Никто не знает, что он в плену. Никто не придет на помощь.

«Никто не узнает о моем позоре», ― на десятый день тело подвело Тора. Он больше не мог ходить и просто лежал. Обнаженный. Истощенный. Совершенно опустошённый.

Слезы сами текли по щекам Тора, а тьма, все сильнее сгущающаяся вокруг его камеры, ликовала, видя, как ломается сильный воин. Осталось совсем немного надавить, и бессмертная душа аса будет принадлежать Хель.

***

Железный лес встретил Локи зловещим позвякиванием. Металлические подобия листьев и ветвей, потревоженные непонятно откуда налетевшим ветром, неприятно царапали его сквозь ткань, когда Локи, стараясь быть незаметным, пробирался сквозь кустарники. Возможно, эта осторожность была лишней, ведь и так никто не стремился выходить из Эльвиднира, величественного полуразрушенного дворца Хель, и, следовательно, никто не мог увидеть Локи. Но маг, находясь в тылу врага, просто не мог изменить своим старым привычкам.

Пребывая без возможности колдовать, он постоянно чувствовал себя как воин, вышедший на поле брани без брони: совершенно незащищенным. И единственной возможностью унять свое беспокойство, все время норовящее перерасти в паранойю, была подобная разведка. Три круга по каменным тропам вокруг дворца, спуск к берегу реки Гьелль, в которой иногда можно было выловить невезучие души, чтобы в последствие передать их немой страже Хель и заслужить поощрение, ― и снова бдение в хранилище душ.

Локи не изменял своего маршрута, позволяя страже наблюдать за собой. Мертвые мужчины не видели в нем, а точнее в слабой набожной эльфийке, угрозы, и позволяли делать все, что душе вздумается. А капелька обаяния, приправленная лестью и напускным кокетством, сделали из Локи объект общего достояния. Многие стражники, хоть и были давно мертвы, желали привлечь внимание эльфийки и потому молчали о ее необычных похождениях, опасаясь, что нелюдимая владычица пожелает уничтожить эту душу.

И Локи этим бессовестно пользовался. Стравливал между собой стражников, а сам ускользал, чтобы все хорошенько обдумать и немного остудить пыл душ. Локи опасался, что если так продолжится дальше, мертвецы сговорятся и просто изнасилуют его.

«Вернусь в Асгард и ужесточу наказание за насилие», ― решил Локи, аккуратно спустившись с холма. Но эта благородная мысль потонула среди неприятных размышлений.

Вчера, на десятый день своего пребывания в Хельхейме, он наконец-то смог найти брата.

Но то был не тот Тор, к которому так привык Локи. Истерзанная оболочка, из которой высосали практически все эмоции, сломленная и вряд ли еще способная к сопротивлению. Душа Тора, которая, к великому счастью Локи, была не отделена от тела, исчезала на глазах. Появления Локи Тор даже не заметил, что наводило на мысли о потере зрения.

«У меня совсем мало времени», ― раз за разом повторял себе Локи. План постепенно складывался в голове, дополнялся новыми деталями, но никак не мог стать полностью безопасным. Впрочем, в каждом плане Локи существовал риск.

И этот риск сейчас зашкаливал. Больше всего нервировало отсутствие какой-либо информации о нахождении Хель. Хозяйка Хельхейма была неуловима для внимательного мага, который одновременно жаждал и боялся встречи с владычицей. Было страшно и одновременно интересно посмотреть на Хель, понять какова она как противник. О ней же было совершенно ничего не написано в книгах! К тому же, после такой встречи, можно было бы уточнить план побега.

«Да, обязательно. Если бы после этого я выжил», ― Локи усмехнулся, но увидев свое отражение в одном из листьев, помрачнел. Как же ему надоело это женское тело! И чем дольше он остается в этом облике, тем сложнее будет вернуться в родное тело. И это знание заставляло торопиться вдвойне.

― Гарм, ― тихо позвал Локи, когда решил, что ушел от посторонних глаз достаточно далеко.

Он присел на землю и выудил из-за пазухи кусок свежей конины, радуясь про себя, что некоторые народы до сих пор хоронят своих мертвых вместе со всем, что может понадобиться в загробной жизни. Свежее мясо было прекрасным подарком судьбы. А еще оно очень нравилось псу Гарму.

― Вот ты где, ― Локи улыбнулся и почесал грязное существо чуть выше носа, хотя впору было заткнуть собственный нос рукой. Запах псины вокруг был просто удушающий.

Гарм довольно фыркнул и, выйдя из тени куста, ткнулся носом в грудь Локи. Он прекрасно чуял, что именно там скрывается его любимое лакомство, которое так редко ему достается. Мертвые души, причем не с самыми высокими моральными качествами, были совершенно невкусными, и зверь был готов на все что угодно.

Наблюдая за тем, как пес жадно поедает небольшой кусок мяса, Локи продолжал почесывать Гарма за ухом и ощущал непривычный покой. То, как пес позволял к себе прикасаться, лишь изредка порыкивая, когда рука Локи слишком приближалась к мясу, говорило о многом. После пятой подобной подкормки Гарм стал доверять магу и даже скучал, если тот не появлялся дольше суток. Понимание этого льстило и одновременно навевало тоску, заставляющую сердце сжиматься. Гарма в Асгард он забрать не мог.

― Если сегодня все пройдет как задумано, ты мне очень поможешь, ― сверху послышалась какая-то возня, и Локи резко поднял голову вверх и увидел крупного ворона. Умные глаза птицы буквально пронзали его взглядом, как будто старались рассмотреть под личиной темной эльфийки ее истинную сущность. И, кажется, птице это удалось.

Ворон сорвался со своего места и, пролетев над самой головой Локи, устремился в серое небо Хельхейма.

― Кажется, я получил благословение Всеотца, ― задумчиво пробормотал Локи. Гарм на такое заявление лишь недовольно заворчал.

========== Часть 5. Хель ==========

Комментарий к Часть 5. Хель

Посвящается моей любви к мюзиклу “Последнее испытание” и Саге о копье. Надеюсь, вы не посчитаете, что ворую сюжет (если посчитаете, я с вами не соглашусь)

С удовольствием послушаю предложения по сюжету (у меня два варианта развития)

За то время, пока Локи шел по тропинке к воротам Эльвиднара, он еще дважды чувствовал присутствие воронов. Хугин и Мунин, а Локи был уверен, что за ним присматривают сразу два ворона Всеотца, прятались среди металлических деревьев Железного леса. И, кажется, довольно успешно: Гарм, вой которого был слышен время от времени совсем близко, и мертвые стражи на стенах не замечали хитрых чужаков.

«Похоже, я был прав, и эти твари действительно мертвые», ― усмехнулся Локи, стараясь хоть временно отогнать от себя мысли о предстоящем похищении Тора. Он намеренно вспоминал совершенно не нужную сейчас информацию о птицах Одина, которых будущий царь привез из какого-то странствия около четырех тысяч лет назад. Нынешние слуги утверждали, что за время их служения вороны совершенно не изменились, что, в совокупности с их умением летать между мирами, наводило на определенные мысли.

С детства Локи был убежден, что Одину прислуживает разумная крылатая нежить, и хотел таких же помощников. Вот только Один на вопросы о птицах отвечать не желал, и мечта оставалась мечтой.

Мысли сами постепенно перешли с воронов на их хозяина. Один. Хугин и Мунин никогда бы не прилетели в Хельхейм по собственному желанию, а приказать им мог только Всеотец.

«Опять этот старик все испортил», ― Локи был расстроен и даже немного зол. В прошлый раз, когда он пытался во время сна Всеотца вершить судьбу Асгарда и свою собственную, вмешательство Тора и Одина закончилось личным крахом.

Поэтому наличие воронов одновременно и внушало уверенность, и заставляло нервничать. Локи пришел спасать Тора в одиночку и появление кого-то другого, пусть сильного и хорошо знакомого, могло разрушить все его планы. Впрочем, этот самый план и так держался на одном авантюризме.