— Что же это? — осторожно спросил Тор.

— Шесть камней бесконечности, наделённые безграничной силой, и все вместе они способы разрушить мир, — ответил всеотец, взглянув на старшего сына. — Нельзя чтобы они оказались в одном месте, нельзя чтобы ими обладал кто-либо. Соединившись вместе, они означат начало конца.

— Тессеракт, — словно прозрев, проронил Локи. — И посох Читаури, который мне вручил их вождь. Но как же Танос отдал его!

— Надеялся на удачу, надо думать, — усмехнулся Тор. — Или хотел уничтожить Мидгард просто для развлечения.

— Посох остался у землян, — озадаченно произнёс всеотец и взглянул на старшего сына. — Его надо вернуть и как можно быстрее. А сейчас вам надо отдохнуть, вы одержали победу вместе, это похвально.

Локи взволнованно сглотнул. Тор покивал и направился было к выходу, но Лофт не тронулся с места. Когда громовник обернулся, маг на него не смотрел, он направил свой взор на отца. Верховный ас всё понял без слов.

— Иди, Тор, я поговорю с Локи наедине, — мягко попросил Один, и Тору к собственному неудовольствию пришлось покинуть кабинет отца. Дверь за ним плотно закрылась, и отец с сыном остались наедине. — Что тебя беспокоит, Локи?

Маг посмотрел вслед брату, а затем снова на отца.

— Валейн передала мне послание через другую ведьму, — вздохнул маг. — Тартар вызвал нас из-за неё, она даже его обманула, сказала, что ему потребуется наша помощь, но победа нам далась легко, они и сами бы справились. Валейн хотела, чтобы я был там.

— Но зачем? — не понимал Один. — Что она передала тебе?

— Сказала, что ведьмы Железного леса, как и она, видели падение всего сущего. Сказала, что я должен вернуться в Ётунхейм, заявить о своих правах наследника и защитить ледяные земли от набегов Таноса. Странно всё это. Как моё возвращение может повлиять на исход дела?

Один видел неуверенность Локи. Разумеется, оказаться в Ётунхейме сейчас, когда его снова приняли в Асгарде, всё равно что снова впасть в немилость и быть сосланным в негостеприимные земли великанов. Лофт метался, не знал, какое решение принять, какое окажется верным, а главное - удобным для него самого.

— Возможно, один из камней в Ётунхейме, только мы пока об этом не знаем, — заговорщически отозвался царь Асгарда. Он не был уверен в своих словах, скорее, это было смелое предположение. Не было уверенности и в том, что один из артефактов в Нифльхейме, они не знали об этом точно. Могли лишь гадать.

— А может быть, она хотела меня обмануть. Я не знаю, — Лофт потёр лицо ладонью. — Позволь мне поговорить с ведьмами Железного леса?

— А кто же тебе может помешать? — Один хохотнул по-доброму, по-отцовски. — Но уж точно не сегодня, ты плохо выглядишь. Тебе надо отдохнуть.

— Утомительная битва, следить за Тором и разить врагов как-то не очень удобно, — выдал маг, сам того не ожидая. Наверное, не стоило об этом говорить, Тор со своими воинскими обязанностями справлялся великолепно, но волнение Локи это никоим образом не уменьшало.

— А за ним нужно было следить? — удивился всеотец.

— А как же! — возмутился маг наигранно. — Наследника твоего берегу, что ты делать-то будешь, если он погибнет раньше времени? Однако ты так и не ответил, позволишь мне отправиться к ведьмам или нет, меня не устраивают твои расплывчатые ответы. Я хочу использовать радужный мост, но без твоего позволения Хеймдаль меня не выпустит. Не хочу пробиваться к порталу с боем.

— Ах, ты об этом, — отмахнулся Один словно в былые времена когда ещё между ними не было пропасти из лжи. Хотя сейчас эта пропасть каким-то образом и на удивление Локи уменьшалась, сходила на «нет». Или просто маг повзрослел? — Разумеется, я отдам соответствующий приказ, Хеймдаль тебя не задержит. Локи, что происходит между вами, тобой и Тором?

— В Мидгард я с ним не пойду, долго придётся объяснять его нахальным дружкам, что я вроде как выбрал правильную сторону, пусть идёт один, он справится, но я за ним пригляжу, обещаю.

Локи тонко улыбнулся, у него не было ни малейшего желания возвращаться в Мидгард, он чужак и там. К тому же сейчас он может сыграть важную роль если не в битве против Таноса, то хотя бы как сдерживающий фактор. Всё более или менее прояснится после разговора с ведьмами.

— Так что между вами произошло? — Один явно намерен был добиться ответа, его беспокоила эта таинственность, поскольку она была необъяснимой и от этого ещё более опасной.

— Если я тебе расскажу, ты пожалеешь, что способен слышать, — маг отрицательно покачал головой. — Я не желаю ему вреда, моё отношение к нему изменилось. Но и жизнь ему портить я не стану.

Объяснение ничуть не умалило волнение царя, только ещё больше его озадачило. Что же такого произошло?!

— Тор натворил что-то, и это связано с тобой? Самосуд? — Один напрягся, от дерзкого наследника этого вполне можно было ожидать.

— Нет, — Лофт устало отмахнулся. — Это никоим образом не связано с властью, наказанием и самосудом. Это только между нами.

Локи замолчал, Одина такое разъяснение не устраивало, но, судя по виду мага, он не скрывал ничего такого, что могло бы грозить ему или Тору. Какие-то братские конфликты? Хотя и на конфликт это было не похоже, в последнее время сыновья защищали друг друга. Вопрос в чём причина подобной сплоченности, которой между принцами не было никогда.

— Локи, я хочу, чтобы ты взял ларец с собой в Ётунхейм, неизвестно как пройдёт твой разговор с ведьмами, — Лофт тонко улыбнулся и кивнул. — И будь внимателен там, говорят, они коварны и жестоки, эти ведьмы, не хочу, чтобы ты попал в ловушку.

— Я с достоинством хожу по краю бездны, — пропел Локи. — И чувствую, что мне пока не суждено в неё упасть. Не сейчас.

— Просто береги себя.

Один отправил Локи отдыхать, всё равно больше от него ничего не добиться. Локи не хотел говорить, он устал, и всеотец отлично это понимал. Сына снедали противоречивые мысли, он хотел всего и сразу и не знал, с чем столкнётся, но готов идти вперёд.

***

Локи прошёл в свою спальню. На прикроватной тумбе горели свечи, а в купальне какое-то движение привлекло внимание Локи. Боковым зрением маг ухватил какой-то блеск и тут же повернул голову влево, заметив у приоткрытой двери купальни молот брата. Ётун вздохнул, да видно так громко, что показавшийся в дверном проёме громовник его услышал.

— Не вздыхай так, — понимающе попросил Тор. — Я просто хочу заснуть рядом с тобой. Вот и всё. Я тебе ванную наполнил, иди и освежись.

Лофт мечтательно скользнул взглядом по фигуре братца: обнажённый, побитый, с металлическими перчатками на руках, такими же как его собственные, и такой великолепный, чистенький бог грома. Локи подошёл ближе и, порывисто обняв брата, впился в его губы, просто необходимо было почувствовать его горячий рот, язык, который тут же змеем атаковал его собственный.

— Ложись спать, я скоро, — оторвавшись от губ наследника, сказал маг и удалился в купальню.

Тор мечтательно проводил брата взглядом и поспешил выполнить его приказ. Он честно хотел дождаться Локи, но заснул раньше, чем додумал, что, обнимая братишку, не откажет себе в удовольствии ощупать его тело. Сможет ли он так же остро ощутить тепло его тела через металл перчаток? Не проснулся громовник и тогда, когда Локи, обнажённый, залез под одеяло и прижался к нему, закидывая ногу на крепкие бёдра, он инстинктивно ухватил принца и притиснул к себе. Засыпая, Локи улыбался.

Тор резко открыл глаза, так дернувшись, что разбудил мага. На улице был разгар солнечного дня, однако они спали как убитые. Принцев не смущало ни солнце, ни щебетанье птиц за окном. До того самого момента, как Тор вскинулся, словно получил удар под дых, да такой силы, что едва сдержал болезненный стон. Маг уставился на брата сонными глазами, которые так и стремились закрыться, но он потёр их и коснулся плеча громовника. В свете асгардского солнца отчетливо были заметны изменения цвета кожи, вместо золотого загара кожа громовника отливала болезненной желтизной, а его собственная на фоне тела Тора рука выше запястья — зеленцой. В итоге со стороны они, должно быть, похожи на перекаченные анаболиками трупы.