Взглядом прошу Дилана просто исчезнуть и делаю еще шаг за Остином, но надежда на «тихий» исход испаряется, когда О’Брайен до боли сжимает мое предплечье, грубо и резко дернув руку на себя, из-за чего мой локоть освобождается от хватки русого друга, который оглядывается, сначала с непониманием уставившись на меня. И через секунду его взгляд находит лицо врага. И Остин мрачнеет. Весь. Полностью.

— Какого хера ты здесь?! — парень делает шаг ниже, к нам, чтобы одолеть Дилана громким голосом. Суровый. Даже глаза выражают холод и неприязнь.

— Я принес выпить, — а вот Дилан не кажется таким уж напряженным. Он сохраняет усмешку, уделяя мало внимания Остину, ведь вновь смотрит на меня, повторно протянув стакан с пивом. Я моргаю, приоткрыв рот, и начинаю нервно перескакивать взглядом с одного парня на другого.

Остин пускает неприятный смешок:

— Ты принес выпить? — это звучит… Очень… Знаете, будто он с надменностью произносит.

— Да, — О’Брайен переводит на него еще спокойный взгляд. — Я собирался выпить с…

— Ты? С ней? — и почему это звучит так неуважительно, словно мы в средневековье, когда простой люд не смел даже находиться в одной комнате с богачами. Хмурюсь, взглянув на Остина, а тот смеется, качая головой:

— С тобой? — поднимает брови, взглянув на меня, после на него. И наконец с лица О’Брайена пропадает улыбка. С холодностью он смотрит на Остина, нервно скользнув языком по нижней губе:

— Да, со мной, — отвечает, и его тон напрягает меня, превращая эту ситуацию во что-то угрожающее. — А что?

— Ну, — Остин поднимает пиво к губам, пожимая плечами, и нагло улыбается. — Обычно ты не за этим приходил к моему дому, — сощурив глаза, смотрит прямо на Дилана, который начинает сжирать его взглядом, нервно сглотнув. — С мамой приходил, верно? — пускает смешок. Я не понимаю, о чем они, и не хочу понимать, так как меня в принципе беспокоит то, какое напряжение стреляет между ними.

Остин делает глоток, подняв брови, а О’Брайен стучит пальцем по стаканчику в своей руке. Нервничаю, начав мяться, а от того переминаюсь с ноги на ногу:

— Эй, чего вы… — складываю руки на груди, скованно улыбаясь. Бесполезно. Они не видят меня, всё внимание уделяют друг другу.

— Что? — Остин давит, делая шаг ближе к Дилану, а тот уже глубже дышит, не моргая. Смотрит в упор на моего друга, явно без остановки сглатывая. Дело дрянь, а мне еще не понятно, что творится между ними.

— Тебе показать, где здесь мусорный бак? — русый улыбается. О’Брайен начинает моргать, и вид у него такой, будто ему только что дали в грудь кулаком. И я на самом деле теряюсь, не веря, что он первым делает шаг назад. От Остина, который гордо поднимает голову, вновь делая глоток:

— Проваливай, но так уж и быть, — усмехается. — Разрешаю захватить немного пиццы.

Я хмуро смотрю на друга. Что. С ним. Не. Так?

Дилан опять глотает воду во рту. Уставился на Остина, вдруг сделав шаг обратно к нам, буквально пихнув парня в грудь, а тот не желает проигрывать, поэтому стоит на месте:

— Что? — фыркает, дернув головой. — Хочешь разрешение на то, чтобы порыться в мусоре?

— Остин, — не знаю. Не знаю, что там у них происходит, но друг явно перегибает палку, вызывая во мне возмущение. Русый не стреляет на меня взглядом, сохранив зрительный контакт с О’Брайеном. Тот, наконец, выдает эмоцию, полную раздражения:

— Тебе стоит извиниться, — процеживает.

— А тебе стоит уйти, — Остин делает шаг к нему, угрожает.

— Иначе что? — Дилан сжимает губы, но зубами стучит. Господи.

— Ребят, — шепчу, пальцами желая коснуться руки друга, но меня сбивает резкий шаг к тому О’Брайена, поэтому не совсем оцениваю свое действие, но пальцы уже сжимают локоть Дилана, который замирает, опустив хмурый взгляд на мою ладонь. И так же резко на меня. И так же раздраженно. Открываю рот, скорее убирая руку, но всё еще смотрю в глаза парню, а тот уставился в ответ, кажется, внешне явно смягчившись. По крайней мере, его лицо больше не выражает злость, и это могло бы означать окончание неприятной ситуации. Если бы не следующее…

Остин резко выхватывает из руки Дилана стаканчик, плеснув его содержанием на парня. Прямо в лицо. И он дергается, замерев. Взгляд опускается на уровень ниже моего лица. Я застываю. И… Внутри разгорается возмущение, которое направляю на Остина, не сдержавшись:

— Что ты делаешь?! — за что? Просто за что он так? Да, я тоже не люблю упырей, но в данный момент Дилан не проявил ничего, что напоминало бы физическую агрессию. Напомню, что даже не он устроил разборку.

Так, какого черта?!

— Проваливай! — Остин руками пихает О’Брайена в толпу, и пара парней, в которых он влетает, толкают его от себя с недовольным рёвом. Дилан моргает, не выглядит так, будто сейчас взорвется, бросившись на Остина. Нет, он… Он слишком нервно и быстро дышит, подняв потерянный, но еще злой взгляд на моего друга, которого я сдерживаю, схватив за плечо:

— Хватит! Что ты…

— Иди, ройся в мусоре, и мамку свою позови, блять! — кричит, дергая бутылкой пива в сторону Дилана, отчего капли попадают на его футболку.

— Перестань! — Я встаю перед Остином, сдерживая его агрессию. Боже, уверена, это всё потому, что он выпил. Боюсь, что О’Брайен вот-вот взорвется, поэтому с паникой оглядываюсь, и… И вижу, насколько нервно Дилан озирается по сторонам, заставив меня так же окинуть нескольких рядом стоящих людей взглядом. Они с пренебрежением изучают его, о чем-то переговаривая между собой.

— Если что, — Остин пускает смешок. — Мусорный бак за углом, бомжара, — отпивает пива, а я убираю от него руки, как от огня. Хмуро смотрю на друга, пока тот не отводит внимания от лица Дилана.

— Что ты несешь? — не могу понять, что вообще за черт происходит?!

— А ты не знаешь? — парень смеется, бросая мне на плечо ладонь, а бутылкой указывает на О’Брайена, который подает голос:

— Заткнись, — сжимает кулаки, нервно переступив с ноги на ногу.

— Они с мамкой частенько приходили… — Остин прерывается на смех, словно то, что он говорит реально смешно. Я приоткрываю рот, сердито следя за выражением лица друга, а тот вздыхает:

— Они приходили и рылись в мусоре, видимо, искали, что пожрать, — тыкает бутылкой мне в живот и… Смеется. Не могу изобразить никакой разумной эмоции на лице. Просто наблюдаю за ним, медленно поворачивая голову, чтобы видеть Дилана. И мне приходится задержать дыхание. Потерян, нет, даже… Парень сглатывает, стреляет коротким нервным взглядом на меня, и я вижу стыд. Он со стыдом озирается, начав отступать назад.

Сжимаю губы, ощутив легкое недомогание, и нет, я не желаю этого делать, но вырывается:

— Эй, — хочу шагнуть за Диланом, но Остин удерживает меня, поморщившись:

— Забей, — с отвращением косится на развернувшегося и ускользающего в толпу парня, которого теряю из виду, позволяя Остину сжать мою руку:

— Идем, — тянет меня, улыбаясь. — Найдем Робба, потом отправлю вас спать, — отворачивается, потащив меня за собой. И у меня нет сил противостоять. Оглядываюсь назад. Больше О’Брайена не вижу. Он ушел. Следую за другом к лестнице, но не смотрю ему в спину, опуская взгляд в пол.

Это была одна из самых неприятных ситуаций. И я без сомнения уверена — виноват Остин. Но почему-то нелегко мне. Тяжесть сдавливает грудную клетку.

Это неприятно. Это… Это было так мерзко и низко. Мой друг — выскочка, высокомерный. Мне не хочется принимать другую сторону, но чувство жалости к О’Брайену растет.

Если разобраться в словах Остина, выходит, что… Раньше Дилан и Лиллиан искали еду в мусорных баках? У них настолько плохо было с деньгами? Точно, отец говорил о чем-то, но я не слушала, видимо, была занята готовкой или уроками, уже не помню.

Это так неправильно. И отвращение к себе растет еще по той причине, что я была на стороне Остина. Я словно вместе с ним унижала того, кто в принципе ничего не сделал. Я…

Я ужасный человек.

***

«…А еще он сказал, что…»