– Вот этот пакетик маленький, не тяжело будет?

– Нет, мамочка. А мы успеем забрать велосипед сегодня?

– Не знаю, попробуем. Пойдем, золотце мое, – и дружная маленькая семья неспешно направилась к выходу.

– Мам, а этот дядя, он волшебник?

– Сынуля, ты же уже взрослый, какой такой волшебник?

Алексей двигался в противоположном направлении, к выходу в западном крыле супермаркета. Охранники стояли на улице, перед дверями с фотоэлементами. Он без проблем со своей ношей прошел еще раз в магазин и направился к девятой кассе.

Пена для бритья, теннисные ракетки – три штуки, палка копченой колбасы «Краковская»…

– Две тысячи сто пятьдесят пять рублей десять копеек.

– Семь.

– Что?

– Семь копеек.

– Ну, давайте семь, – досадливо поморщилась кассир.

И снова направо, к входу. Мимо охраны. На этот раз:

– Молодой человек, выход с противоположной стороны.

– Я знаю.

– С продуктами нельзя. Оставьте в камере хранения и заходите еще раз, если нужно.

– Но ведь они пробиты уже?

– Кто?

– Товары.

– И?

– То есть система охраны пикать не станет, верно? Просто мне так удобнее, чтобы не таскаться по сто раз к камере хранения.

– У нас правила.

– Пожалуйста, но они же не влезут в ящик, он маленький…

– Давайте, я посторожу.

– Знаете, есть поговорка: «медвежья услуга»?

Хорошо, что камеры стоят объективами наружу на входе и внутрь – на выходе. Хорошо, но не для всех. Тысяча рублей, положенная охраннику в карман пиджака, и сдавленный шепот:

– Братан, ну надо, слышь? – мигом решили столь колоссальное отклонение от регламента охранной службы в пользу Алексея.

– Че там, Вась? – лениво поинтересовался напарник.

– Да придурок какой-то, – на этом полная риска и приключений работа охранника супермаркета вернулась к своему нормальному бурному режиму.

Двадцать седьмая касса. Восьмая. Восемнадцатая. Четырнадцатая. Наконец свершилось! Алексей направляется к выходу, время от времени в его адрес звучит сдержанное, практически незаметное хихиканье и кое-где проскальзывают ухмылки персонала.

На следующий вечер, в четверг, многое повторяется. Многое, но не все, – оттого, что охранника устроила в этот раз уже сумма в пятьсот рублей. Вот она – рыночная экономика: оптом, оказывается, дешевле.

Коля с мамой так и не появились в супермаркете. Зато первой покупке предшествовала встреча с милой влюбленной парочкой студентов, накупивших быстрорастворимого супа и упаковку самых дешевых китайских презервативов.

Касс было одиннадцать. Набор продуктов такой же – непонятный и странный. Потом пятница, суббота, воскресенье и чудная неделя за ним. После Алексей пропал. Семь дней охранник по имени Василий грустно и напрасно то и дело всматривался в лица всех входивших в магазин блондинов. А на восьмой…

– Здорово, дружище, как ты? – Улыбающийся охранник протянул руку смущенному рождением столь неожиданной дружбы Алексею.

«А-н», главный вход, двадцать два часа одиннадцать минут.

– Салют! Жив, здоров… Как сам, братик?

– Да че, у меня нормально… – Польщенный повышенным вниманием со стороны Леши, Вася тоже смутился. – Чет тебя долго не было? – Сверкающая золотыми зубами улыбка, разведенные руки, пожимание плечами: что, дескать, стряслось?

– Дорого же все, братан. Бабло закончилось, подработал по мелочи – и нормалек. – Алексей проследовал в помещение магазина, охранник втянулся за ним. – Держи вот. – Алексей аккуратно положил тысячу рублей в форменный пиджак.

– Не, слышь, не надо ниче, сегодня зарплата все равно… Ну, бывай, – охранник засмущался, как тургеневская девушка, и, испугавшись собственной способности смущаться, зашагал на свое рабочее место.

Первое июня. «А-н». Выход. Бежевые «Жигули» припаркованы всего в метре от входной двери. Переднее стекло со стороны пассажира опущено.

– Привет, садись! – донесся изнутри творения российского автопрома зычный голос.

Алексей, наклонившись немного, заглянул через окно в салон «Жигулей» и улыбнулся.

– Здравствуйте!

– Николай Андреевич.

– Леша.

– Знаю.

– Я тоже…

Тележка Алексея со всем содержимым остается прямо перед входом в магазин, а машина по узким проездам парковки медленно курсирует к автостраде.

– Что же вы так долго, а? – спрашивает Алексей водителя.

– В смысле? – Николай Андреевич недоуменно вскинул брови. – Я здесь три месяца уже, с четверга…

– Я видел, – перебил Алексей. – Но не подошли же.

– Тебе же нужно, сам бы и подошел.

– Не-е-ет, – промурлыкал Леша. – Это я нужен вам, знаете ведь…

– Ты? Ну-ну, – включенный поворотник был поломан и издавал резкий пищащий звук вместо должного размеренного тиканья. – Интересно… Почему ты выбрал такую странную схему?

– Странный вопрос, Николай Андреевич, – ответил Алексей. – Для того чтобы заметили…

– Нет, это как раз ясно… Но если бы ты продукты в детский дом, например, отдавал, мы бы тебя раньше заметили… Не додумался? – и улыбнулся.

– Кажется, вы меня недооцениваете… Я хотел встретиться с вами! Не спорьте – поступи я «разумнее», за мной бы рядовой сотрудник приехал.

– Хм… Ну-ну…

– Кстати, вы сильно удивитесь, но в одном японском словаре толкование слова «автомобиль» начинается так: «безопасное, малошумное средство передвижения, использующее двигатель внутреннего сгорания для…». Я не шучу, там есть слова «безопасное» и «малошумное». Ох уж эти японцы.

– Поехали, – с долей иронии и сарказма сказал водитель, – в офисе разберемся…

И бежевый автомобиль растворился в потоке городского движения.

Светало…

Всегда хотелось начать так одну из глав. Незамысловато и в то же время емко и содержательно. «Светало». Или же «смеркалось». Одно маленькое слово, а воображение уже рисует милые и до боли знакомые картины. У каждого свои – неповторимые. У каждого есть свой рассвет, свои сумерки…

Николай Андреевич привык окончательно просыпаться в машине. А как иначе, если ни душ, ни порция кофе не приводят в чувство. Нет, тело-то, конечно, свежо сразу после разминки и душа, а вот мозг…

Так часто бывает у людей, которые привыкли к напряженному умственному труду… Мозг даже во сне отключается лишь на какие-нибудь жалкие пять-десять процентов. Именно поэтому Менделеев «придумал» во сне правило распределения элементов в периодической таблице, а Мендельсон – свой знаменитый марш.

Машину, что ли, поменять пора… Достали уже, – подумал Николай Андреевич.

Молодая парочка, судя по всему, возвращалась с бурной вечеринки и пыталась остановить машину, приняв бежевую старенькую «семерку» за такси без шашечек. За короткое время пути они были уже третьими, кто принял Николая Андреевича за бомбилу.

– Вот вам и дилемма, – вслух продолжал он. – Купишь иномарку – налоговая тут как тут, и всякий гаишник норовит остановить, катаешься на русской – сразу извозчик. Н-да…

Новый перекресток, теперь уже мальчик лет одиннадцати, призывно выбросил перед машиной руку. Николай Андреевич достал мобильный и, не глядя на экран, набрал какой-то номер.

– Алло, Маша? Доброе утро. Ты уже в офисе? Слушай, пока не забыл: к концу недели подготовь документы на перевод моей машины в курьерскую службу и сделай заказ на что-нибудь эдакое, из Германии, не очень дорогое. Да не знаю я, не принципиально – что. В разумных пределах, и чтобы в четверг-пятницу можно было уже забрать. Спасибо. Леша пришел там уже? Отлично! Во сколько? Восемь двадцать три… хм… Какао приготовь ему, я буду через восемь минут.

Эмоции, эмоции, эмоции. Они сразу же после разговора завладели существом Николая Андреевича. Жалко все-таки будет с машинкой расставаться.

Десять долгих лет она служила верой и правдой. Ни разу Николай Андреевич не был в сервисе – все сам, своими руками. Да и зачем сервис, если обо всех поломках в мельчайших подробностях знаешь задолго до их появления? Да еще и на фирме будет машинка, под боком, так сказать, глаза мозолить.