И Райли… Не знает, как теперь… Она… Девушка даже не может нахмурить брови. Настолько её лицо устало от проявления негатива. Слегка приоткрывает губы, заморгав, и дергает рукой ремень рюкзака, висящий на одном плече.

Смятение, смущение, стыд, позор.

Янг-Финчер хлопает ртом, лишенная способности нормально сделать вдох, и резко отворачивается, практически прижавшись всем телом к шкафчику, когда Остин с девушкой идут мимо, разговаривая. Смотрит под ноги. В голове окончательно спутаны нити мыслей.

Она просто не понимает. Поднимает лицо, провожая взглядом «парочку», и её мозг не сопротивляется, начав выступать против неё.

Бросается из причины в причину, лишь бы оправдать свою нелепость, Господи, ты просто не веришь в неправильность происходящего, отчего выглядишь жалкой.

Не хочет, но переводит внимание на О’Брайена, а тот начинает медленно и тихо хлопать в ладони, издеваясь. Райли уже не справляется с проявлением эмоций, поэтому разворачивается, начав пробираться сквозь толпу к ближайшей уборной для девушек. Спешит, громко и быстро дышит.

Теперь нет сомнений. Остин не рассчитывает на отношения, но это не дает понять, почему он вообще лезет с чем-то подобным? Просто богатый мальчик, привыкший брать всё, что хочет? Бред, Райли не верит в это. Он же её друг.

И девушка остается с чувством, от которого нет сил избавляться. То самое ощущение, что уже имело место в её груди, и с которым таким трудом сражается до сих пор. Только с данного момента оно обрело новую мощность, и Янг-Финчер не уверена, что сможет терпеть, смириться и закрыть глаза.

Использованная. Потаскуха. Шлюха. Девочка на одну ночь.

Толкает дверь уборной, влетая в помещение под громкий звонок на урок.

Та, которой пользуются.

Что ж, он был прав и, в принципе, доволен результатом, поэтому без напряжения направляется в кабинет, готовясь к встрече с «друзьями», среди которых будет хранить молчание. И так изо дня в день. Из года в год. Уже надоедает.

Поднимает голову, без эмоций уставившись на Остина, который прижимает к стене возле двери класса девушку. Они о чем-то шепчутся, улыбаясь друг другу, и парень скользит ладонями по её талии к бедрам, что без смущения воспринимает особа, которой, видимо, нравится получать внимание от русого.

О’Брайен не догадывается, как именно, но Остин постоянно ощущает, если находится под чьим-то наблюдением, поэтому парень еле поворачивает голову, уставившись на Дилана, пока девушка целует его в край губы. О’Брайен не меняется в лице, отводит взгляд.

И совсем не желает, чтобы нечто подобное опять проявилось из дебрей сознания, но, черт возьми, как это вообще контролировать? Гребаные воспоминания, и от них нет спасения даже внутри себя.

«…Нет, подожди… — быстро и громко глотает комнатный воздух, не распахивает тяжелых век, еле находя ладонью ткань его кофты. — Можешь… Просто обнять меня?»

========== Глава 12 ==========

Трудно избегать человека, с которым вынуждена существовать под одной крышей. А еще труднее избегать того, кого считаешь одним из близких друзей, так как тот — неотъемлемая часть компании. Не хочется заявлять, что больно стараюсь ограничить наше общение, нет, я веду себя так, будто всё в порядке, и, самое тяжелое, Остин тоже. Он наоборот общается со мной так же свободно и открыто, как и раньше. На протяжении этой недели я только и делаю, что изучаю парня, честно, никогда не уделяла ему столько внимания. Замечаю, что он часто шутит на тему внешности других, буквально каждый день пропускает пару словечек об упырях и их жизненной убогости, даже если тех вовсе нет в школе. Остин как-то без уважения общается со старостой, он никогда не попросит прощения, если виноват. Вчера именно он задел в столовой парня с подносом, но извиниться вынудил того. Знаете, множество таких нюансов, кажущихся мелкими и ничтожными, но из них строится человек.

Не хочется признавать, но что если О’Брайен прав? Что если на Остина так влияют его достаток и свободное вседозволение родителей? Может, парень действительно не понимает, что плохого в сексе «по дружбе». Он совсем не выглядит так, словно случилось что-то неправильное. Возможно, я зря себя накручиваю. Если для него это в порядке вещей, то моя задача не унывать, не тонуть в омуте мыслей, а постараться исправить положение. И нет, речь идет не о том, чтобы чего-то добиться от Остина. Плевать, главное помочь себе. Мне необходимо научиться стоять за себя. Я не умею отказывать, так, думаю, неплохая идея направлять моральные силы не на самоуничтожение из-за отрезка прошлого, что уже не изменить, а на свое развитие.

Уверена, у меня не будет получаться сразу, но начну хотя бы с малых незначимых ситуаций. Следовать по нарастающей, быть может, выйдет развить навык. Конечно, ощущается внутренний дискомфорт. Ведь я с детства учила себя сугубо обратному, но, кто бы знал, что мои способности молчать и терпеть для отца так повлияют на социальную жизнь?

И на характер в целом.

Достоинство превращается в недостаток, и хорошо, что мне удается отнестись к этому рассудительно, а не закрыть глаза, продолжив глупо ныть и кусать ногти.

Агнесс весь день кашляет, да и выглядит не совсем хорошо. Я мирно сижу рядом, хмуро наблюдая, как подруга постоянно касается пальцами шеи, морщась, явно перебаливает, может, стоит отсидеть пару дней дома?

— Я говорил, — Робб никак не отстанет. Он уже какой урок твердит о своей правоте, касаемо подруги, которая отвечает недовольным закатыванием глаз и изображает, что душит себя, так как сил ее больше нет терпеть парня.

— Не стоило лезть окунаться, — кстати, я тоже пыталась отговорить Агнесс, но любительница приключений всё равно полезла в озеро, и обернулось это болячкой.

— Может, эту неделю дома посидишь? — предлагаю, спокойно улыбаясь тому, как Робб наигранно «погибает» от удара рыжей по его голове.

— Вот, в четверг последний тест на этой неделе, — Агнесс кашляет, хрипло отвечая, и корчит лицо, прижав ладонь к горлу. Да, завтра довольно сложный день. Всё больше и больше контрольных, проверочных, нет времени думать об иных заботах. Это даже хорошо, меньше мыслей про домашние дела. Мне нравится быть занятой.

— Кстати, все уже видели эту Ролэн? — кудрявый говорит о новой девушке Остина. Он частенько шутит на тему подружек друга, но только в его отсутствие, чтобы не задеть парня. Как Робб говорит: «Остин — дама обидчивая». Тоже верно. Парня легко задеть. Высокомерный. Гордость так и прёт во все стороны. Приятно осознавать, что у него есть список недостатков. Да, не горжусь тем, что занимаюсь осуждением другого для собственного успокоения, но это помогает.

Смотрю на время. До урока еще минут пятнадцать, перемена для обеда слишком длинная. Решаю быстро сходить в буфет за пакетиком сока, заодно и Агнесс куплю воды, а то она больно хрипит. Встаю, протискиваясь между задней партой и стулом подруги, ладонями касаясь её опущенных плеч:

— Пойду за соком, — предупреждаю, видя, как Робб открывает рот, собираясь задать вопрос, и тот улыбается, кивнув:

— Если встретишь Остина по пути, дай ему пинка от меня за то, что прогуливает.

Смеюсь. Выходит, вроде, естественно, раз уж друзья озадаченно не косятся на меня. Проверяю наличие монет в кармане кофты, и уверенно шагаю из кабинета в шумный коридор, стараясь не сталкиваться с людьми. Ладони держу в карманах, ощутив себя немного скованно без друзей. Стоит чаще ходить без них, иначе так и останусь зависимой от чужого присутствия.

— Райли? — нет, не реагирую с раздражением, вполне равнодушно, но спокойно оглядываюсь, встретившись глазами с русым парнем, который спешит ко мне со своей широкой улыбкой. Вот оно, на его лице полная безмятежность.

— Ты куда? — поправляет ремни рюкзака, что сползают по плечам из-за быстрых шагов. Встает напротив меня, а я отвечаю с немного натянутой улыбкой, но всё-таки именно с ней:

— В буфет, — начинаю нервно перебирать мелочь в кармане.

— О, я с тобой, — он довольно переминается с ноги на ногу, не готовя себя к моему ответу: