Но убийство старых членов совета меркло по сравнению с тем, что устроила Хель. Резня. Бойня. Не было верного слова для этого события. Это было уничтожение народа в чистом виде. Геноцид.

Первой жертвой стала армия. Локи не хотел верить, что бравые эйнхерии пали так быстро, но факты говорили сами за себя. Кроме Хеймдалля и десятка воинов, которые в тот ужасный день были в увольнительном, не осталось никого. Каждый, кто брал в руки меч, автоматически подлежал уничтожению. Хель не пожалела даже детей, обучающихся военному искусству около дворца.

После настал черед придворных, которые, судя по всему, ожидали возвращение Одина и Тора. Пока Локи бежал в сокровищницу за короной Суртура, он успел заметить сотни трупов в богатых одеждах. Асгардцы лежали там, где их настигла смерть, и запах разлагающей плоти вместе с роем мух клубился над телами.

Локи тогда не смог остановиться, чтобы воздать покойным должное, хотя этого требовал обычай. Зато, в тот момент он четко осознал, почему Тор так легко решился на уничтожение Асгарда. Это больше не был город, в котором они росли, и даже не сосредоточение царской власти. Это был могильник. И лучшим погребальным костром для него стало пламя Суртура.

Были и еще жертвы, которые, из-за огромного количества погибших остались несправедливо забытыми. Маги, целители, ворожеи. Хель уничтожала их самолично и невероятно жестоко даже по меркам Локи. А самое главное, все маги Асгарда по своей природе были крайне осторожны и вряд ли так скоро выступили против воинственной царицы.

Это Локи, сам будучи неплохим бойцом и членом королевской семьи, мог вызвать на бой воина, превосходящего его по силе в несколько раз, и выйти победителем. Он знал себе цену и, чувствуя победу, не боялся рисковать. Пусть даже он просчитается ― не беда! Никто не посмел бы по-настоящему его тронуть.

Совсем иначе дело обстояло с выходцами из других сословий. Особенно сильно доставалось молодым мужчинам, ведь асгардцы почему-то считали, что ворожба ― это исключительно женское занятие. Такое общественное мнение откладывало неприятный отпечаток на личности и характеры колдунов. Они становились замкнутыми, слегка агрессивными и чаще всего очень одинокими.

Впрочем, это уже не важно. Все они мертвы.

Боевых магов-мужчин можно было по пальцам пересчитать, да и те не успели ничего сделать новой царице. Складывалось ощущение, что Хель убивала их ради собственного удовольствия или из-за каких-то старых счетов.

Разгадка обнаружилась намного позже. Уже в космосе, когда асгардцы освоились на корабле и немного залечили душевные и телесные раны, Локи поссорился с Валькирией. Сильно поссорился. Настолько, что Тору пришлось их разнимать и даже легонько оглушить молнией, чтоб неповадно продолжать было.

А начиналось все с ни к чему не обязывающей шутки и банальной галактической скуки. Если в двух словах, Локи спросил, какого это быть самой старой асиньей во всей галактике. Но сделал это так тонко, что Брунгильда не сразу сообразила. А потом разозлилась и швырнула в Локи нож. Разумеется, Локи за словом в карман не полез и развил тему предположений, почему же воительница пьет. Должно быть, нужно было замолчать, но на корабле было слишком скучно. Он смеялся, прячась за иллюзиями, до того момента, пока острие ножа не срезало с его головы несколько прядей.

― В мое время таких как ты убивали в колыбели! Маги ― зло миров, ― прорычала тогда Брунгильда. Дальше она говорила о настоящей травле колдунов. Их выискивали и убивали только за то, что они были другими. Довольно часто устраивались показательные казни, на которые свозили колдунов со всего Девятимирья. Бёр, дед Тора, поощрял такое зрелище.

Можно было списать эту реплику на пьяный бред, ― Валькирия умудрялась доставать выпивку даже в замкнутом пространстве космического корабля, ― но Локи чувствовал подобные вещи. Брунгильда говорила то, что думала, и алкоголь стал лишь катализатором.

Все разом стало на свои места. И странные взгляды, которыми Валькирия одаривала Локи на Сакааре, и последующее отношение. Несмотря на свой буйный нрав, Брунгильда была готова заглядывать в рот молодого царя, но в упор не видела его брата. Обидно, но не более. Только прилично выпив, она позволяла себе проявлять истинную неприязнь.

С одной стороны, это было совершенно неприемлемо, с другой ― крайне любопытно. Если бы путешествие продлилось дольше, Локи бы переступил через свою гордость и расспросил бы эту непутевую женщину о прошлых временах. Ну, по крайней мере, Локи так сейчас думал. Это же так удивительно узнать, что было прежде, ведь, как выяснилось, все, что знали асгардцы о своем прошлом, оказалось полнейшей ложью.

Локи поморщился. Вся его жизнь стала ложью. Даже о своих снах ему приходилось врать. Один на один с этой ложью Локи оставаться больше не хотел.

― А куда делся Стрэндж? ― для начала нужно было сменить тему. И, судя по тому, что Тор повернулся к нему лицом, тема была верная.

― Я разрешил ему погулять по городу, ― сказал Тор и, заметив разочарованно-скептическую гримасу Локи, добавил. ― За ним присматривают. Кстати, это ты научил его иллюзиям?

― Да, из него неплохой ученик. А что?

― Ничего, просто мне и одного иллюзиониста хватало, ― Локи хмыкнул, но решил не тратить силы на разъяснение значения этого слова. ― Отправишься за ним?

― Нет, ― Локи ответил легко, чем немало удивил Тора. Приятно удивил. ― Пусть немножко порезвится на свободе. Я ехал сюда не для того, чтобы следить за мидгардскими магами. Что там с твоими документами?

Следующие два часа оба правителя Нового Асгарда неотрывно занимались государственными делами. Ни ужин, ни любопытные подданные, пришедшие с мелкими прошениями, ни другие мелочи не могли отвлечь их от этого занятия. Ведь вдвоем они делали это впервые и, что странно, пока не желали друг друга убить.

Но идиллия разрушилась вместе с появлением на пороге главного лекаря. Тот принес дурную весть: только что умерла роженица, а ее ребенок, крохотная девочка, с которой первоначально было все хорошо, начала задыхаться.

========== Глава 7. Маг и его обязанности II ==========

Стивен медленно шел по улицам Нового Асгарда. Местами широкие, а кое-где слишком узкие на первый взгляд они были построены совершенно безалаберно. Улицы переплетались, как клубок змей, ветвились и потом резко расходились в разные стороны, чтобы сойтись через квартал. Какая-то бессмыслица, но магическим взором, азам которого научил его Локи, Стивен видел намного больше. Он видел потоки, которые создавали сами асгардцы, спеша по своим делам. Интересно, знают ли все эти уставшие мужчины и женщины, о той красоте, что их окружает?

Небольшой город виделся Стивену как страна из сказочных снов. Тут было много зелени, дороги складывали на старый манер из шлифованных булыжников, а дома… Те были похожи на миниатюры из учебников по истории восточноевропейских стран, но куда более современные. Асгардцы явно тяготели к натуральным материалам и привыкли жить на широкую ногу. Как Старк согласился оплатить огромное количество камня, дерева, среди партий которого явно были и дорогущие канадские породы, и не пошел по миру, оставалось загадкой.

Хотя, смотря по сторонам, Стрэндж его понимал: асгардцы взяли прекрасное сырье и сделали из него произведение искусства высшей пробы. До этого магу уже приходилось видеть невообразимо красивые украшения работы местных мастеров. И, хотя он не был поклонником подобной роскоши, в голове сразу же промелькнула мысль: не заказать ли себе перстень или новый футляр для Глаза Агамота. Правда, все желание сразу же отпало от одного вида цены.

Можно было подумать, что асгардцы просто решили продать что-то из старых запасов, привезенных из своего мира, но нет. Стрэндж смотрел на кованые решетки, фонари, вот-вот обещающие загореться желто-голубоватым светом, деревянные ставни на домах и деревянную утварь в лавках и понимал, что ничего вещественного асгардцы не привозили. Они прихватили из своего мира больше: мастерство и знания предков, благодаря которым легко смогут выкупить место в новом для себя мире.