Дом. Свет. Тепло. Мама вернется только завтра. Завтра вернется. Мама вернется. Мама. Мама так любит возвращаться в чистую квартиру… Наведу чистоту… Мама будет рада. Радость…

– Девушка! – отвлек ее от приятных мыслей мужской голос. Естественно, девушка пожелала собеседнику сейчас же провалиться сквозь землю.

– Что?! – препротивным голосом ответила Оля.

– Вы не хотите познакомиться? – говорящий вышел на свет. Молодой парень в красном спортивном костюме блеснул улыбкой. – Ты такая ниче… нормальная.

– Спасибо за комплимент, – нехотя бросила Оля и продолжила путь.

Мамочка, милая…

– Ну, так че? – парень не отставал. – Как тебя зовут?

Оля остановилась и посмотрела на незнакомца таким взглядом, от которого любой другой на его месте провалился бы сквозь землю. Но он не собирался никуда проваливаться и был бы рад, если бы Оля взглянула на него тем же страстным, живым, пылающим взглядом еще пару тысяч раз.

– Оля, – девушка взяла себя в руки. Во-первых, до дома оставалась пара сотен метров, во‑вторых, парень был безнадежно непосредственен. Оля снова зашагала. Кстати, самочувствие ее заметно улучшилось, от страха не осталось и следа.

– М-м-м. А меня Коля. Гы-гы. Почти тезки. А чем ты занимаешься?

– Домой иду.

– Чего так рано? Давай поговорим, стой…

– Знаешь, так даже интереснее – говорить на ходу.

– Ну. Может, ты и права. Просто так люди проходят мимо, не замечают друг друга, как будто ничего их не связывает.

– Да ну?

– Ты так не считаешь?

– Я считаю, – Оля приостановилась и снова почтила Колю взглядом, – что людей связывает только то, что и заставляет их держаться особняком. Еще вопросы есть? – девушка отвернулась и продолжила путь.

– Ну, во‑о-от! Так я и знал! – Коля нахмурился. – Ты думаешь, что я хочу затащить тебя в постель! Но я не такой. У меня богатый внутренний мир. А ты хочешь пройти мимо него. Давай нормально поговорим. Почему ты крутишь носом? Со мной что-то не так?

– Я тебя не обижала, ты сам обиделся… – Оля оправдывалась перед собой, а не перед парнем, но почему-то вслух.

– Нет, это ты меня обидела. Если бы не твои слова, я бы не обиделся. Испортила все настроение! Ну и пойду от тебя. Ты злая, – заключил Коля и остановился. – Я уже ухожу, – напомнил он, когда расстояние между ними удвоилось.

– Удачи! – Оля достала телефон и принялась что-то искать в записной книжке. Поднялся ветер. Очередной порыв пронес над Олей небольшую охапку листьев. Вдруг Оля почувствовала, как что-то прикоснулось к ее голове. Девушка осторожно повернулась.

– Листик! – перед ней стоял Коля с сухим дубовым листом в руке. – У тебя в волосах застрял.

– Делать тебе больше нечего.

– Мне вот интересно: а чем ты занимаешься? – Коля снова стал ее спутником.

– Учусь, – коротко ответила Оля.

– И я! Я – в нашем университете на психологии… Будущий психолог… Гы.

– Неужели? – такими короткими замечаниями Оля нередко сопровождала реплики некоторых из своих собеседников. По большей части такие замечания содержали насмешку и свидетельствовали о том, что ничего путного девушка от собеседника не ожидает услышать.

– Да, на четвертом курсе.

– Чьи же труды не дают покоя твоему ненасытному уму?

– Не понял…

– Психологов каких знаешь?

– А, это. Ну, Фрейда. М-м-м… Фрейд больше всех запомнился.

– Интересно. А я-то думала, что Фрейд – основатель теории психоанализа.

– Ха. Сразу видно, что у тебя нет психологического образования… психология и психоанализ – одно и то же, да будет тебе известно! – заключил он и поднял вверх указательный палец, который, по всей видимости, должен был поставить яркую точку в высказывании, смысл которого Оля будет открывать для себя еще очень долго, но до конца не откроет никогда.

– Понятно. А расскажи, мне всегда было интересно, какова основа теории Фрейда?

– Ты вроде девочка не глупая, а такие вопросы простые задаешь… Основа его концепции – сексуальные расстройства, – гордо заявил Коля, довольный тем, что при слове «сексуальные» он не возбудился и не засмеялся.

– Ничего себе… никогда бы не подумала! – воскликнула Оля.

Благо, господину Фрейду уже все равно…

– А я что-то слышала, – продолжала она, – про сознание и подсознание… «Я и Оно» – кажется, так называется его центральное произведение…

– Это в каком учебнике ты прочитала? У нас ниче такого не было… И вообще, нечестно, что мы постоянно говорим на мою тему. Ведь ты плохо в ней разбираешься, а я без пяти минут профессионал! Чем ты занимаешься? Ты же учишься, какой твой любимый предмет?

– Ты уверен, что хочешь об этом поговорить?

– Да, – без капли сомнения заявил Коля.

– Что ж, я очень люблю художественную литературу.

– О! Похоже, сегодня не твой день… – Коля щелкнул пальцами. – Потому что в литературе я тоже ас! – И он снова воздел победоносный указательный палец.

– О какой же книге мы будем беседовать?

– Горький. «На дне». Это моя любимая книга. А герой, знаешь, какой там самый лучший? Лука! Потому что такой хороший… Он всем помогает…

Тем временем собеседники уже подошли к Олиному дому. Но именно сейчас она поняла, что разговор только начался. По ее инициативе. Они устроились на лавочке. Минут через сорок по просьбе Оли Коля сбегал в магазин и купил жидкость для мытья посуды, очиститель стекол, губки и стиральный порошок.

Переступив через порог Олиной квартиры, Коля напялил фартук и взялся за уборку. Словно по велению какого-то неведомого инстинкта, парень выполнял сложные комбинации, не отдавая себе отчета в том, что он делает и почему. Оля пила чай.

– Спасибо, – сухо сказала Оля, когда квартира заблестела чуть ярче, чем требовалось для удовлетворения мамы.

– Нет, не благодари, если хочешь, я буду приходить к тебе часто и помогать чем смогу. Я теперь буду помогать людям. Но не словом, а делом. Могу завтра прибежать.

– Нет, это будет лишнее. Скоро сам поймешь, почему.

– А может…

– Что? Не стесняйся.

– Оставишь свой телефон?

– Нет, – как отрезала Оля. – Он мне очень дорог, это мамин подарок! – и улыбнулась.

– Я имею в виду номер телефона…

– Да ты ж здесь рядом живешь – и так встретимся.

– Ну хорошо, пока… Пошел я. Спасибо тебе!

– Фартук забыл снять.

– А, да, – Коля развязал фартук и отдал Оле. Она помахала ему ручкой, пустила воздушный поцелуйчик и закрыла дверь.

Придурок, – подумала она. – Сам напросился. Теперь ему не захочется на каждом углу кричать о том, что он психолог. Это ж надо было так легко повестись на такую простенькую технику! Ничего. Впредь будет думать головой, а не тем местом, которым думает…

Отлично… Еще и поспать успею… За спинкой кресла сидела старуха… Она кашляла… Кресло приближалось и приближалось… Старуха чихнула и встала с кресла, пошла навстречу, с каждым шагом уменьшаясь на длину шага… Впритык… Ма-а-аленькая, как спичечная головка… Быстро спать!.. Один баран, два барана, три барана, четыре барана… восемь… ть… н… ва…

Утром Оля, не дождавшись возвращения мамы, отправилась на работу. Выйдя во двор, она увидела вчерашнего спутника, проходящего мимо. На секунду она встретилась с ним взглядом. Коля быстро отвел глаза в сторону, но Оле и секунды хватило, чтобы отчетливо запомнить, а точнее – вспомнить этот взгляд (когда-то она его уже видела). Взгляд человека обиженного, но не обидевшегося. Добродушие, простота… Прощение… Вдруг из одного из многочисленных ящиков памяти выпало яркое воспоминание: она сидит на скамейке в парке и горько плачет.

– Да вы смеетесь?! Еще скажите, что виноваты в том, что он обманул вас! – сквозь слезы говорит она. – В то время как он смакует подробности своей великой проделки, вы печетесь о его жалкой душонке? Да он даже не подозревает о том, что вы знали об этом с самого начала! Какая сволочь! Как можно думать только о себе! И все это так сойдет ему с рук?! Почему вы позволили ему? Он считает вас простачком! Скажите же хоть что-нибудь! Почему вы молчите?