Мечислав направлялся в дом епископа. В окнах на первом этаже горел свет, это значит, что его отец еще не лег. Юноша вошел в коридор. Полутьма помещения окутала его, не позволяя как следует оглядеться. Падре окликнул епископа, но в ответ он услышал лишь немую тишину. Мечислав тихо прошел в гостиную — никого. Он поднялся на второй этаж и пошел вдоль длинного холла, пока не оказался у лестницы, ведущей на тот самый злополучный чердак. Прошлое мгновенно вернуло его в детство. Юноша задумался и хотел было вернуться вниз, но вдруг услышал шорох над головой. На чердаке кто-то был. Мечислав громко позвал:

— Отец! Это вы? — падре поднял голову. Наверху все затихло.

— Да, сынок, — печальный озабоченный голос послышался в ответ. — Поднимись, Мечислав.

Юноша быстро взобрался по лестнице и предстал перед епископом. Крис стоял у тех непонятных таинственных сундуков и грустно взирал на юного священника.

— Что вы здесь делаете? — Мечислав боялся детских воспоминаний. Он помнил тот угрюмый вечер.

— Стараюсь забыть, но в то же время я почему-то храню все эти вещи, — Крис развел руками.

— Вы еще слабы, отец, — Мечислав подошел к епископу. — Давайте спустимся вниз, здесь сквозняк, да и темно уже, чтобы разбирать тут что-то.

Они аккуратно сошли на первый этаж и уселись у очага, в котором потрескивал разведенный слугами огонь. Крис любил запах горящих поленьев и посиделки в старом кресле. Мечислав расположился напротив. Он хотел завести необходимый ему разговор, но не знал, с чего начать. Открыться епископу сразу — значит, признаться в подслушивании. Но после пяти минут молчания Арджент начал говорить сам.

— Послушай, мой мальчик, — голос епископа звучал немного хрипло. То ли от волнения, то ли от болезни руки его были холодными. Мечислав привстал и заботливо укрыл отца пледом. Тот продолжил: — Ты все равно когда-то узнаешь, так пусть лучше ты услышишь это лично от меня.

***

Юный Крис только-только закончил обучение на философском факультете и с великой радостью прибыл домой. Отец его всю жизнь провел при дворце. Он был верен королю, служил в местном костеле и всем сердцем любил жену и сына. Молодой Арджент никогда не думал идти по пятам отца, но того резко подкосила смертельная болезнь. Священнику оставалось жить от силы года два. Отец призвал сына к себе и заставил поклясться в том, что тот не оставит семейное дело и возьмет на себя обязанности священника после смерти старшего Арджента. Крис, сидевший напротив отца, был в панике и растерянности. Он не ожидал, что все его планы рухнут в один день. В один миг. Молодой человек собирался в скором времени снова покинуть отчий дом вместе с другом детства — Питером Хейлом. Они оба мечтали уехать из страны и поселиться на каком-нибудь отдаленном островке, чтобы искренне любить друг друга. Крис знал, что здесь им не позволят быть вместе. Он — сын священника — не может быть рядом с братом будущей королевы. Уже тогда было известно, что наследнику подобрали супругу из государства-союзника, как и подобает царственным особам. Талия с малолетства посещала дворец вместе с родным братом, так и познакомились Крис и Питер. Так и сдружились, и затем влюбились, а чуть позже решили сбежать отсюда вместе.

Но отец Арджент изменил все их планы, самолично уготовив будущее и судьбу для родного сына. Крис, видя умирающий взгляд отца, не смог отказать ему в последнем желании. Юношу отправили учиться в семинарию, Питер же на время покинул дворец. Хейл рванул вслед за любимым. Пока Крис жил в общежитии, Питер снимал квартирку рядом. Вечерами они частенько оставались наедине и предавались горячей, страстной и довольно жесткой любви, память о которой сейчас и хранится на чердаке Арджента. Окончив учебу, Крис вернулся домой и попал как раз на похороны отца. Мать пережила его на какие-то полгода. Молодой священник остался с горем один на один. Он принял на себя обязанности священнослужителя и продолжил обучение уже в академии. Крис много плакал, а утешением ему служил все тот же Питер, который упорно не желал его покидать. И когда Крис понял, что, служа в костеле и наставляя свою паству на путь истинный, сам продолжает неимоверно грешить, то прогнал от себя Питера и велел больше никогда не показываться в его доме. Это было слишком жестко, слишком печально, но необходимо. Криса могли лишить сана, а он не мог себе позволить подвести отца. Питер повиновался велению священника и исчез из его жизни на несколько лет. Остатки их былой любви Крис спрятал в сундуке и отнес на чердак. Никто их не видел до тех пор, пока не появился малыш Мечислав. И теперь Питер вновь вернулся в эти места.

***

Мечислав сидел молча, замолчал и епископ. В гостиную тихо вошел пожилой слуга и так же тихо спросил — не нужно ли чаю, чем вывел обоих сидевших в тишине мужчин из задумчивости. Епископ обернулся и кивнул в знак согласия. Слуга удалился, и Мечислав наконец обрел дар речи.

— Отец, зачем вы мне поведали об этом? — юноша подвинулся к Крису.

— Затем, что я не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки, — странно и загадочно ответил Арджент.

— Какие? — Мечислав дотронулся до руки отца. Она согрелась и уже не была столь ледяной.

— Я знаю короля, как свои пять пальцев, и заметил сильные изменения в тебе, мой мальчик, — Крис смотрел на юношу. В голубых печальных глазах отражались искорки огня от очага.

— Я не понимаю, о чем вы, — Мечислав отвел взгляд. Он обманывал епископа, и тот, видимо, догадывался об этом.

— Я думаю, ты все прекрасно знаешь, Мечислав, — епископ поднялся и направился в столовую, куда должны были подать чай. — Король венчается на следующей неделе. Будь добр, помоги ему встать на правильный путь, а не сойти с него.

Комментарий к

Фундаменталисты (христиане, толкующие Библию буквально) и даже некоторые католики удивляются, узнав, что безбрачие не является правилом для всех католических священников. В восточных обрядах Католической Церкви женатые мужчины могут быть рукоположены. Это правило существовало с самого начала. Но после рукоположения неженатый священник не может жениться, а женатый священник, овдовев, не может вступить в брак во второй раз. Брак не является злом в глазах Церкви (вспомним, что именно Католическая Церковь заявляет, что Христос возвысил брак до таинства), и никому из католиков не запрещено вступать в брак.

(Источник верен)

========== Часть 13 ==========

Утро нового дня принесло с собой монотонный дождь. Капли, стуча по стеклу окон спальни, вывели Мечислава из сна совсем рано. Серые тучи заполонили собой небосклон и не собирались покидать его в ближайшее время. Фруктовый сад наслаждался дождем, впитывая в себя долгожданную влагу. Падре стоял у окна и раздумывал над словами епископа. Да, Крис был умным мужчиной и, конечно же, раскусил юного сына. Мечислав, видимо, слишком увлекся и не смог скрыть своих чувств. Арджент догадался о любви падре и пресек на корню все, что могло перерасти во что-то большее.

В дверь раздался тихий стук. Мечислав вздрогнул от неожиданности. В такую рань даже слуги короля не заходили к нему. Священник подошел к двери и распахнул ее. Дерек ворвался в спальню падре и стремительно закрыл за собой дверь. В глазах Хейла одновременно отображались интерес и гнев.

— Где ты был вчера вечером? — слова отскакивали от зубов. — Ты сказал, что пойдешь к себе, но тебя здесь не оказалось.

— Я… — Мечислав испуганно взирал на короля. Но тот не дал ему договорить.

— Я искал тебя, — король дрожал, его тело выглядывало из-под распахнутой рубашки. Видимо, он оделся наспех. — Ты нужен мне. Теперь я — король. Я многое могу. Я изменю конституцию. Я не могу и не хочу жить без тебя, и ты это знаешь.

Дерек прижал к себе падре, тот не знал как себя вести и оторопел. Его руки, словно плети, висели вдоль туловища. Волосы щекотали нос короля, Мечислав потерял дар речи.

— Ну почему? — Хейл вдохнул аромат волос падре и все еще тесно прижимал его к груди. — Почему именно ты? Почему никто иной? За что мне достались такие мучения?