— Этого я и боялся, — вздохнул Хоффстетлер, — Еще в лаборатории, когда привезли объект, мне не понравилось, как он осматривал тебя, словно раздевал глазами, да и его репутация идет впереди него. А самое мерзкое, что на него нет управы, он крупная шишка с большими связями.
— Постараюсь не попадаться ему на глаза, другого выхода у меня нет, док, — Гвен театрально всплеснула руками.
В это самое время раздался протяжный визг телефона, и с нехорошим предчувствием девушка глянула сначала на дока, и наморщив лоб, осторожно, словно это была змея, подняла трубку и поднесла к уху.
— Дэниелс слушает.
— Мисс Дэниелс, — затараторила в трубку секретарша, — Полковник желает видеть Вас, и срочно! Поднимитесь в его кабинет.
— Да, я поняла. Скоро буду, — мрачно ответила Гвен, затем с силой грохнув трубку обратно на телефон.
— У полковника наверное уши горят, когда его обсуждают, да еще они и точно определяют, кто именно о нем судачит. Он вызывает меня к себе на срочный разговор, — прошипела девушка. Она была так зла, что еще немного и она, как дракон, выдохнет пламя изо рта.
— Будь осторожна, Гвен, — сочувственно попросил ее док и, покачав головой, вышел из кабинета.
Чертыхаясь, Гвен закрыла кабинет и пошла на «расстрел» к полковнику, готовясь к худшему. И никакие пожелания Хоффстетлера ей не помогут, кроме яда или хорошего и проверенного пистолета-пулемета Томпсона, но к сожалению, ни того, ни другого не было в ее арсенале, и поэтому оставалось лишь терпеть.
Помявшись у двери, с откровенным желанием плюнуть на все и сбежать, девушка постучала.
— Войдите, — спокойно отозвался голос изнутри.
Сжав кулаки и представив, как сажает Стрикленда на кол, Гвен зашла в кабинет и села напротив полковника, по обыкновению рассасывающего свои конфеты.
— Салли, выйдите пожалуйста, у нас с мисс Дэниелс конфиденциальный разговор, — мягко потребовал полковник, на что Салли, быстро кивнув, выбежала из кабинета, бросив напоследок на девушку взгляд, полный неодобрения.
Гвен стало совсем не по себе.
— Как ты, Гвен? — почти ласково обратился к ней полковник.
Ученая, не ожидавшая ласки в голосе вечно сурового Стрикленда, робко ответила:
— Честно, не очень. Я кое-как скрыла следы, а держусь на ногах только за счет таблеток сильного обезболивающего.
— Глупышка, зачем пришла, раз тебе так плохо? Ты могла позвонить мне и отпроситься. Тем более, я практически все время был здесь. Иди домой, Гвен, отлежись, а завтра, если здоровье позволит, приступай к работе.
— Спасибо, что спасли меня, полковник, — поблагодарила девушка, тихо улыбаясь.
— Ну что ты, Гвен, я не мог по другому поступить. Что я очень не люблю, так это насилие над женщинами. Всякое мудачье пользуется вашей беспомощностью! Убивал бы таких выродков! — полковник удивил Гвен еще больше.
— Ладно, я могу идти, полковник? — спросила ученая, намереваясь встать со стула.
— Да, конечно, — милостиво разрешил полковник.
Гвен резко встала и пошатнулась. От быстрого движения голова девушки закружилась, а в глазах помутилось. Схватившись за лоб, она простонала, чувствуя, что еще немного и она потеряет связь с реальностью. Мгновенно среагировавший Стрикленд в один прыжок подскочил к ней, хватая обмякшее тело на руки, а затем и удивительно бережно кладя его на диван, спасая от столкновения с полом многострадальную голову.
Мерзкий запах нашатыря ударил в нос Гвен, выдергивая из спасительной тьмы. Очнувшись на диване, чувствуя, как ее голова покоится на коленях мужчины, гладившего ее по волосам, она густо покраснела и пришла в недоумение. Забота со стороны Стрикленда так не сочеталась с его репутацией злодея и его действиями с самой первой их встречи в этом кабинете, что ей показалось, что перед ней совсем другой человек.
— А я ведь говорил, что нужно обратиться к врачу. У тебя явно сотрясение, — Стрикленд помог девушке принять сидячее положение, с усмешкой подмечая ее порозовевшие щеки и смущенный взгляд.
— Да, Вы правы. Признаю свое поражение и смиренно возвращаюсь домой на лечение, пока мне не станет лучше.
— Так то лучше, Гвен. Я прикажу, чтобы тебя довезли. Не стоит тебе одной добираться до дома. Мало ли что.
— Спасибо, — поблагодарила девушка.
Удовлетворенно хмыкнув, мужчина вызвонил своего личного водителя, который вскоре вбежал в кабинет. Получив от полковника ценные указания насчет девушки, водитель шустро подскочил к ней, подхватил под локоток и вывел из кабинета, подмечая, с какой похотью на нее смотрит непосредственный начальник, в глубине души уже жалея девушку, что так неудачно заинтересовала полковника.
Девушка, с еще мутными глазами, села в машину, все больше погружаясь в мысли, что Стрикленд упрямо идет вперед и явно пытается завоевать ее доверие своей заботой. Ей не хотелось становится секс-игрушкой в его руках, но и перечить она не могла, иначе останется без любимой работы и шанса на диссертацию. Полковник обрезал ей все пути к отступлению.
Уже дома она поддалась гневному импульсу, и чтобы хоть как-то перестать нравится полковнику, приняла ответственное решение, которое заключалось в смене имиджа. В ванной давно стояла упаковка краски для волос темно-каштанового цвета, дожидаясь своего счастливого случая. Девушка, раздевшись, вошла в ванную и первым делом обрезала свои длинные волосы, превращая их в удлиненное каре. Взглянув на себя, она подметила, что стрижка ей очень даже идет и придает какую-то неуловимую изюминку.
Краска для волос была тщательно нанесена на волосы и по истечению двадцати минут смыта, превращая Гвен в темноволосую, что неплохо сочеталось с цветом ее глаз. Не ожидав, что ей понравится конечный результат, она улыбнулась и тихо рассмеялась, выходя из ванны.
На часах стрелки показывали без двадцати час, а значит, она могла выспаться до завтрашнего дня и подлечиться. Долго сидеть дома она не желала — хотела поскорее выйти на работу, чтобы увидеться с Существом, от которого зависела ее будущая карьера.
С этими мыслями она заснула, совсем не ожидая того, что произойдет утром…
Комментарий к From the fire that burns inside, consuming
Добро пожаловать в группу по моему творчеству - https://vk.com/kgfanf
========== But I can fight to change today ==========
Проснулась Гвен в семь утра от назойливого воркования сидящих на подоконнике голубей, отчаянно ищущих насекомых, прячущихся в деревянных рамах. Сонные, словно слипшиеся веки не хотели раскрываться, упрямо держа сознание девушки на задворках сна, что все же не помешало ей окончательно и решительно очнутся. В голове крутились картинки из снов, расплывчатые и гротескные; единственное, что было реально там — страх. На протяжение всего сна это отвратное чувство сопровождало ее, проникая в каждую клеточку организма. Ее преследовали крики и оглушающие выстрелы револьвера. Что означает это сон она не знала, но чувствовала, что произойдет что-то плохое. Она не считала его вещим, как ученая, она не сомневалась, что сон этот скорее плод ее мышления и настороженности к начальнику.
Ленивое потягивание, и захрустевшие кости и сухожилия возвестили хозяйку о том, что пора снова заняться гимнастикой по утрам. Достаточно легко, отбросив одеяло к ногам, Гвен вскочила с кровати. Надо было думать, что приготовить на завтрак. Открыв холодильник и печально констатировав факт, что там «мышь повесилась», она так же печально закрыла дверцу, понимая, что у нее есть два выхода: сесть на разгрузочный день, или все же сходить в стоящий неподалеку супермаркет. Лень победила, и девушка решила сесть на неожиданную диету, справедливо предполагая, что иногда это и полезно для организма.
Сев на диван, одетой в свой любимый длинный розовый халат, девушка включила телевизор, где на одном из главных каналов страны показывали «Носферату» Фридриха Мурнау, которого она смотрела еще в детстве и, в отличие от своей впечатлительной матери, ни капельки не испугалась. Попивая чай и смотря на комичного злодея, который больше походил на восковую куклу, чем на живое существо, она вспомнила полковника и, неожиданно для себя, стала проводить параллели между ним и несчастным вампиром на экране: оба были злодеями поневоле, оба чувствовали необъяснимую тягу к красивым женщинам, оба прошли через огонь, воду и медные трубы, оба скрывали за фасадом бессердечия глубокую печаль и тоску. И тут Гвен поняла, что, в принципе, ни того ни другого нельзя назвать злодеями, скорее они несчастные и одинокие существа, бесцельно идущие вперед, разрушающие все на своем пути и страдающие от этого.
