопустимо. Это было бы иррационально.
Но ответа не последовало. Эйдут несколько раз пытался заставить капитана понять причины, но всё было тщетно.
-Ясно, - выговорил Эйдур, отчаявшись дождаться ответа капитана.
Он собирался уйти, но развернулся, сказав:
-Ты думаешь, я слаб? - Эйдур стиснул зубы, - Я докажу, что ты ошибаешься. Вы все ошибаетесь.
Корабль вынырнул в реальное пространство. Транспространственный тоннель свернулся в себя. Каждый нерв, каждая мышца, говорили о сосредоточенности Эйдура. Он взял управление автоматикой корабля на себя, подключив свои электрические импульсы, бегущие от нейрона к нейрону через синаптические щели, к общей системе. Корабль подпитывал тело Эйдура K+.
Теперь Эйдуру не требовалось спрашивать, о чём либо субинтеллект корабля. Он знал, через какое время будет рассчитан последний переход. Семнадцать секунд. Через десять секунд должны появиться машины.
Слишком рискованным было делать переход через гиперпространство, не устранив главный риск на данный момент. Было нельзя надеятся, что в этот раз машины не успеют поразить силовой щит за секунду до того, как транспространственное измерение свернёт в себя "Несущественного". Силовое поле не выдержит ещё одной такой длительной перегрузки.
Эйдур ощущал себя рыбой в океане, у которого нет течения. Он в прямом смысле чувствовал каждый метр корабля, будто это живая плоть. Эйдур нащупал арсенал "Несущественного" и выбрал пространственные мины. Они разлетелись от корабля в разные стороны, расположившись в одной световой секунде.
Эйдур активировал боевые системы. Реилганы, импульсные гиперчастотные антены, лазеры, дезинтеграторные пушки, появлялись по всей поверхности корабля. Весь космос покрылся сеткой наведения в глазах Эйдура. Каждый квадрат сетки имел свои данные, рассчитаны для каждого оружия.
Эйдур чувствовал, как уровень нейтрино повышается, щекоча его кожу. Радиация обжигала её. Но это было неважно.
Все они стояли за его спиной. Они требовали возмездия. Каждый из них.
На какой-то момент Эйдур вновь увидел тот сталактит и последующую вспышку. Она обжигала сознание. Она несла страх. Эйдур прогнал его, введя в своё тело, через инъекцию, дозу нейромедиаторов.
В этот раз страх не одержит над ним победу. Эйдур не вправе вновь подвести. Их всех.
В этот раз машины появились ещё ближе. Всего сто тысяч километров.
Но не успели машины оказаться здесь, как мины, заряженные антивеществом, устремились к ним. Яркая вспышка затмила собой все звёзды. Эйдур злобно улыбнулся, глядя на разрастающийся шар, где полсекунды назад ещё были машины. Он уже подумывал начать переход, как поле корабля покрыл энергетический импульс. Из сферы появлялась машина.
Она была одна, и её масса немного превышала половину общей массы двух машин до этого. Каким-то непостижимым образом машины пересобрали себя в попытке выжить и продолжить свою миссию.
Этот выкидыш, образованный от двух уродливых тэволюционных мутантов, имел форму помятого эллипсоида, но Эйдур собственными глазами видел, как тот менялся своего движения к "Несущественному". Небольшая вспышка, жалкая на фоне ослепляющего круга, которой только начала рассеиваться, означала, что машина пришла в движение. Её новорожденные сопла понесли её навстречу к Эйдуру.
Эйдур привёл в движение корабль, придав тому ускорение. Он хотел маневрировать в пространстве, но при этом держать орудия корабля всегда в одном положении по отношению к машине. Образовавшееся ускорение ощущалось даже через силовое поле, вдавив тело Эйдура в кресло. Броня, одетая поверх тела Эйдура, компенсировала большую часть перегрузки.
Эйдур зафиксировал прицел гиперчастотной антены на противнике и пустил импульс. Машину прожгло насквозь, но она продолжила лететь. Из её корпуса пророс длинный ствол лазера, нагрелся, и произвел ответный импульсный выстрел. Часть перегретой конструкции, впитавшая в себя тепло, отвалилась от общей массы машины. Оставшаяся тут же начала перестраиваться в другое орудие. Маленькие реилганы росли по всему переднему корпусу машины.
Силовое поле и так нуждалось в длительном остывании, а его генераторы в заслуженном отдыхе. Лишнее тепло, полученное от попадания, никак не улучшило их положение. Эйдур выругался. Он навёл все, готовые к немедленному ведению боя, орудия, и начал обстрел машины, двигая свой корабль по круговой траектории. Машина открыла ответный огонь.
Поначалу она лишь отстреливалась реилганами, используя снаряды, образованные из самой же машины. Это выглядело жалко, но Эйдур видел, как добрая треть его выстрелов становилось холостыми. Остальная часть попаданий попросту делали из машины решето, проходя её насквозь. Машина в любом случае теряла свою массу, но и это не останавливало её. Её упорству только можно было позавидовать. Наверно так и выглядит хищник, идущий в бой, чтобы сохранить себя. Парадоксально.
На месте вырванных с кусками сопел, вырастали новые, и движение машины к Эйдуру продолжалось. Эйдур не мог поверить. На поверхности гибнущей машины вырастали новые лазерные оружия. У машины не было проблем с лишним теплом, полученным от "Несущественного". Оставалось его грамотно конвертировать.
Между двумя противниками оставалось пять тысяч километров, когда машина перешла в полное наступление, расстреливая поле корабля Эйдура.
Систем "Несущественного" провели переоценку боевого положение и обнадёжили, что силовое поле выдержит до того, как машина перейдёт черту, когда её масса не позволит ей одновременно стрелять и двигаться. Придётся выбирать что-то одно. Эйдур перезаредил антенны дезинтеграторов, когда на передней стороне машины начал прорастать сталактит. Эйдур уже видел подобное. Вспышка из воспоминаний, обжигающая разум, промелькнула в сознании Эйдура. И крики. Их создатели фантомами стояли сейчас за спиной Эйдура. Они ждали.
