– Кто их мог предупредить, если это дело было засекречено?!
Алан Макинтош просто скрежетал от гнева. По его категоричному мнению, исход любой операции мог иметь только два вида: победа или полное поражение. То, что сейчас они смогли без особого ущерба получить нужную информацию о сборе рекрутов на соловых горах, и факт, подтвердивший наличие сиу среди жителей земель Шоу, начальник разведывательной конторы считал провалом, так как гвардейцы Корка, прибывшие на место по их наводке, никого не обнаружили.
– Это неудивительно, дядя. – Йен сделал шаг вперед, слегка прикрывая плечом Патрика, еще не привыкшего к гневным выпадам Алана. А вот он, сталкивавшийся с ними с детства, спокойно относился к свирепствованию своего ближайшего родственника. – Городские гвардейцы уже месяц рыскают в этих местах. Жители стали осторожны. Сиу – далеко не дураки, их становится все тяжелее поймать.
Алан просто прошил племянника уничтожающим взглядом, но Йен был не из робкого десятка и выдержал суровый взгляд дяди.
– Не дураки, говоришь, – прошипел мужчина. – А как назвать тех, кто надумал идти против власти? Ну, ничего, скоро высшие лорды расправятся с этими кретинами. Хотел бы я поприсутствовать при этом.
Впервые с самого утра на лице Алана появилось нечто напоминающее тень улыбки. Патрик от удивления разинул рот. Ему, вообще, в первый раз удалось лицезреть, как его начальник ухмыляется, пусть и довольно зло. Йен мог его понять. Пусть дядя и был чересчур вспыльчив и жесток, но Макинтоши всегда исключительно преданно служили своему правительству, и Алан не был исключением.
Он скосил взгляд на племянника.
– А ты уверен, что информация верная? Что источник не соврал?
Мысли Йена в это утро вот уже в который раз вернулись к белокурой красавице, что сейчас должна быть уже дома, в окружении любящих людей. Ему пришлось сдержать себя, чтобы не ухмыльнуться, но все же до конца этого сделать не удалось, так как дядя сразу все заметил:
– А чего это ты скалишься? Уж не грудастая ли девчонка из таверны стала твоим осведомителем?
Йен еле скрыл раздражение. Ему не нравилось, что в последнее время Алан стал много времени уделять личной жизни племянника, словно боялся чего-то.
– Информация была точная, – сухо ответил он.
– Когда мы явились на место, то нашли следы нахождения там небольшой группы людей, – подтвердил Патрик. – Они явно уходили в спешном порядке, так как не успели ничего скрыть. Их определенно предупредили.
Алан заскрежетал зубами. Он давно подозревал, что среди сасенаров Корка завелся «крот», но когда он выяснит, кто это, – а Алан обязательно это выяснит, – он лично расправится с мерзавцем. И тогда, наконец, легион заметит его. Но сейчас, когда они буквально провалили дело, совет города по головке их не погладит, и от этого дурное настроение мужчины только ухудшилось.
– Я давно хотел тебя спросить, – проговорил Патрик, когда они на пару с Йеном вышли из нового каменного здания с табличкой «Детективная контора Макинтошей. Сыск и разведка» в направлении своих лошадей. – Почему после гибели твоего отца, именно карик Макинтош, а не ты стал владельцем общего дела? Ведь контора принадлежала твоему отцу, а Алан был лишь компаньоном.
Йен запрыгнул на Меверика и равнодушно пожал плечами. Он сам в прошлом много раз задавался этим вопросом. Почему его прозорливый, предусмотрительный родитель, который все всегда продумывал наперед, вдруг не оставил завещания? Но все это было давно, и сейчас уже не имело смысла ворошить прошлое.
– Если не оставлено завещания, по праву наследования Глин-Гудвика все имущество Артура, в том числе его дело, перешло в руки дяди Алана. – Мужчина печально улыбнулся. – Мой отец не собирался умирать в возрасте пятидесяти трех лет, и никто из нас не полагал, что у него вдруг закружится голова, когда он будет спускаться с лестницы. Но когда я его нашел совсем одного, лежавшего на полу в нашем доме, было слишком поздно.
Глаза мужчины затуманились при воспоминании об этом горестном событии. Патрик сочувствующе кивнул.
– Куда ты сейчас? Домой? – спросил напарник и удивленно заметил, как живо загорелись глаза Йена.
– Нет. – Мужчина слегка улыбнулся. – Нужно еще кое-что проверить.
Аманда пошевелила замершими, испачканными в мокром песке пальцами и издала протяжный стон. Она медленно пробудилась от беспокойного сна и обнаружила, что лежит не в своей мягкой кровати, а на холодном берегу реки. Девушка нахмурилась, вспоминая события прошлой ночи, и испуганно ахнула.
Боги, в какую передрягу она угодила! Дома ее, наверное, уже с огнем ищут.
Аманда встала на четвереньки и огляделась. Во всей округе не было видно ни одной даже самой захудалой лодчонки, а значит, ей не на чем добраться до того берега. Нужно срочно идти в деревню, найти гусляра Самюэла, все ему объяснить и просить о помощи. Если она обратится к кому-то другому, ее тайна не проживет и часа. Злые языки обязательно донесут ее отцу, что его дочь была найдена на территории соседних земель.
Аманда с трудом встала на непослушные ноги и закашляла. В горле першило, зубы стучали, намокшее платье не высохло, и оттого тело била дрожь. Девушка вынула несколько оставшихся после долгого заплыва шпилек из прически, и золотые локоны рассыпались по плечам.
Нужно срочно добраться до деревни, но в какую сторону идти? Аманда огляделась. Она совсем не узнавала этих мест. Видимо, сильное течение горной реки на пару с богиней водоемов унесли ее далеко за пределы соседнего поместья. Девушка еле устояла на ногах от страха. Она лихорадочно стала думать, в какую сторону ей идти. Уже уверенная, что дома ее ждет хороший нагоняй и гонимая единственным желанием вернуться домой, Аманда быстрым шагом направилась вдоль берега против течения реки.
Но далеко уйти ей не удалось. Непредсказуемая весна Глин-Гудвика тут же дала о себе знать. Не прошло и десяти минут, как речной туман рассеялся, из-за облаков выглянуло солнце и стало палить с такой силой, что не только отогрело озябшую Аманду и высушило ее платье, но и напомнило, что девушка очень хочет пить. А спустя двадцать минут беспрерывной ходьбы Аманда уже еле перебирала ногами и тяжело дышала от мучительной жажды.
Девушка вытерла струившийся пот со лба и попыталась по солнцу определить, который сейчас час. Однозначно поздно во всех смыслах: в доме слуги уже встали, а значит, скоро обнаружат, что ее нет в спальне, а рыбаки давно уже вышли на промысел, соответственно, ее некому будет переправить на противоположный берег.
Когда Аманда уже совсем отчаялась, в вареве, словно в дурмане, она увидела вдалеке огромную темную гору, движущуюся на нее с немыслимой скоростью. Вытерев влажные глаза и прищурившись от солнца, девушка поняла, что это вовсе не гора, а всадник, мчавшийся в ее сторону на гигантском коне, поднимавшем под своими копытами комки мокрой земли.
Казалось бы, в той ситуации, что оказалась Аманда, ничего страшнее быть уже не может, но почему-то девушку очень смутил этот всадник, смутил и напугал. Даже издали от него исходили опасная энергия и сила, заставляющие замереть на месте. И чем ближе к ней становился всадник, тем страшеннее было девушке.
А потом она узнала его. Это был тот самый переправщик, что бросил ее сегодня ночью одну в лодке посреди реки. Аманда оторопела. Какого черта ему от нее понадобилось?! И где он раздобыл такую хорошую лошадь? То есть коня. Явно дорогого белогривого ширококостного скакуна породы валовых. Да какая разница! Опомнившись, она развернулась и бросилась прочь, в обратную сторону, туда, откуда шла, туда, куда ей не было нужно, только бы подальше от него.
Но совершить побег ей не удалось – тут же крепкие руки подняли ее с земли и усадили на коня. Девушка оказалась в седле, прижатая спиной к широкой груди. Аманда защищалась, как могла: она кусалась, лягала обидчика ногами, пыталась исцарапать ему лицо, бранила мужчину, на чем свет стоит – все было без толку. Негодяй не только легко уворачивался от ее быстрых ударов, но еще и умудрялся управлять скакуном. Он проворно развернул своего коня, и белобокий скакун быстрой рысью направился обратно, откуда они приехали.
