Ещё восемь часов ожидания, во время которых ничего произойти не может. В гиперпространстве нельзя устроить перестрелку на лазерном, или кинетическом оружии. Нельзя подложить мину следующему за тобой кораблю. В этом пространстве некоторые законы попросту отсутствуют. Любой материальный объект из трёхмерного пространства, попросту превращается в волну. От неминуемого распада частиц, из которых состоят Эйдур и корабль, стоит преградой инверсионное силовое поле, удерживающее фундаментальное состояние частиц внутри себя. Любая брешь, любое наносекундное отключение щита, и корабль, вместе с его экипажем, превратится в статичную волну, слившись с бесконечной волной самого гиперпространства. Но никаких сил, способных угрожать состоянию щита, здесь не существовало. Здесь приходилось играть по особенным, урезанным правилам вселенной.

Единственное, что без проблем можно было сделать в гиперпространстве, это послать прямой луч на интересующий тебя объект, но мощности хватало только для аудиосообщений. При этом, чем более узкая волна, которая здесь была эквивалентна массе в реальном пространстве, тем слабее она поддаётся рассеиванию на расстоянии, и можно было посылать аудио или текстовые сообщения с более высокой скоростью, нежели скорость перемещения космических кораблей, а лететь такой луч мог без изменений почти весь рукав галактики, перед тем, как рассеется. Энтропия существовала и здесь.

Эйдур снял с себя защиту, отодвинул стул от панели управления, и медленно встал со стула. Мера предосторожности не будет его беспокоить ещё пару часов. Мышцы не затекли, но чувство внутреннего дискомфорта ощущалось отчетливо.

Он принял душ умеренной теплоты, пытаясь отогнать образы, туманно преследовавшие его на периферии сознания.

После душа корабль выдал ему гм-порцию, рассчитанную по калориям, чтобы поддерживать био-функциональность тела Эйдура. Многосоставную аминокислотную кашу он ел уже на протяжении нескольких месяцев, а позже запивал разбавленным синефрином. Он хотел бы дополнительных стимуляторов цнс, чтобы как можно больше оставаться в бодром состоянии, но субинтеллект корабля отказал ему в этом. Эйдур догадывался, что причиной отказа является его ухудшающееся моральное состояние, а упрашивать корабль смысла нет. Требовать он тоже не мог. Но мог капитан "Несущественного".

Эйдур доел кашу и выкинул одноразовый пластиковый поднос в утилизатор-мусорку, и направился на встречу с капитаном для ежедневного отчёта.

Капитанская комната не походила на пышные покои самого влиятельного человека на корабле. Помещение три на два метра за карбиновыми дверями. На полу был расчерчен круг, похожий на прицел с точкой в центре, где следовало стоять для общение с капитаном. В метрах полтора над точкой, так же ровно в центре помещения, в воздухе подвис шлем виртуальной реальности, от тыльной стороны которого тянулись оптоволоконные кабеля обтянутые аллотропной сеткой, тянувшиеся вверх и скрывающиеся в потолке между металлическими мембранами. Шлем был повёрнут лицевой стороной к Эйдуру. Солдат каждый раз оставлял шлем в разных положениях, но каждый раз возвращаюсь сюда, снова замечал его в идентичном состоянии, будто субинтеллект корабля стремился к какому-то только ему понятному интерьерному идеалу.

По поверхности шлема волнами пробегали подвижные пластины, служившие радиаторами. Лицевого щитка, или же забрало, не было. Небольшой микрофон располагался на левой стороне шлема. Эйдур правой рукой снял шлем с невидимой стойки, развернул, сел в центре прицела скрестив ноги, и надел шлем. Карбиновые двери за его спиной закрылись, загерметизировать помещение.

Эйдур ничего не видел, пока программа подключала шлем к миру капитана. Иногда на внутренней стороне шлема пробегали неоновые полосы загрузки. Потребовалось десять секунд, чтобы вывести смоделированную картинку.

Эйдур сидел на эквиваленте скошенной травы. Качество текстуры не позволяла отличить её от настоящей. Голубые пиксельные круги, волнами разбегающиеся на заднем фоне, имитировали небо. Перед Эйдуром земля уходила ввысь, образовывая небольшую возвышенность. Там расположился объект, по очертаниям и прямым линиям напоминающий трон, который пустовал. Человеческая фигурка, смоделированная из вокселей, стояла спиной к Эйдуру, чуть левее трона. Это и был Капитан "Несущественного".

Эйдур не знал, как его звали или сколько ему лет. Доступная ему информация корабля тоже не дала ответов. Эйдур только знал, что капитан является решающей частью того экзаменации. Экзаменатор. Так о нём и думал Эйдур.

-Мы всё ещё догоняем.

-Мы слишком долго возимся, - человеческая фигурка повернулась лицом к Эйдуру.

Если это можно было назвать лицом. Абсолютно гладкая овальная поверхность. Эйдур не знал, является ли это виртуальное существо человеческой ипостасью. Или человеком.

Тело существа, цвета аметиста, имело руки и ноги. Временами по их поверхности пробегали флуоресцентные блики.

-Отставание сокращается. Думаю, мы в пределах десяти часов контакта.

-Ты думаешь?

-Корабль уверен, - взять ответственность на себя Эйдур не смог.

Где-то вдали, на границе его зрения, появился и тут же исчез призрак. Напоминание, почему он здесь. В реальном мире Эйдур сглотнул.

Капитан не сразу ответил, будто его процессоры, скрытые в корабле, обрабатывали полученную информацию.

-Есть информация от "Отчаянного Синдиката"?

-Всё ещё нет.

-Что пугает меня больше преследования.

Это тревожило и Эйдура. Уже больше месяца корабль не получал ежечасовую сводку из района центра галактики, где, в безвыходной попытке, сконцентрировались все силы известных галактических сообществ. Кто-то, ещё хуже тэволюционных машин, вторгся из межгалактического пространства, и пытается превратить Млечный Путь в радиоактивную галактику с всёпоглощающей чёрной дырой в центре.

Кто бы это ни был, их мотивы стали ясны только они достигли галактической периферии. Они выкачивали водород из каждой звезды, которая попадалась им на пути. Это было абсолютной бессмыслицей, но все попытки контакта с ними увенчались провалом. Они двигались строго по прямой, от периферии к центру, игнорируя вращение галактики. Насколько знал Эйдур, вторжение началось десятки тысяч лет назад, задолго до выхода человеческой расы в космос, но отголоски этой катастрофы только сейчас достигали человеческого глаза. Скорость разрушителей не превышала скорости света. Цивилизации, разбросанные по всему космосу, за это время успевали преодолеть гравитационный колодец родной планеты, но никто так и не смог хоть как-то притормозить движение катастрофы.

"Отчаянный Синдикат" - последняя попытка всех разумных рас Млечного пути предотвратить уничтожение родной галактики.

И если она провалилась, то последствию катастрофы потребуются десятки тысяч лет, чтобы достичь "Несущественного", учитывая его нынешнее положение в галактике.

-Может нам стоит бросить преследование и вернуться? Как думаешь, Эйдур?

Раньше такие темы Экзаменатор не подымал, что неприятно удивило Эйдура.

-Думаю, - он задумался на момент, - в этом нету смысла. Нам потребуется не меньше месяца, чтобы достичь обороны. Наше присутствие там не сыграет никакой роли. Долг обязывает нас выполнить наше задание. Наказать дезертиров.

-Долг? К моменту нашего нынешнего разговора, Синдикат уже может быть уничтожен, а галактика стать квазаром.

-Это не важно. - С раздражением ответил Эйдур. Капля пота пробежала по его виску в реальном пространстве, - У нас есть обязательства. Задача должна быть выполнена.

-Прекрасно. Но последнее слово на корабле за мной. Если я решу, что выполнение задачи станет нецелесообразным, то я жду от тебя полного и безоговорочного повиновения.

Такого диалога у Эйдура ещё не было с капитаном. И смысл её он не мог уловить полностью. Это мог быть намёк, что Эйдур провалил свой окончательный экзамен, второй шанс, полученным им после бойни в созвездии Ориона. Или же поимка не стоит затраченного времени и ресурсов. Намёк в странное время, особенно тогда, когда настигнуть свою цель они могут уже завтра.