– Да, все так и было, – подтвердил Он. – Я сказал, что мир нуждается, как ни в чем другом, в носителях любви, носителями ненависти, злобы и вражды он и без того переполнен. Подумай, что ты делаешь, ради чего ты так поступаешь, какие цели преследуешь?

Введенский, подчиняясь какому-то импульсу, перевел взгляд с человека, который называл себя Иисусом Христом, на апостола Павла. И поразился выражению его лица. Какое-то невысказанное недовольство отразилось на нем. Оно держалось буквально мгновение, но Введенский успел его заметить и подумал: что бы это означало?

– Это встреча была великим событием, – заметил Введенский. – Она в немалой степени перевернула мир. Он до сих пор живет под ее влиянием.

– Возможно, – откликнулся на его реплику человек, который называл себя Иисусом Христом. – Но, видите ли в чем дело, мы не случайно оказались все вместе в это время. Мы пришли сюда, чтобы понять, какие реальные последствия принесли все эти события. В том числе и та наша встреча. Мы весьма обеспокоены, как все развивались до сих пор и как развиваются все сейчас. Вы понимаете, о чем я?

– Боюсь, не совсем. – Введенский пытался сообразить о чем идет речь, но мысли путались. Если это не банальный розыгрыш, то тогда это событие, которое еще не происходило в истории человечества. А, собственно, почему и нет? Если было первое пришествие, почему не может быть и второе. Тем более, оно предсказывалось. И миллионы людей свято верят в его реальность. Ну а уж в каком виде оно случится, то этого никто не ведает.

– Хорошо, попробую объяснить. Не спрашивайте меня и никого из присутствующих тут моих друзей, где мы были все это время, что делали, каким образом оказались тут. Обычному человеку это знать не дано.

– Хорошо, – дал обещание Введенский, – хотя трудно удержаться.

– Вы все равно не получите ответы. Не думайте, что Бог всеведущ, если бы это было так, он бы с первого же захода создал идеальный мир. Увы, эта задача не по силам даже Ему.

– Я часто размышлял над этим вопросом, почему мир столь несовершенен, – произнес Введенский. – Является ли это причиной того, что таковым его сделать невозможно, или такой замысел был с самого начала?

– Как ни странно, и то и другое. Мир – это живой организм, причем, очень непослушный, непредсказуемый. Его невозможно отладить раз и навсегда, изначально стояла иная задача – запустить механизм вселенской эволюции. Это необозримый по масштабам и сложности всеобъемлющий процесс. Не только физический, но и биологический, ментальный, духовной. Поэтому на каком-то отрезке появился и человек. К сожалению, на него была возложена миссия, с которой он явно не справляется.

– Постойте! – вдруг воскликнул Введенский. – Кажется, я понял, и тогда посланы были вы.

– Он догадливый мальчик, – вдруг впервые за весь разговор проговорила Мария Магдалена. – Ты был прав.

– А я в этом нисколько не сомневался, Мария, – ответил человек, который называл себя Иисусом Христом. – А вот ты напрасно сомневалась.

– Беру свои сомнения назад, – улыбнулась женщина и посмотрела так на Введенского, что у того заколотилось сердце.

– Да, я был послан на землю именно с этой миссией – исправить положение. Оно было просто ужасным, от имени Бога делались страшные дела. Люди погрязли во лжи, у них совершенно смешались представления о добре и зле. Зло они выдавили за добро, а добро – за зло. И это только усугублялось. Требовалось решительное вмешательство, нужно было остановить этот страшный процесс, который не только грозил людям огромными бедствиями, но и обрекал весь замысел на неудачу. Могу сообщить, что в каком-то смысле это было экстренное решение. И я был к нему не готов.

– Йешуа, так нельзя говорить, – вмешался в разговор апостол Петр. – Выходит, все оказалось напрасно, в том числе и моя смерть в Риме.

– Не бывает ничего напрасного, – возразил человек, который называл себя Иисусом Христом. – Этот опыт – наше всеобщее богатство. Без него мы не можем идти дальше. Я тебе это уже не раз говорил.

– Но он прав, Йешуа, – снова подал голос апостол Павел. – Мы жертвовали собой, чтобы создать нашу церковь на века.

– Церковь всего лишь оболочка для духа. Она не может быть вечной, она изначальна была преходящей. Это была ошибка…

Введенский с удивлением увидел, как вскочил со своего места апостол Павел. Теперь он уже не скрывал своего раздражения.

– Я знаю, ты всегда с неодобрением относился к моей миссии, – проговорил он. – Но она была целиком посвящена тебе.

– Мы сейчас говорим о другом, – мягко произнес человек, который называл себя Иисусом Христом. – У нас гость. И он хочет узнать, как можно больше, зачем мы тут.

– Тогда пусть он узнает все! – воскликнул апостол Павел.

– А он все и узнает. Возможно, он и нам поможет многое понять. Мы все слишком отвыкли от мира людей, и нам нужна ваша помощь, – обратился он к Введенскому.

– Разумеется, все, что смогу. Только не совсем понимаю, как я могу вам помочь.

– Вы уже помогли своей книгой.

– Это плохая книга! – вдруг закричал апостол Павел.

Человек, который называл себя Иисусом Христом, посмотрел на него.

– Чем же она плоха?

– Он отрицает в ней буквально все.

– Вспомни, когда я пришел на землю в первый раз, я тоже отрицал очень многое, возразил человек, который называл себя Иисусом Христом.– А ты потом на этом отрицании возвел церковь. Почему же и другой человек тоже не может отрицать. В истории всегда наступает момент тотального отрицания предыдущего опыта. И я думаю, что он как раз сейчас наступает. И бороться против него бессмысленно, эта тенденция все равно победит.

– Иешуя, рабби, что ты говоришь! – воскликнул Иоанн Богослов, вскакивая со стула. – Помнишь, как  оставив отца своего Зеведея в лодке, мы вместе с моим братом Иаковом, последовали за тобой. И разве не возвещал Дух Божий, что «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

– Возвещал, – согласился  человек, который называл себя Иисусом Христом. – Но слова меняются, тогда были одни слова, теперь – другие. Мой любимый ученик Иоанн Заведеев пойми, что мы пришли совсем в другой мир. Протекло столько лет, нам надо понять его и осознать. Нельзя бесконечно повторять одно и то же. Даже слова, выбитые на скрижалях, требуют с течением времени замены.

Введенский видел, что эти слова приняты присутствующими неоднозначно. Одни согласно кивнули головой, другие неодобрительно нахмурились. Особенно ярко эмоции проявились у апостола Павла, он и не скрывал, что не согласен со своим учителем. Более того, порывался что-то сказать, но в последний миг передумал. Вместо этого, словно показывая свое возмущение, с шумом сел на свой стул. У этого человека или не человека, кто его разберет, но в любом случае необузданный нрав, мысленно отметил Введенский. Впрочем, если вспомнить Деяния святых апостолов, то он уже в полной мере проявился тогда. Было бы иначе, разве бы создал он практически на пустом месте церковь Иисусову. Подвиг, который даже через столько столетий представляется немыслимым.

Человек, который называл себя Иисусом Христом, подошел к Введенскому и слегка дотронулся до его локтя. И его словно бы пронзил электрический заряд. Невольно он отдернул руку.

– Извините, я не рассчитал, – проговорил человек, который называл себя Иисусом Христом. – Думаю, сегодня мы уже утомили вас. Но я рад, что мы по-настоящему познакомились. Теперь, я надеюсь, будем видеться чаще. Нам действительно требуется ваша помощь. Пойдемте. Я вам провожу.

Они вышли сначала на крыльцо, затем направились к воротам. Возле них они остановились.

– Я бы хотел задать вам много вопросов, – произнес Введенский.

– Подождите, их время еще не пришло, – остановил его человек, который называл себя Иисусом Христом. – Пока посмотрите, послушайте. Мы еще с вами о многом поговорим. – Он с задумчивым видом замолчал, словно бы решая, говорить дальше или не говорить. – Впереди нас ожидают бурные события, – немного, как показалось Введенскому, обреченно сказал он. – Мы ждем вас в любое время.